Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса - Леонид Милов

Начнем с того, что наиболее распространенный в XVII в. размер поденной оплаты малоквалифицированного, а чаще неквалифицированного труда (черной работы) достигал одного алтына (3 коп.)3. Этот уровень заработной платы даже при приближенной оценке отнюдь не сводился к оплате необходимого труда, а включал в себя и оплату доли прибавочного рабочего времени4. Этот уровень поденной оплаты бывал при обмене дохода на живой труд, т. е. когда наемный труд служил лишь внешним проявлением обмена услугами5. Этот уровень оплаты встречался и при эпизодическом найме, предпринимаемом ремесленниками, оплачивающими свободный труд по его стоимости.

Достаточно сказать, что в середине и второй половине XVII в. 5–6 кг ржаной муки или 20-фунтовый каравай хлеба (9 кг) стоили один алтын. На эту сумму можно было купить 4 кг дорогой гречневой крупы, или 9 кг яшного солода, или пять-шесть десятков яиц, или 1,7 кг свиного мяса. На алтын в районах, отдаленных от богатых рыбой волжских берегов, можно было купить 1,5 кг свежей осетрины или семги. В Нижнем Новгороде «за грош можно купить… столько рыбы, сколько не в состоянии съесть четыре человека». В районе Белоозера алтын стоила крупная щука или 4–5 крупных лещей или судаков. Алтын стоили 2 с небольшим аршина холста, или аршин полотна, или 6 пар лаптей. За ту же цену можно было купить около аршина сукна «мирского вального», аршин простого сермяжного сукна, пару верхних или исподних рукавиц и т. д.6

В идеале, трудясь еженедельно только по 5 дней, поденщик мог заработать в год на алтынной оплате примерно 7 руб. 50 коп. А годовой прожиточный минимум (на питание) одного работника мог быть равным 2–2,5 руб. (по явно завышенным подсчетам С.Т. Струмилина, он достигает 3 руб.)7. В то же время комплект летне-зимней одежды стоил ориентировочно 1,5–1,8 руб. Телега, упряжь и хорошая лошадь стоили примерно 6 руб., а с дешевой лошадью около 3,25 руб. Сани-дровни стоили около 17 коп., топор — 5–7 коп. Готовый сруб большого дома (около 70 м) стоил 8—10 руб., а дом поскромнее вдвое дешевле, амбар стоил 5–6 руб. и т. д.8

Годовой условный уровень заработной платы малоквалифицированного или неквалифицированного рабочего был не ниже стоимости того круга потребностей, которые были, например, у монастырских ремесленников, так называемых «шваленных» мастеров (кузнецы, кожевники, сапожники, суконники, портные, коновалы и т. д.), которые имели бесплатное питание и одежду и получали годовое жалование 0,7–1 руб., редко 2–2,5 руб.9

Таким образом, алтынный поденный заработок во всех видах труда не был оплатой лишь необходимого труда. Проработав день, поденщик мог жить на заработок в течение 3–5 дней, следовательно, ему доставалась оплата доли его прибавочного рабочего времени. Разумеется, все это характеризует лишь уровень поденной оплаты, но вовсе не реальные заработки. Реальная действительность была более сложна. При отсутствии однозначной тенденции роста спроса на рабочие руки поденщик часто не имел работы и был вынужден питаться «христовым именем», т. е. нищенствовать.

Уровень оплаты квалифицированного свободного ремесленного труда был значительно выше. И это обстоятельство представляется наиболее важным в анализе тенденций развития мелкого капитала в его неадекватных или промежуточных формах, ибо центральной фигурой свободного найма в мелких предприятиях (не говоря уже о первых предприятиях мануфактурного типа) оставался квалифицированный работник.

В Москве в 1613–1614 гг. рядовые ремесленники поденно зарабатывали 3–4 коп.10, что по ценам II половины XVII в. равнялось 4,2–5,6 коп. Таким образом, условный годовой оклад (250 рабочих дней) составил бы от 10,5 руб. до 14 руб. В начале XVII в. сапожник получал за шитье («за дело») пары добротных сапог один алтын11. Принимая его производительность на уровне производительности сапожника в I четверти XVIII в. (т. е. в среднем 8—10 пар в неделю), получим суммарный идеальный итог стоимости его работы за год в 12 руб. (за 400 пар). Иногда заработок мог доходить и до 18 руб., но, видимо, при шитье дорогой обуви12. По сведениям Кильбургера, на подмосковных каменоломнях поденная плата каменщику — 8 коп. (в год около «20 руб.), а носильщику — алтын13. В условиях нехватки свободной рабочей силы в отдельных случаях резко возрастал уровень оплаты даже неквалифицированного труда. Так, на будных майданах Б.И. Морозова в условиях применения промышленного барщинного труда крестьян, стоящих «у корыт», приходили временные добровольные подмены барщинно-обязанных крестьян «охочими людьми», труд которых на условиях свободного найма, выступающего в. форме так называемых услуг, оплачивался самими крестьянами. Оплата достигала 40 алтын в месяц, что в год могло составить 14,4 руб.14 В Сибири при разведке руд на реке Томи в 1623 г., организованной властями, на рубку дров и их «пожог» на уголь нанимали гулящих людей, платя им баснословные суммы по 4 и 5 алтын в день (в год 30–37,5 руб.)».

В металлообработке, наиболее важной отрасли хозяйства страны, уровень оплаты свободного труда городских ремесленников был также высоким. При срочных казенных заказах оплата могла быть очень высокой. Так, в 1632 г., по сведениям о двух казенных заказах тотемским кузнецам, их поденная оплата в первом случае равнялась 6 коп., а во втором — 6–9 коп.16 В переводе на годовой 250-дневный заработок это составит от 14 руб. 76 коп. до 24 руб. 60 коп. В кузнецкой слободе Тулы в 1612 г. кузнецы получали поденно по 4 коп., а ярыги — по 2,5 коп., что на цены II половины XVII в. составит 5,6 коп. и 3,5 коп. (соответственно в год это составило бы 14 руб. и 8 руб. 75 коп.)17.

Однако все это условные уровни годового заработка, поскольку и у казенных кузнецов, и у городских кузнецов в XVII в. не было в течение года бесперебойной работы. В Тихвине, например, кузнецы у «государева дела» получали за год всего около 4 руб.18 Исключением, пожалуй, были лишь тульские казенные кузнецы, которые иногда получали правительственные заказы, близкие к годовому объему работы. Так, в 1671 г. казенный годовой заказ достигал 2 тыс. пищалей. При оплате 67 коп. за пищаль на каждого из 90 мастеров-кузнецов пришлось около 15 руб.19 (не считая частичного участия подсобных работников). Как известно, казенные кузнецы имели и другие формы дохода, привилегии и т. п.

Обычно же работа ремесленников-кузнецов отнюдь не занимала все потенциальное годовое рабочее время. Устюженские «сказки» 1702 г. хорошо показывают это формулами о характере работы: «хто что принесет сковать», «из найму на людей, кто их когда наймет»20. Для пояснения этого положения приведем следующий пример. В начале XVII в. 1 тыс. однотесных гвоздей стоила примерно 60 коп., а двоетесные — 84 коп.21 На цены II половины XVII в. это составит около 85 коп. и 1 рубля. Если считать производительность кузнеца с подсобным работником, а главное, годовое рабочее время равным тому, что было в конце XVIII в. (от 270 до 800 гвоздей разных сортов в день, т. е. в среднем 535 шт.)22, то их дневной валовой доход составил бы 49 коп. Следовательно, за 42 рабочие недели это составило бы свыше 120 руб. При производственных расходах, равных примерно 58–60 %, чистый доход составил бы 50 руб. Принимая соотношение долей кузнеца-хозяйчика и молотового как 3:1, получим годовой доход кузнеца около 37 руб., а молотового около 12 руб. В работе К.Н. Сербиной по Тихвину есть данные о производительности кузнеца с 2 подсобными работниками на обработке так называемого связного железа23. Делая, видимо, по одной связи за 2 дня, они за 30 дней изготовляли до 75 пудов (по 5 пудов в связи). При цене за 10 пудов 3 руб. их валовой доход в год мог достигать 180 руб. А чистый доход (считая, что 60 % составляли производственные расходы) мог быть равным 72 руб. (на кузнеца примерно 43 руб., а молотовым — по 14,4 руб.).

Реальные же заработки были во много раз ниже. Устюженский кузнец-сковородник, т. е. представитель наиболее доходного ремесла, имел в год 9 руб., а молотовой еще меньше24. В Тихвине кузнец получал в год 8,5 руб. (молотовые по 4 р. 25 к.)25. В Кунгурском у. годовая заработная плата кузнеца в кузнице достигала также 9 руб. и т. д.26

Названный разрыв был обусловлен многими причинами. Но среди них, видимо, важнейшая состоит в неполной занятости и ремесленника, и мелкого товаропроизводителя. Весьма существенную роль играло и непостоянство спроса (особенно при производстве такой специфичной продукции, как низкосортная сталь или уклад). Это нередко вело к тяжелой зависимости ремесленников от торгово-ростовщического капитала.

В данном случае мы выделяем лишь факт весьма высокого уровня оплаты труда ремесленника, причем прежде всего в форме сдельной и поденной оплаты. Это принципиально важно, так как фиксирует неблагоприятные условия присвоения мелким хозяйчиком прибавочного рабочего времени квалифицированного и малоквалифицированного непосредственного производителя. Эти невыгодные хозяйчику условия продиктованы двумя обстоятельствами: