Следователь и Демон - Александр Н. Александров

управления им. Он вложил эти знания прямо Четверым в головы, дал им основу на которой сейчас стоит вся Классическая школа колдовства. Но, как и любой демон, он потребовал платы. Каждый из Четверых должен был, в определенный момент, совершить некое деяние. Очень простое и, на первый взгляд, бессмысленное: отправить письмо, сломать тележную ось у водовоза, подпоить незнакомого человека в таверне и… кажется, Моргане нужно было… Ну да, точно — спасти из пожара кота. Будущий Квадриптих согласился, не моргнув глазом.

— Однако…

— Однако демон не был бы демоном, если бы плата не была соразмерна дару. Когда ибн Хаттаб — тогда Квадриптих уже закончил строительство Белой Башни и через короля Италии назначил первого Белого Антипапу — споил некоего Раммана — торговца коврами из Багры, с момента сделки прошло уже почти двадцать лет. На следующий день Абдурахман умер. Старость — ничего такого. Ему было уже почти сто пятьдесят лет. А потом…

Артур яростно потер лоб и покачал головой.

— Потом, ровно через лунный месяц после возврата Абдурахманом своей части общего долга, в Халифате грянула Великая Чума. Погибли миллионы. Умирали короли, в городах творился форменный ад, а потом начались известные вам события, в результате которых власть перешла к духовенству. Огромные территории — вы можете себе это представить, Фигаро? — полностью вылетели на обочину истории. Триста лет войн, разрухи, нищеты; лучшие в мире библиотеки уничтожены, средоточие науки и искусства стало прахом, а в конце — Большой Джихад.

— Но как это связано…

— А, вы, я вижу, тоже задали себе этот вопрос. Действительно, все это могло быть просто случайность. Глупой исторической случайностью, трагической, ужасной… но не мистической. Однако Квадриптих, точнее, теперь уже Большая Тройка — напрягся. Они посоветовались, и решили не отдавать демону остаток долга.

— Рисковые мальчики и девочки.

— Не то слово, Фигаро. Не то слово. Тройка рассуждала примерно так: демон может забрать свой дар. Но каким образом? Извлечь знания из их голов? Пусть — все что можно, Четверо давно перенесли на бумагу. Сжечь записи? Но у Четверых к тому времени были уже сотни учеников…

— Договоры с Другими не имеют обратного хода.

— Это вы сейчас такой умный, Фигаро, спустя сотни лет и десятки фундаментальных работ великих демонологов. Тогда же никто об этом не знал. Они пошли на страшный риск… Эти годы были для Тройки сущим адом, поскольку никто из них не знал, откуда ударит демон, когда, а, главное, как.

Шли годы. Десятилетия. И Трое стали замечать, что они… почти не стареют. Договор с демоном дал им бессмертие — Трое не могли умереть, пока не выполнят свою часть сделки.

Поначалу была эйфория. Новообретенное бессмертие оказалось очень полезной штукой… да вы, наверно, и сами помните историю с Морганой. Метрессу жгли, обезглавливали, топили и, в конечном счете, признали святой — это был уже, фактически, конец Церкви, ее последняя ошибка. А потом…

— А потом сошел с ума Альхазред.

— Правильно. Сошел с ума и породил некромантию — жуткое ответвление классической школы, которое под запретом до сих пор. Но никто не знает, почему старик двинулся мозгами. А случилось это потому что старый маньяк стал вызывать Других пачками, в надежде найти способ как-то обойти заключенный Первым Квадриптихом договор. Он был психопатом, но умным психопатом, и как никто другой понимал, что демон не собирается спускать все на тормозах… В итоге у него поехала крыша — вы сами знаете, к чему приводит длительное общение с высшими Другими. И тогда Альхазред выполнил свою часть сделки.

— И умер.

— Да. В тот же день. А через месяц…

— Великое восстание против Церкви, — прошептал Фигаро.

— Это было… — Артур нервно провел рукой по волосам, — Это было ужасно. Бойня, охватившая половину континента, пожары, войны, крестовые походы во славу Двух Великих Святых… Мы… В смысле, двое оставшихся в живых членов Первого Квадриптиха просто не могли ничего сделать. Эту лавину остановить было просто нереально.

Артур встал и принялся быстро ходить из одного конца комнаты в другой. Его речь стала рваной, голос — нервным.

— Потом Моргана пропала. Исчезла. Оставила свою преемницу на троне и удалилась в тайное убежище на севере. Мерлин сделал то же самое, но оставил своего двойника, что стало известно намного позже. Вдвоем им, после двух лет сумасшедшей работы и головоломных вычислений, удалось создать нечто вроде ловушки, в которую они запечатали демона. Но для этого им пришлось ждать еще очень долго. Ждать, пока демон не явится в мир. Пока он не попытается самостоятельно взыскать долг.

Демон не мог просто убить Мерлина с Морганой — это было отдельно прописано в договоре. Он не мог забрать свой дар — к тому времени, благодаря работам старика Альхазреда Двое это уже знали. Но он мог вынудить должников к расплате. И им не хотелось узнать, какими именно методами демон будет это делать. Не потому что они — в свои-то годы! — чего-то боялись, а потому что могли вновь пострадать миллионы ни в чем не повинных людей.

Тогда им повезло, просто невероятно повезло. Демон был запечатан, закупорен в ловушке на долгие столетия. Но Двое… вернее, уже только Мерлин — Моргана встречи с демоном не пережила, понимали, что эта тюрьма не простоит вечно. Поэтому они оставили… — Артур криво улыбнулся, — нечто вроде ключа. Для того чтобы снова засадить туда тварь, когда она явится в мир.

Он резко остановился в центре комнаты и повернулся к следователю.

— А теперь, Фигаро, мне нужно бежать. Солнце скоро сядет, а, значит, демон выйдет на охоту. Мне нужно подготовиться, а у меня в запасе не больше часа.

— Но вы не ответили на главный вопрос. Почему эта тварь охотится на меня?

— Потом, Фигаро. Все потом.

— Но вы можете использовать меня как приманку!

— Ага, как же. Вчера ночью я еле успел спасти ваш зад. Тремя секундами позже, и… — колдун содрогнулся. — Нет, так я рисковать больше не намерен.

— Но кто вы, черт возьми, такой?!

Вместо ответа Артур вдруг хитро подмигнул следователю, взмахнул полой плаща и… исчез.

Он не открыл сверхпространственный коридор, не включил невидимость, не согнул в складку континуум — он просто бесследно растворился в воздухе. У Фигаро глаза полезли на лоб — такого он не видел никогда. Даже не подозревал, что такое возможно.

На тумбочке тихонько тикал английский будильник. До заката оставалось чуть больше часа.

— Черт! Черт!! Черт-черт-черт!!

Следователь метался по комнате, словно лев в клетке…

Ну, ладно, — как большой толстый вомбат.

— Думай! — шипел