История Смотрителя Маяка и одного мира - Анна Удьярова

Поэтому они молча сидели в каюте Просперо Костина, обмакивали губы в дорогое вино и ждали удобного случая, чтобы уйти. Впрочем, другие приглашённые были не более многословны, говорил один капитан, говорил о море, о том, что единственно достойная моряка цель – это бесконечно плыть к горизонту.

Возвращаясь из каюты капитана, Тэлли остановилась на палубе, запрокинув голову: огни Мор-Кахола уже давно скрылись из виду, верхушки мачт покачивались среди звёзд, которые густо усеивали бархатную ткань неба. Едва различимо гудели наполненные попутным ветром паруса, поскрипывал такелаж, и Тэлли почувствовала, как растворяется в этих звуках, в этой заброшенности в океан, и подумала, что ночью, если не опускать голову, можно плыть не только к неразличимому горизонту, но и к звёздам.

Вдруг она услышала со стороны бака негромкое хрипловатое пение вперёдсмотрящего:

– Уходишь в море –

значит, оставь

берег на берегу.

Оставь надежду,

оставь любовь –

иначе

пойдёшь ко дну.

Уходишь в море –

значит,

живи только им

одним.

Оставь своё имя,

оставь свою родину,

стань другим.

Когда Тэлли вернулась в каюту, Форин уже крепко спал.

В течение трёх дигетов, пока «Люксия» упрямо огибала восточную часть Шестистороннего Королевства, им удавалось почти не выходить из каюты. Экипаж и капитан были заняты ловлей переменчивых ветров, на непрошенных пассажиров, казалось, никто не обращал внимания.

В один из дней Форин устроил поход в штурманскую – и, вернувшись, сообщил, что через три часа пятнадцать минут они будут находиться в ближайшей к берегу Синтийской Республики точке путешествия.

Тэлли не ожидала, что придётся покинуть гостеприимную «Люксию» так скоро. Она уже привыкла к убаюкивающему распорядку корабельной жизни, так что даже пребывание в реальнейшем не казалось таким тяжёлым, как обычно.

Ровно через три часа они собрали вещи и вышли на палубу. Оставалось финальное усилие – и они окажутся в Синтийской Республике, подальше от всех любопытствующих Шестистороннего. Чтобы начинать там новую жизнь. Новую старую добрую жизнь.

На море опускались сумерки, размывая линию горизонта и высвечивая на дымчатом небе искры первых звёзд. Капитан Просперо Костин неподвижно стоял на полуюте, как вышедшая побродить по кораблю причудливая носовая фигура, и смотрел вперёд.

– Айл-капитан, – тихо позвал Форин с палубы.

Просперо перевёл взгляд на Форина и Тэлли, и этот взгляд показался Тэлифо пугающим – как будто само море лилось из его глаз, затапливая всё вокруг, водяным каскадом спадая по трапу и заливая палубу.

– Я хочу, чтобы вы спустили для нас шлюпку, Айл-капитан. Я хочу покинуть корабль здесь.

Капитан, как и все, не смог сопротивляться «я хочу» Форина и приказал своим матросам спустить одну из шлюпок, а ещё принести запасы воды и еды.

– Я оставлю вам деньги, на которые вы сможете купить отличную шлюпку в любом порту, – сказал Форин.

Просперо Костин ничего не ответил. Он молчал, пока Форин и Тэлли не оказались в шлюпке, и матросы, повиснув на планшире, не оттолкнули её подальше от борта фрегата.

– Ну вот, теперь мы, наконец, можем поговорить, – неожиданно громким и резким голосом произнёс капитан.

Форин, который, решив, что все дела с «Люксией» улажены, принялся деловито разбирать вёсла, застыл и удивлённо запрокинул голову – туда, где над палубой возвышался совсем другой Просперо Костин. Тэлли вздрогнула, услышав глухой деревянный звук упавшего весла. Форин схватил Тэлифо за руку и сильно потянул – так, что она оказалась у него за спиной.

– Итак, мои наглые и бесцеремонные пассажиры, наконец-то мне удалось от вас избавиться. Вы заставили меня взять вас на борт, нарушив моё правило не брать пассажиров, терпеть ваши отвратительные самодовольные лица. Вы использовали меня и «Люксию» в своих целях – о которых я, впрочем, не хочу ничего знать. Но вы упустили одну маленькую, но существенную деталь, как это часто бывает с такими самовлюблёнными людьми, как вы, – его слова рассыпались гвоздями на жестяной крыше, звенели рындой, искрились огнём зажжённого фитиля бочки с порохом.

Форин держался невозмутимо, но Тэлли ясно видела его тревогу – и старалась не думать о том, что это-ведь-тревожится-сам-Форин!

– Вы забыли, что мы в море, – победно провозгласил Просперо, и глаза его заблестели. – Вы думали, что в этом своём мире всесильны, и там, на берегу – так и есть. Но только не здесь.

Капитан Просперо Костин расхохотался, и звук его смеха был похож на звук порывов ветра, треплющих одежду.

Сам ветер, ещё недавно легко и ласково перебиравший волосы Тэлли, теперь налетел и сильно ударил сзади – волосы и капюшон дорожного плаща закрыли глаза. И мгновенно она почувствовала в воздухе приближение бури, закрученные в воронку и сплюснутые в пружину воздушные потоки. Тэлифо подняла руку и протянула её в сторону Форина, но тут же опустила и только взялась за борт лодки, которую стало ощутимо качать.

– Так вот, дорогие мои незваные гости. Вы, наверное, думали, что здесь не найдётся никого, кто может вам противостоять. И вы не заметили, что моя цель – это плыть к горизонту, а значит, море помогает мне. И если я скажу, что я хочу, чтобы поднялась буря…

Налетел порыв ветра, сильнее предыдущих, и Форину пришлось тоже схватиться за борт, чтобы не упасть в воду. Они с Тэлли благоразумно сели на дно лодки.

– Так вот, я сделал, что вы просили. Точнее, что вы приказали: я дал вам лодку и высадил вас в точке, ближайшей к Синтийской Республике. Но теперь я сделаю ещё и то, что я хочу: я хочу, чтобы подул резкий норд-вест, чтобы началась буря, чтобы вас отнесло туда, куда вы заслуживаете. Если вас отнесёт обратно к побережью Шестистороннего, то вы наверняка погибнете: побережье в этом месте очень коварное. Но, может быть, вам повезёт. Я хочу, чтобы море само решило, куда вас направить. А буря пусть научит вас не быть такими самодовольными и понять, что если используешь людей так легко в своих целях, то всегда найдётся тот, кто использует тебя. А я всегда мечтал дать морю возможность справедливо решить чью-то судьбу – поэтому у меня никогда не было ни одного погибшего матроса и поэтому вы теперь не можете мне противостоять. Потому что это моя настоящая мечта. Показать тем, кто думает, что может всё, что их возможности ограничены, что вся их власть в море не стоит ничего!

Тэлли приподняла голову и попыталась посмотреть на капитана Просперо. Ей вдруг стало интересно, как выглядит его истинное лицо.

– Я думаю, что вы безумны, капитан. И ужасно страдаете, – сказал Форин. Было довольно трудно сохранять вид, исполненный достоинства, в шлюпке, которую качало на волнах, как будто кто-то недобрый и сильный решил во что бы то ни стало вытолкнуть людей из их скромного убежища. Но Форину это удавалось. – Вы думаете, что можете, служа морю, управлять им, но это лишь