Самая белая ночь - Ася Лавринович

Агния подобралась ко мне незаметно, мигом спугнув все мысли, и села рядом. Я, отчего-то растерявшись, торопливо принялась есть уже подтаявшее мороженое, будто кто-то мог его отобрать. От холода даже в горле запершило. Я не сразу заметила в руках Агнии нашу тетрадь нетерпимости. Осторожно покосилась на нее и продолжила есть мороженое.

– Варя, это не то, что ты подумала, – начала Агния.

– А я ничего и не подумала, – отозвалась я. Хотелось язвительно добавить: «Совет вам да любовь», но я сдержалась. До сих пор в голове не укладывалось, как я могла такое проворонить. У меня под носом. – Хотела только тебе посочувствовать.

– Посочувствовать? – удивилась Агния.

– Ну да. Из всех парней в этом городе ты выбрала себе самого невыносимого. С ужасным чувством юмора, заносчивого и самовлюбленного…

– Вот как ты отзываешься о друзьях, – покачала головой Агния.

– О чем это ты? – насторожилась я.

– Назар сказал, что вы зарыли топор войны и теперь друзья.

Я еще больше помрачнела.

– Значит, вы в перерывах между своими отношениями еще и наши обсуждаете, – проворчала я, – очень хорошо.

Внезапно Агния крепко обняла меня за плечи:

– Да нет у нас никаких отношений, Варя! Говорю же, ты не так поняла. Возможно, было лишним обнимать Назара, но я так благодарна ему за все.

– За что ты ему благодарна? – удивилась я, отставив в сторону недоеденное мороженое.

– Ты не представляешь, какой сумасшедший сегодня был день!

Агния поведала мне историю о том, что учинил Алик. И что без помощи Назара Леманн ни за что не справилась бы. Во время ее рассказа меня грыз противный червячок сомнения: для чего это все Назару? Надо же, какое благородство! А вдруг это не просто так и Кушнер имеет виды на Леманн? Еще бы! Она такая красивая… Но Агния вдруг сказала:

– Ты ему нравишься.

– Нравлюсь? С чего ты взяла?

– Я по взгляду поняла, когда про тебя спросила.

– Глупости, – поморщилась я. – Назару нравится только один он. Нравилась бы я ему на самом деле, он бы не изводил меня два года.

А еще не лез бы обниматься к другим девчонкам.

– Точно так же эти два года изводила и ты его, – возразила Агния, – а ведь тоже к нему неравнодушна…

– Что?! Вот еще! – возмутилась я. Признаться, после рассказа Леманн я почувствовала огромное облегчение. И была рада, что Агния с Федей по-прежнему вместе. – Неправда!

– Правда-правда! – рассмеялась Агния. А затем протянула мне тетрадь: – Предлагаю уже вычеркнуть Назара из тетради нетерпимости и вписать в нее то, что тебя действительно все эти дни волнует.

Мне хотелось, наоборот, отогнать неприятные мысли и забыться. Но, видимо, от них никуда не деться. Внизу шумели машины, вечернее солнце золотило крыши домов. А я молчала, не зная, что ответить Агнии.

– Брось, Варя, я же вижу, что ты сама не своя последнее время. Расскажи мне все… Пожалуйста!

Я сама себе удивлялась. Для меня никогда не было проблемой поделиться с кем-то тем, что волнует. Я ничего не копила в себе, все рассказывала подругам. Но теперь, когда дело касалось семьи, внезапно замкнулась. И это непривычное для меня состояние оказалось очень тяжелым.

– Мама в больнице, – негромко сказала я.

Агния не на шутку всполошилась.

– Что-то серьезное? Почему ты сразу мне не сказала?

Я растерянно пожала плечами.

– Не знаю. Все как-то неожиданно произошло. Я и не думала… Оказывается, мама уже давно на сердце жаловалась, но родители мне не говорили, чтобы не расстраивать.

Лицо Агнии сделалось жалостливым. Меньше всего мне хотелось это видеть. В носу неприятно защекотало. Не хватало только расплакаться! Терпеть не могу это чувство беспомощности. Может, поэтому ничего и не рассказывала Леманн.

– Ох, Варя… – пробормотала Агния.

– Сейчас все хорошо, ее обследуют. Предстоит операция – или здесь, или в Штатах.

– Есть возможность поехать в Штаты? – спросила Агния.

Больная тема. Родители настаивали, чтобы я отправилась с ними и заботилась там о маме.

– Угу, – неопределенно промычала я, – скоро будет ясно. А пока я то у отца, то у мамы в больнице… Не хочу оставлять папу одного. Мама на себя непохожа. Такая тихая, в споры со мной не вступает, будто я с чужим человеком в палате нахожусь – даже немного жутковато.

– Она поправится, – Агния снова обняла меня. Теперь намного крепче.

– Надеюсь, – вздохнула я.

По небу медленно плыли пепельно-прозрачные облака. Конец июня – разгар белых ночей. Мы с Агнией сидели на крыше, обнявшись, и смотрели на вечерний город.

– Знаешь, что я поняла? – спросила вдруг Агния.

– М?

– Все-таки самое лучшее случается тогда, когда этого совсем не ждешь. Я на себе проверила. Взять хотя бы нашу с Федей первую встречу в автобусе… Кто знал, что в итоге мы оба окажемся здесь, в самом прекрасном городе, до чертиков влюбленные друг в друга?

– Что ты хочешь этим сказать? – подняла я глаза на Леманн.

– Что все непременно будет хорошо. А Назара ты из тетради все-таки вычеркни.

* * *

О вечеринках старшекурсников с факультета «Реклама и связи с общественностью» ходили легенды, но мне ни разу не доводилось бывать на подобном мероприятии. Организатор тусовок Сергей учился на пару курсов старше. Ездил на крутой машине и считался одним из самых завидных женихов нашего универа. И каково же было мое удивление, когда я узнала, что Каролина этим летом успела сходить с Сергеем на парочку свиданий и теперь мы внезапно стали вхожи в это «высшее общество».

Каролина вытащила меня вечером после больницы на прогулку и принялась с энтузиазмом рассказывать про предстоящую вечеринку, которую устраивали в квартире ее нового бойфренда.

– Там просто шикарно! Трешка с видом на Смольный. Ребят немного будет, только свои.

Каролина произнесла это так просто, будто знала этих «своих» уже тысячу лет. Я же сомневалась, что, кроме подруг, встречу там хоть одного знакомого. Поморщившись, я призналась:

– Что-то мне не очень хочется идти. Настроения нет.

– Ты что, сдурела? Мы еще в прошлом году хотели в эту тусовку попасть.

Хотела этого больше всего Каролина – исключительно из-за Сергея, по которому вздыхала с первого курса. Мы же с Никитиной были настроены менее решительно.

– Я тебя не узнаю. – Каролина вздохнула и для чего-то потрогала мой лоб, будто я была больна. – Бледная, уставшая, синяки под глазами… Это из-за мамы?

– Наверное, я скоро с ума сойду, – призналась я. – Не понимаю, что в жизни происходит. Маму после случившегося будто подменили. Добренькая такая… И отец на себя непохож. Нет, он и раньше преимущественно отмалчивался, оставаясь наедине со