Осень без надежды - Керк Монро

Авантюра. Жуткая. Хасгата Степного Ветра они, понимаешь, убивать едут. Данкварта терзали смутные подозрения, что эта затея изначально абсурдна. Убийство одного человека ничего не решит. Просто мелкая гадость. Кагану гирка-нийцев Бурэнгийну стоит лишь шевельнуть пальцем, и на место Хасгата Разрушителя тотчас встанет другой, не менее талантливый и не менее одержимый жаждой полководец. Гирканцы вообще талантливый народ — захотели бы превратить свою Степь в царство радости наподобие былой Аквилонии, обязательно смогли бы.

Теперь остается ждать, когда наступит та самая заветная ночь, когда небольшой отряд под совместным командованием Данкварта, Ллэра и Рыжей Сони героически ворвется в лагерь степняков и не менее героически погибнет. Плененных либо посадят на кол, либо… Сажание на кол Данкварт полагал весьма легкой и приятной смертью. О прочих вариантах даже думать не хотелось — подданные Бурэнгийна большие выдумщики на предмет всяких смертоубийственных и болезненных забав.

Разошедшиеся альбы вопили так, что в округе наверняка не осталось ни одного гирканца, не предупрежденного о прибытии врагов. Звуки, особенно высокие, ночью отлично разносятся по лесу. Надо бы встать и рявкнуть на Ллэра — пусть умерит пыл. Впрочем, для альба лес — дом родной, Ллэр отослал в дальний дозор нескольких родичей, обязанных высматривать противника. Альбы являются изрядными весельчаками и разгильдяями, однако вовсе не дураки и не торопятся так запросто подставлять свои красивые бессмертные и бесшабашные головы под степной ятаган.

— Доброй ночи, — жизнерадостно проворковали откуда-то сверху. Данкварт, стараясь не упустить из-под плаща последние жалкие остатки тепла, высунул голову и осмотрелся. Наверху, в ветвях старой ели, мерцали два желтых глаза. Упырь явился.

— Здравствуй, Рэльгонн. Ты отчего на дереве сидишь?

— Филина изображаю, — легкомысленно отозвался каттакан. — Нет, нет, не вставай. Не хочу, чтобы ты меня сейчас видел — зрелище весьма неприглядное. Пришлось изменить форму тела, мне так удобнее.

Отчасти из вредности, отчасти из интереса Данкварт вылез из своей ямки, вытянул из нее превратившийся в совершенную грязную тряпку плащ и, шепнув давно изученное заклятье, извлек из пальца струйку желтоватого пламени. Нечто вроде свечи.

— Фу! — райдорец содрогнулся, узрев висящего вниз головой Рэльгонна.

— Я же предупреждал — не надо смотреть… На данный момент упырь являл собой весьма неудачную скользкую помесь самого себя с летучей мышью. Голова каттакана, и без того не блистающая привлекательностью, со всеми ее зубами, горящими зенками и широкими ушами прикладывалась к туловищу бледно-желтой летучей мыши размером с небольшого теленка. Толстенная ветвь ели угрожающе поскрипывала под весом Рэльгонна.

Но ладно бы летучая мышь — иногда эти тварюшки вполне симпатичны: забавная подвижная мордочка, розовые ушки, тело, окутанное мягкой коричневой шерсткой. Рэльгонн, изменяя свою внешность, о симпатичности не позаботился. Голая мокрая кожа в морщинах/складках и каких-то неприглядных бугорках, сложенные крылья напоминают только что выделанный пергамент, когти на сгибах подозрительно напоминают лезвия хорошо отточенных искривленных охотничьих ножей.

— Ты откуда… такой? — выдавил Данкварт и погасил язычок пламени. Лучше уж разговаривать с Рэльгонном в темноте — привидится подобное чудовище во сне, точно седым проснешься…

— Развлекался неподалеку, — усмехнулись сверху. — Гирканцев пугал. Заработал две стрелы в бок. Больно… но не опасно. Я, собственно, с докладом.

— Тогда валяй, докладывай, — обречено вздохнул Данкварт. Немедля пришлось шарахнуться в сторону, ибо с темного неба к небольшой полянке спикировало еще одно крылатое чудовище, с неимоверной точностью уцепившееся за ветку, на которой видел Рэльгонн. — А-а, Си-гонн, мое почтение. Тоже веселились?

— Какие наши годы! — развязно прохрипел родственничек хозяина Рудны. — Гирканцы так забавно визжат, когда пролетаешь над их шатрами… Наши остались буйствовать в их лагере и наводить панику.

Данкварт мельком подумал о том, насколько странные союзники ему достались. Альбы пьянствуют и развратничают направо и налево (если не между собой, то с людьми, что, кстати, для них куда привлекательнее из-за необычности). Вампиры обзавелись привычкой каждую ночь насмерть стращать бедолаг-гирканцев или рассекать воздуся прямиком над стоянками отряда.

Охрана, впрочем, из них неплохая — отлично приспособленный к ночной жизни каттакан не пропустит даже подбирающуюся к стоянке мышь-полевку, если та имеет враждебные намерения. Один из сыночков Рэльгонна, очень молодой (по воззрению каттаканов) упырь забавлялся тем, что швырялся с высоты подхваченными на еловых ветках шишками. Поведение "союзников" ставило Данкварта в тупик и добавляло происходящему оттенок безумной абсурдности. Такое впечатление, что развеселая компания из людей, альбов и вампиров собралась не в опаснейшую экспедицию, а решила прокатиться по Райдору лихим ярмарочным балаганом.

— Кхм-кхм, — напомнил о себе Рэльгонн задумавшемуся человеку. — Милейший керлат, вы отчего такой смурной? Я вам уже сколько раз говорил: невозможно спасать мир с серьезной рожей. Будьте проще, смотрите на происходящее веселее! Берите пример с альбов! Сгоните с лица мрачное выражение-Ветка, на которой болтались Рэльгонн и его брат, внезапно и громко хрустнула, переломившись аккурат возле ствола. Оба упыря в неопрятном переплетении крыльев, задних лапок и когтей с шумом рухнули на покрытую прошлогодней хвоей землю. Возник жуткий дрыгающийся клубок, из которого доносились недовольные хрипы: "Слезь с моей шеи!", "Ты мне крыло отдавил!", "Не пихайся!".

Данкварт, не выдержав, загоготал. На звук прибежали альбы.

— Не вижу ничего смешного! — Рэльгонн извлек голову из-под кожистой перепонки. — Что за конюшня, благородные господа?! Встали вокруг и ржут, будто жеребцы, вместо того, чтобы помочь!

— Рэль, ты сегодня невероятно обаятелен, — задыхался, держась за живот, Ллэр. — Мужественный профиль, ушки в разные стороны торчат… А эти крылышки! Гы-ы-ы!

— Убирайтесь! — сверкнул клыками каттакан. Впрочем, его гневливость не произвела на Древних особого впечатления. Альбы исчезли лишь после того, как Рэльгонн начал яростно сквернословить на неизвестных Данкварту языках.

— Вот любопытно… — состроив омерзительно-любезную улыбку, злорадно вопросил вельможный керлат у нахохлившегося Рэльгонна, — что это вы, сударь, такой серьезный? Разве можно с таким лицом спасать мир?