Жизнь забугорная - Татьяна Окоменюк

– За нас с вами и за хрен с ними!

Мария расхохоталась первой, за ней – Ёлка, а спустя несколько секунд уже и Танька сгибалась пополам от смеха.

Полупьяное веселье было прервано звонком Ёлкиного мобильника. Перебросившись с собеседником несколькими беглыми фразами на немецком, которым она владела «только со словарём», Филя сообщила:

– Джованни икру мечет, меня обыскавшись. Сейчас подъедет сюда. Ну что, революционная троечка, подведём итоги? Ничего смертельного не произошло. Так, мелкие неприятности: один потерявший ориентацию самец отбился от стада. Обдумайте толком, стоит ли возвращать глупое животное в стойло – это раз. Попытайся, Машута, осторожно побеседовать с ним на тему прекращения аренды золотых семейных оков – это два. И когда герой-любовник захрапит, взять ключи от машины – и мигом в гараж. Весь компромат самцы держат в автомобиле. Дома можете даже не искать. Загляните в багажник, опустите солнцезащитный козырёк, пролистайте «Атлас автомобильных дорог». Особое внимание уделите бардачку. Просмотрите все бумажки. И если есть в машине папки с документами, блокноты, еженедельники, – перебрать по странице, прочесть все записи, особенно адреса и номера телефонов. Все находки сфотографировать и положить на место. Это – три. Да, Маш, у тебя есть полномочия на доступ к его банковскому счёту?

– Вообще-то есть, но я никогда…

– Всё ясно, – перебила подругу Ёлка. – Завтра – шагом марш в банк вместе с паспортом. Мети пургу, что несколько месяцев назад уплатила за водительские курсы, а деньги до получателя не дошли, и требуй распечатку за весь последний период. Поняла?

Мария закивала головой.

– А ты, Танюха?

– Нечто я-то не пойму при моём-то при уму?

– Ну, и ладненько. Сбор ревтрибунала в четверг. Разберёмся с глубиной вины обвиняемого, рассмотрим все улики, вынесем окончательный вердикт.

За окном раздался нетерпеливый сигнал автомобиля Джованни. Ёлка впорхнула в свою обалденную куртку и неспешно поплыла к «без пяти минут сожителю», нервно топтавшемуся вокруг машины.

С утра пораньше или, как говорит Танька, «сосранья», Мария побывала в банке. Распечатка расходов и доходов семейства Куков подозрения не вызвала: всё как всегда – аренда квартиры, телефон, свет, страховки, радиоточка. Странно… На какие шиши он обхаживает свою пассию? Даже ежу понятно, что бесплатный секс бывает только после свадьбы…

Мария в недоумении набрала Ёлкин мобильник.

– Всё ясно, – прохрипела Филя простужено. – Этот счёт – филькина грамота для финансового ведомства. У Кука есть другой, где он и держит свои левые доходы. Ищи у него ещё одну банковскую карточку. Найдёшь, перепиши все реквизиты. Да не смущайся, если она будет на какую-нибудь левую фамилию. Всё, Машуня, кончаем базар, я за рулём.

Мария положила трубку, посмотрела на часы и принялась готовить обед. Без прежнего энтузиазма она лениво водила ножом по овощам, пытаясь соорудить салат оливье. На память вдруг пришли строки автора «Бандитского Петербурга», её любимого Андрея Константинова: «Счастливая пара – это хороший салат оливье, в котором должно быть множество ингредиентов, причём в нужных пропорциях: и картошка, и мясо, и огурцы, и морковь с зелёным горошком. Чтобы вкусно было, чтобы после первой порции сразу же вторую хотелось. Вот и в семейной жизни, как в салате, должны быть и взаимный сексуальный интерес, и уважение друг к другу, и надёжное деловое партнёрство, и гордость за партнёра перед всем остальным миром, и время, чтобы проявить и показать все эти качества, и ещё очень много другого разного. Сделай оливье без пары основных составляющих, и что получится? Не оливье, а винегрет какой-то. Жрать, конечно, можно, но удовольствия никакого». А у них с Куком уже и винегрета-то нет, так – одна ботва для скота…

От резкой боли Мария вскрикнула, отбросила нож в сторону – так и есть, порезалась. Глубоко, зараза. Подставив два окровавленных пальца под струю холодной воды, она совсем по-детски расплакалась…

Кук, как всегда, явился из командировки «убитый». Упав за стол, стал торопливо наворачивать всё, что видит. Мария подсела к нему.

– Олег, ты меня ещё любишь?

Кук, поперхнувшись, закашлялся.

– Разумеется, что за дурацкий вопрос?

– Почему же ты никогда этого не демонстрируешь?

– В каком смысле?

– Никуда со мной не ходишь, сто лет не дарил мне цветов… Мы давно уже не спим вместе…

Озадаченный услышанным, мужчина молча ковырял вилкой салат.

– Может, у тебя завелась другая?

– Заводятся только блохи на собаке, – бросил он в ответ, так и не оторвав взгляда от рисунка на скатерти.

– Ты не ответил на мой вопрос…

– Отвечаю: мужское счастье состоит в том, чтобы мужик был способен на то, в чём его подозревает жена.

«Что ж, отсутствие ответа – тоже ответ, – подумала Мария. – Раз врёт, значит, разводиться пока не намерен».

Не доев до конца, чего раньше с ним никогда не случалось, Кук вскочил из-за стола и стремительно направился в ванную, включил горячую воду, вылил в неё полбутылки ароматической пены и, не дожидаясь, пока уровень купели поднимется, погрузился в тёплую шапку пены. Несмотря на вчерашнюю бурную ночь, сонливость как рукой сняло.

Что же ему делать? Жену он больше не любит. Это ясно. Семейный очаг давно потерял для него свою привлекательность. Остались одни обязанности и привычка. С Марией ему было неинтересно. Для него она была родственницей, к которой он пришпилен штампом о браке. Уже много лет они вели равномерно плоское существование без всплесков и эмоций. Жили, как в спячке: проснулись, позавтракали, расстались – встретились, поужинали, попялились в телевизор, уснули.

Когда-то Машка была совсем другой: задорной, остроумной, романтичной. Куда всё подевалось? С годами она изменилась настолько, что уже не поддавалась идентификации: цветастый халат, байковая ночнушка под горло, бульдожья угрюмость, кастрюльные разговоры, упрёки вечные, как мерзлота. Он чувствовал, что его всё глубже засасывает затянувшееся ряской семейное болото.

Нет, с Марией, конечно, было удобно, как в разношенных спортивках и старых домашних шлёпанцах – нигде не жмёт, всё подогнано под его, Олега, нестандартную фигуру. Но ничего объединяющего, кроме совместного прошлого, уже не существовало. Когда-то у них были общие интересы и стремления. Сначала надо было вырастить Ленку, потом закрепиться на земле предков, затем… а что затем? Жить интересами подрастающего внука? Нет, рано ему пока в деды записываться, он ещё интересный мужик.

С тех пор, как два года назад в очереди к нотариусу Олег увидел симпатичную длинноногую брюнетку, жизнь его круто изменилась. Он будто очнулся после зимней спячки. Бытие превратилось в поднебесный полёт на внезапно возникших крыльях. До Зойки у Кука были любовные интрижки – небольшие рассказы и повести, но такой захватывающий роман случился впервые. Все его прежние приключения казались ему теперь такими жалкими и примитивными, что даже вскользь не хотелось о них вспоминать.

Тридцатилетняя Зойка выглядела лет на десять моложе своего паспортного возраста, и