Безмолвный убийца - Джон Сэндфорд

Беккер быстро выскользнул из-за столика и через наружную дверь вышел на улицу. Из аудитории послышался женский крик. Беккер продолжал идти вперед. Человек, возившийся с автомобилем, спешил ко входу с пистолетом в руке.

А потом ночь сомкнулась вокруг него. Беккер исчез.

Глава

18

Во дворе собрались полдюжины старших офицеров полиции, которые орали друг на друга. Свет горел во всех помещениях, патрульные в форме осматривали здание дюйм за дюймом, но они понимали, что поиски бесполезны.

— Безмозглый идиот! Сколько человек успело уйти? Сколько?

— Я пытался прикрыть его задницу! Проклятье, а где вы все были, парни? Где?..

Массивный полицейский толкнул своего высокого коллегу. Казалось, они сейчас подерутся, но через мгновение между ними встали другие офицеры.

— Боже мой, лучше выбираться через задние двери, чертово телевидение уже рыщет по улицам…

— Кто должен был следить за лестницей? Где он находился?..

— Заткнитесь. — Кеннет, который сидел на скамейке и разговаривал с Лили и О'Деллом, решительно вошел в кольцо полицейских, словно нож в масло. — Хватит.

Побледневший Кеннет стоял на тротуаре, двумя пальцами касаясь груди возле сердца. Он повернулся к одному из копов.

— Сколько человек успело выйти?

— Послушайте, это не входило в мои…

— Мне плевать, кто виноват! — прорычал Кеннет. — Мы все обделались. Я лишь хочу понять, сколько народу ушло.

— Я не знаю, — ответил полицейский. — Двадцать или тридцать. Когда все бросились за сцену, часть людей, стоящих в фойе возле двери, вышла на улицу. Их было некому остановить. Когда я вернулся… большинство уже ушли.

— В аудитории находилось около пятидесяти человек, — сказал Кеннет. — Вероятно, примерно половина успела покинуть здание.

— Но дело не в этом, — возразил полицейский.

— А в чем же? — спросил Кеннет.

Его голос был резким и болезненным, похожим на заусеницу.

— Дело в том, что я успел заглянуть в каждое из лиц. Беккера в аудитории не было. И даже если вы подвесите меня за яйца, я буду утверждать то же самое. Потому что он сюда не входил.

— Но где-то он был, — резко бросил Картер.

— Никто не пересекал сцену. Никто не проходил через двор. Там есть еще одна дверь, но она никуда не ведет, через нее можно пройти в вестибюль…

Наступило долгое молчание, наполненное гневом и страхом. Эта ошибка приведет к тому, что покатятся головы. Пара полицейских искоса посмотрела на О'Делла и Лили, которые продолжали о чем-то беседовать. Наконец молчание нарушил Уэрта:

— Должно быть, он все это время находился здесь. Нашел укромное местечко еще до того, как мы сюда пришли. А потом понял, что не сумеет выбраться, а мы все осмотрим после окончания лекции, и убил Фрэнка, чтобы получить его рацию.

— Сам Фрэнк не мог вызвать нас, — кивнул Кеннет.

— Но голос был похож…

— Ну и что? У Беккера низкий голос. Наши люди оказались здесь через пять секунд. А Фрэнк был мертв. Для того чтобы так его обработать, потребовалось некоторое время.

— Зачем же Беккер тогда воспользовался рацией, если его уже здесь не было? — спросил Кун.

— Чтобы мы все прибежали сюда, — ответил Лукас. — Предположим, он зашел, убил Фрэнка, забрал рацию, вернулся через боковую дверь и вызвал нас, после чего прошел через вестибюль на улицу.

— Билли утверждает, что никто не выходил через дверь, — возразил Кун.

Молодой полицейский в штатском покачал головой, держа руки в карманах.

— Богом клянусь, я не понимаю, как кто-то мог покинуть здание. Лейтенант Картер приказал мне оставаться тут, и даже после вызова Фрэнка я не сдвинулся с места. Я видел, как все бежали…

— Ты стоял спиной к двери? — спросил Кеннет.

— Да, но я находился здесь, — сказал молодой полицейский.

Он почувствовал, как у него на лбу появляются козлиные рога.

Кеннет повернулся к Лукасу.

— А ты уверен, что он не прошел мимо тебя?

— Не представляю, как это могло произойти… Так же как и он. — Лукас показал на полицейского, который изучал лица. — Я сам вглядывался в каждого, кто проходил через дверь, — его там не было.

— Предположим, он уже находился внутри, — стал рассуждать Кеннет. — Мы считаем, что он сделал сообщение по рации в качестве отвлекающего маневра, чтобы выбраться наружу…

— Или где-то спрятаться, — перебил его кто-то. — Если он нашел себе убежище раньше…

— Ответ на этот вопрос мы скоро получим, — сказал Кеннет, глядя на ярко освещенные окна. Он искоса посмотрел на Лукаса, но тот отрицательно покачал головой: Беккер ускользнул. — Возможно, он выбрался через окно, а рацией воспользовался, чтобы заставить наших людей уйти с улицы.

— А что, если у него были ключи и он с самого начала находился в здании, просто дразнил нас? — спросил один из копов.

Они еще минут двадцать обсуждали различные варианты, а потом полицейские начали расходиться, получив новые задания. Некоторые предпочли убраться, чтобы их имена не связали с катастрофой. В алькове, во дворе, под ярким светом прожекторов работали эксперты, пытаясь обнаружить улики. Впрочем, все были уверены: это дело рук Беккера. Но как ему удалось сбежать?

— Что ж, с полицейской работой покончено — теперь пора заняться политикой, — сказал Кеннет Лукасу.

Они все еще оставались во дворе.

— Ты остаешься? — спросил Лукас.

— Придется, — кивнул Кеннет. — Нужно обзвонить нужных людей, чтобы выставить ситуацию в правильном свете и немного все затуманить.

— Будет не просто, ведь ты был здесь, — сказал Лукас.

— А как бы поступил ты? — спросил Кеннет.

— Я бы соврал, — ответил Лукас.

Кеннет заинтересовался.

— Как?

— Переложил бы всю вину на Фрэнка. Отопри заднюю дверь, — предложил Лукас, кивая на противоположную сторону двора. — Скажи им, что Беккер спрятался в здании днем — вероятно, сумел где-то украсть ключи. А оказавшись во дворе, воспользовался ими — у нас здесь находился только один человек, ведь мы перекрыли все выходы, — но прежде он столкнулся нос к носу с Фрэнком. Между ними произошла схватка, и Беккер-извращенец под влиянием «пи-си-пи» убил полицейского и сбежал через заднюю дверь. Если кто-то и виноват в том, что произошло, так это Фрэнк. Но никто ничего не скажет вслух — ведь он мертв. Ты даже можешь им кое-что рассказать неофициально. Мол, наш сотрудник допустил ошибку, но мы не можем говорить об этом публично. Он был хорошим парнем, а Беккер его убил…

— Хм. — Кеннет потер губу. — А как быть с сообщением по рации?

— Кто-то уже высказал предположение, что Беккер нас дразнит. Я бы этим воспользовался. Можно заявить, что преступник в это время уже выбрался из здания. Средствам массовой информации такая история понравится, они посчитают, что она вполне в духе Беккера.

— И ты думаешь?..

— Нет, я уверен, что он нас обманул.

— Согласен. — Кеннет посмотрел вниз, а потом перевел взгляд на Лили и О'Делла. — Такая версия может быстро развалиться.

— Но если мы успеем поймать Беккера раньше, это уже не будет иметь значения.

Кеннет кивнул.

— Пожалуй, мне нужно поговорить с О'Деллом. Нам необходим неофициальный контакт с прессой.

— Ты думаешь, он поможет?

По губам Кеннета промелькнула быстрая улыбка.

— Он был здесь, вместе с нами. Теперь репортеры начнут поливать всех, начиная с самой верхушки…

Кеннет направился к Лили и О'Деллу, но потом остановился, засунул руки в карманы и сказал уже без тени улыбки:

— Отправляйся в Миннеаполис. Проклятье, найди что-нибудь для нас.

Глава

19

Лукас в одиночестве сидел в самом неудобном ряду в самолете. Место эконом-класса оказалось за переборкой, и вытянуть ноги можно было только в проход. Стюардесса обратила на него внимание еще до того, как они пролетели над Ниагарским водопадом.

— С вами все в порядке? — наконец спросила она, коснувшись его плеча.

Он опустил свое кресло до упора и закрыл глаза, как пациент, которому должны обработать зубной канал.

— Шасси уже на земле? — хрипло спросил он.

— Еще нет, — сказала она, скрывая улыбку. — Как насчет виски? Двойного?

— Не работает, — ответил Лукас. — Если только не положить туда девять таблеток фенобарбитала.

— Сожалею, — сказала она. Ее лицо оставалось серьезным, но она явно сдерживала улыбку. — Всего два часа…

— Замечательно…

Перед его мысленным взором появилась отчетливая картина: обрывки алюминиевой обшивки и куски двигателя разбросаны на канадском пшеничном поле, головы, руки и пальцы валяются, точно мусор, огонь пожара тонет в клубах маслянистого темного дыма; женщина в эластичных брюках бродит среди обломков и собирает деньги. Кукла Тряпичная Энни, разрезанная надвое, продолжает бессмысленно улыбаться. «Образы, навеянные кинематографом», — подумал Лукас. Он никогда не видел авиакатастрофы, но нужно быть полнейшим идиотом, чтобы не уметь их себе представить.