Граница на замке - Сергей Зверев

— Черт… — выдохнул министр.

Несмотря на то, что он находился в полной безопасности, он вдруг почувствовал, что мурашки пробежали у него по спине.

Глава 40

Солнце с трудом пробивалось сквозь густую листву деревьев и высоких кустарников, нависавших над головой. Порывы ветра трогали кроны деревьев, и тогда те раскачивались, подобно живым маятникам. Здесь же, внизу, на земле, было совсем безветренно. Батяня и Степченко ползли по мху и переплетенным корням деревьев. По всем расчетам, «гнездо», локализованное Батяней, находилось уже совсем близко. Как и в каждой подобной ситуации, теперь нужно было соблюдать максимальную осторожность, чтобы не выдать себя.

В практике майора встречались такие примеры, когда из-за какой-то досадной мелочи, например, хрустнувшего под ногами сучка, не только проваливалась тщательно спланированная операция, но и гибли люди. Так что ему было прекрасно известно, как дорого иногда может стоить незначительная оплошность.

Степченко, хоть и был далек от премудростей профессионала, тоже старался вести себя соответствующе.

«А паренек-то старается изо всех сил! — одобрительно поглядел на напарника Лавров. — Из него можно сделать хорошего солдата!»

Однако времени на то, чтобы думать о перспективах бойца, не было, и весь путь ползком продолжался в полнейшем безмолвии. При движении «по маршруту» десантники обменивались условными знаками, отработанными на практике. Вдруг слева послышался какой-то шум. Рядовой взглянул на офицера.

«Лежать! Тихо!» — показал ему Батяня.

Десантники замерли, глядя в сторону, откуда послышался звук. Пока что никакого движения там не наблюдалось. Внезапно между деревьями показался стройный силуэт оленя. Благородное животное не видело распластавшихся во мху двух десантников, временно сроднившихся с камнями по степени неподвижности. Поводя головой с большими ветвистыми рогами направо и налево, олень, казалось, раздумывал, в какую же сторону ему продолжить путь. Лавров невольно залюбовался этим грациозным созданием. Через несколько секунд олень, фыркнув носом, сделал прыжок за деревьями, наверное, учуяв присутствие непрошеных гостей в своем царстве. Десантники продолжили путь, приближаясь к логову.

Степченко, ползком двигаясь вперед, думал о том, кем же является этот неуловимый враг. Вначале Лавров объявил последнего животным, прекрасно аргументировав это предположение. Но дальнейшие события совсем сбивали с толку. Ведь не могло же и в самом деле животное бросить гранату… Несмотря на всю напряженность положения, Степченко стало весело от такого вот представления: медведь, вырывающий чеку и бросающий гранату в десантников. Да тут никакой цирк конкуренции не составит! Солдат еле сдержался, чтобы не хихикнуть, но, взглянув на суровое, сосредоточенное лицо офицера, ползущего справа, посерьезнел.

Батяня и правда уже находился в состоянии взведенной пружины, потому как они почти прибыли на место. Теперь следовало быть вдвойне осторожными. Внезапно впереди раздались выстрелы. Две короткие автоматные очереди сменились душераздирающим, явно предсмертным криком. Человек, издавший его, похоже, вложил в этот последний звук все, что чувствовал в последние мгновения: ужас, боль… Степченко, похолодев, переглянулся с Батяней. Игривость словно рукой сняло. Теперь он сжался и шарил глазами по сторонам. За каждым деревом мерещилась чья-то зловещая тень.

Лавров подполз к солдату.

— Что это, товарищ майор?

— Ты тут оставайся, а я его «гнездо» проверю, пока оно пустое, — не отвечая на вопрос, приказал Батяня.

Комбат полз вперед. В данном случае солдата, конечно, лучше было оставить позади. Он еще молодой, неопытный и может таких дров наломать, что потом не оберешься. А он — командир, и за этого человека, доверившегося ему, отвечает. Пока лучше действовать в одиночку.

Лавров осторожно приблизился к яме. Заглянув внутрь, он увидел там Кречинскую. Женщина лежала, распластавшись на спине. Батяня, на секунду задержавшись у края, соскользнул вниз.

— Тамара! Тамара! — потряс он ее за плечо. — Ты в порядке?

Женщина открыла глаза. С ней явно было что-то не так.

— Идти можешь? — свистящим шепотом спрашивал Батяня. — Быстрей уходим отсюда.

Кречинская отрицательно покачала головой.

— Оставь меня, — произнесла она. — Тебе нельзя здесь, сейчас он вернется.

— Кто он? — Лавров подхватил ее на руки.

Медлить было нельзя, каждая секунда теперь могла стать роковой.

— Берегись! — вдруг вскрикнула женщина.

Над головой прозвучала автоматная очередь, явно выпущенная из автомата Степченко. Почти сразу же на Батяню с рычанием навалился раненый «снежный человек». Ему удалось подкрасться неслышно, и Лавров даже не успел воспользоваться автоматом. Туша весила килограммов сто семьдесят, не меньше — это майор почувствовал сразу, как только его прижали к земле. Волосатые руки стиснули комбата в мощных объятиях, и ему стоило огромных трудов частично высвободиться, чтобы ударить в физиономию неизвестному. В ответ майор получил еще более сильный удар: существо явно не было обделено силой. Крича, рыча, оно пыталось пустить в ход и зубы. Борьба продолжалась.

— Товарищ майор, я здесь! — над головой послышался голос Степченко.

Батяня не отвечал, напрягая все силы. Влажные листья скользили, и он уже несколько раз поскальзывался, упуская возможность переломить инициативу. Боец спрыгнул в яму. Перед ним катался клубок из тел. Слышалось тяжелое дыхание майора, заглушаемое ревом неизвестного существа. Поначалу Степченко хотел застрелить противника, но сделать это было не так-то легко, поскольку запросто можно было в этой кутерьме лишить жизни своего командира. Какое-то чудовище, иначе и не назовешь, несмотря на ранение, оказалось на удивление сильным. Наконец солдат примерился и, что было силы, ударил по голове противника прикладом автомата. Послышался глухой стук, свидетельствующий о том, что удар пришелся по назначению.

— Ф-фу! Уморил! — с трудом проговорил Батяня, вытирая кровь с лица. — Вовремя ты подоспел.

В свете зажегшегося фонаря десантники увидели, что «снежным человеком» оказалась огромная горилла.

— А это он… или она? — поинтересовался Степченко.

— Разве не видишь — самец, — усмехнулся Батяня.

Теперь они разглядывали обезьяну. Лавров думал о том, что если бы не помощь бойца, то неизвестно, чем бы все закончилось. Горилла, лежавшая на ковре из листьев, была огромной — массивного сложения, с сильно развитой мускулатурой. Ростом она была под два метра. Волосы и кожа черные, голова — крупная, с низким лбом, массивной выступающей вперед челюстью и мощным надглазничным валиком.

— Какие ноги короткие, видите, товарищ майор?

— Вот они обычно и передвигаются, опираясь на кулаки, — вспомнил комбат информацию, почерпнутую из книги профессора Кречинского.

— А как они разговаривают между собой?

Батяня махнул рукой. Он помнил, что общаются гориллы и позами, и мимикой, и голосом, но говорить об этом сейчас не хотелось. Тем более что с той стороны, откуда они сами появились, слышался все нараставший шум, в котором угадывались люди. Вдали замелькали огни фонарей.

— Что будем делать, товарищ майор?

Батяня не успел ответить.

— Лавров! — послышался крик с той стороны.

Майор узнал голос. Он принадлежал капитану Воронину. Через несколько минут Батяня встречал гостей. Ими оказались его же десантники в компании со спецназом непризнанной республики. Ситуация наконец повернулась в другую сторону. Поговорив «о насущных проблемах», Лавров подошел к краю ямы. В свете мощных фонарей все наблюдали немую сцену: Кречинская сидела и нежно гладила мертвого «снежного человека»…

— Ты ничего не понимаешь, — наконец произнесла женщина в ответ на удивленный взгляд Батяни, — он такой же, как и ты, может убивать, а может и защищать. Он просто защищал меня от всех… и от тебя…

По лицу Тамары текли слезы.

Глава 41

Расследование всего случившегося в небольшой не признанной мировым сообществом кавказской республике было быстрым и профессиональным — над делом работали лучшие следователи Москвы и Гераша. Взаимодействие двух сторон оказалось весьма полезным и продуктивным — распутывание узлов не превратилось в бесконечную тягомотину, ничем не заканчивающуюся, как это, к сожалению, случается иногда. Как говорится, правда и справедливость восторжествовали. Но вопреки ожиданиям некоторых чрезмерно активных журналистов практически ничего из расследованного наружу не вышло. Все выявленное осталось засекреченным, и падким до сенсаций работникам пера и компьютера поживиться на этой теме не удалось. Так что пришлось переключаться на другие жареные факты, которые всегда можно накопать, особенно на курортах.