Шерше ля вамп - Юлия Набокова

Когда за хозяйкой закрылась дверь, Ипполит уставился на меня проникновенным взглядом и многозначительно замолчал. Его рука при этом гладила набалдажник трости, а огромный бриллиант в кольце подрагивал, выдавая волнение вампира.

Пауза затянулась.

Наконец Ипполит подал голос:

— Возможно, Вероник несколько посвятила вас в курс наших дел?

— Не понимаю, о чем вы, — прикинулась я дурочкой.

Я могла бы сказать, что догадываюсь, о чем речь, избавив его от неловкости. Могла, но не хотела. Мне хотелось услышать, как этот напыщенный индюк станет просить у меня денег. Потому что никакой иной причины для того, чтобы выражать мне свои симпатии и обещать заступничество в Совете старейшин, у Ипполита быть не могло.

Услышав о моем неведении, Ипполит приободрился и расписал, какими добрыми друзьями были они с Жаном, как часто они проводили время за партией в гольф и как покойный вампир любил бывать в его клубе.

— Простите, — перебила я, когда он принялся рассказывать про какую-то интересную партию, — но я ничего не понимаю в гольфе.

— Это потому, что вы в него никогда не играли, — вкрадчиво улыбнулся Сартр. — Поверьте мне, эта игра затягивает.

— Возможно, — откровенно зевнула я, — но мне больше по душе шопинг. В жизни, знаете ли, всегда есть место шопингу…

— Вам непременно стоит побывать в моем клубе и попробовать! — не отставал Ипполит.

— Никогда! — воскликнула я. — Костюмы для гольфа такие уродливые. Взять хотя бы эти галифе! А шапочка для гольфа? Ни за что не надену подобное убожество, — поклялась я.

Лицо Ипполита на миг перекосилось, он даже выпустил из рук трость и прислонил ее к дивану, на котором сидел. (Йес! Один-ноль в мою пользу!) Но вампир быстро справился с собой и расплылся в улыбке:

— Ах, женщины! Чтобы заманить вас на поле для гольфа, придется уговорить Валентино создать коллекцию для игры в гольф, а умельцев Тиффани — изготовить клюшку, инкрустированную бриллиантами.

— Такие жертвы неоправданны, — не оценила его креативности я.

— Любой каприз… — с улыбкой начал Ипполит.

— …за наши деньги, — подхватила я.

В комнате повисла тяжелая пауза.

— Вы ведь знаете, зачем я пришел, — уже без улыбки произнес Ипполит, глядя на меня своим затягивающим, как болото, взглядом.

— Знаю, — кивнула я.

— И? — Вампир вздернул брови в ожидании моего ответа.

— У меня нет для вас денег, месье Сартр, — спокойно сказала я.

На лбу Ипполита дрогнула лишь одна жилка. Но, учитывая степень его владения собой, это, должно быть, служило признаком сильнейшего гнева. Стоит отдать ему должное. Он не стал уговаривать меня, он не опустился до просьб или угроз. Он просто встал, смерил меня взглядом, от которого мне тут же захотелось вымыться, и вышел вон.

И только когда его шаги стихли в коридоре, я поняла, что Ипполит был не просто разгневан. Он пребывал в бешенстве до такой степени, что даже забыл свою трость.

— Ты ему отказала? — проводив гостя, спросила вернувшаяся Вероник.

— Без вариантов. Если я захочу заняться благотворительностью, то лучше облагодетельствую детский дом, который в этом по-настоящему нуждается. А скажи мне, Вероник, Жан любил гольф?

— Кажется, нет.

— Они не могли терпеть друг друга, и при этом Жан отстегивал Ипполиту почти миллион в год на содержание элитарного гольф-клуба? — задумчиво протянула я. — Что-то сомнительно.

— Ты думаешь? — настороженно откликнулась Вероник.

— Одно из двух. Или их неприязнь друг к другу напускная…

Хозяйка покачала головой:

— Такое сыграть невозможно.

— Значит, шантаж, — подвела итог я. — Уважаемый месье Сартр чем-то шантажировал Жана. Тот его ненавидел, но отстегивал ему деньги за молчание.

— Как думаешь, что бы это могло быть? — с любопытством спросила Вероник.

— А мне откуда знать? Это же ты живешь в Париже и знаешь все про всех.

— Но ведь ты его наследница, — возразила она.

— Вероник, я его видела два раза в жизни! — воскликнула я. — В первый раз он меня заразил, а во второй раз я…

Я чуть не выпалила: «Я его убила», но вовремя спохватилась и вывернулась:

— А во второй раз он похитил мою бабушку и мою лучшую подругу. Как думаешь, была у нас возможность поболтать с ним о том о сем, чтобы он поведал мне все свои секреты. Вроде того, чем именно его шантажирует достопочтенный Ипполит? Причем, — добавила я, поразмыслив, — это вряд ли тайна из прошлого Жана, так как Ипполит значительно младше его. Он же в Клубе всего около десяти лет? Скорее всего, речь идет о событии, случайным свидетелем которого стал Ипполит. Кстати, как он попал в старейшины?

— Как все, — не выдала удивления Вероник. — Старейшины избрали его голосованием из числа претендентов, рекомендованных участниками Клуба.

— А что, если к этому приложил руку Жан? — предположила я.

— Исключено, — твердо сказала Вероник. — Жан не имел никакого влияния на старейшин.

— Ты принимала участие в голосовании за Сартра? — уточнила я.

— Нет, — смутилась она, — я тогда еще сама не была избрана.

— Значит, утверждать с уверенностью ты не можешь, — заключила я. — И, возможно, место старейшины — еще одна плата за молчание Ипполита.

— Я попытаюсь что-нибудь выяснить, — пообещала Вероник. — Хотя какое это сейчас имеет значение?

— Может быть, и имеет, — возразила я, глядя в окно, — может быть, и имеет.

За окном по-прежнему сыпал снег. Казалось, Париж решила навестить Снежная королева, и сейчас, стоя на вершине заиндевевшей Эйфелевой башни, она машет своим ледяным жезлом, укутывая город в снежное кружево.

— Вероник, — попросила я, — расскажи мне об Изабель. Кто она такая? У нее были враги?

— Изабель из элиты. — Вероник скорчила гримаску. — Голубых кровей, родом из девятнадцатого века.

— Такая старая? — вырвалось у меня.

— Но-но, — оскорбилась она, — я ненамного-то ее и моложе.

— Прости, — смутилась я, — я совсем не хотела… Просто мне она показалась совсем незрелой.

— К кому-то ум приходит с годами, от кого-то уходит еще дальше, — усмехнулась Вероник. — Изабель была этого сорта. Вечная невеста, вечный ребенок. Всегда капризная, всегда вздорная, всегда самовлюбленная.

— Говорят, что к старости все плохие черты характера только усугубляются, — заметила я. — Ой, прости-прости, молчу!

— За что? — В глазах Вероник заплясали смешинки. — В моем характере изъянов нет, я же просто ангел!

— Так что, Изабель себе много врагов снискала своим вздорным нравом? — вернулась я к заданному вопросу.