Роковой рубин - Дебора Смит

Джейк мог позволить себе автомобиль и подороже, но ему понравилась яркая индивидуальность этой старой развалины. Все в ней было солидно: и пятна ржавчины, и полинявшая обивка сидений, и виниловый верх с обильными заплатами. Папа снова стал колдовать над карбюратором, задумчиво сдвинув черные брови.

— Зачем?

— Ее мать лишилась всех сбережений из-за одного сладкоречивого негодяя — купилась на его фокусы. Я должен найти его.

— Ох, не вовремя, — сказал отец, имея в виду отнюдь не двигатель «Кадиллака». — Только матери не говори. Учитывая эффект от выпускной речи твоей сестры и сломанный нос твоего кузена, это будет перебор.

— Я думал, мама гордится нами.

— Она гордится. Но как бы это вновь не разбудило ее неуемную воинственность. — Он серьезно посмотрел на Джейка. — До сих пор я хранил твою тайну и от нее.

— Тайну?

— В прошлом году я лечил Джо Гантера от радикулита. Когда его немного отпустило, он разговорился и рассказал, что опекает Райдеров в обмен на то, что ты берешь его с собой к своим лучшим жилам с камнями.

— Я не хотел делать это у вас с мамой за спиной, но пришлось. Это не значит, что я не уважаю ваши принципы.

— Хм-м. — Отец вынул фильтр карбюратора и стал осматривать его с тем же вниманием, что и распухшие гланды или сломанный палец. — Врач обычно из первых рук узнает о проблемах, которые волнуют молодых людей, — спокойно заговорил отец, продолжая изучать фильтр. — Наркотики, алкоголь, драки, автомобильные аварии по глупости, идиотские выходки. В мой кабинет приходят юноши, которым необходимо лечение пенициллином — и все по той же причине, что уже раз шесть до этого. Или девушки, не старше твоей сестры, и говорят, что у них якобы есть подруга, которой срочно нужно узнать, где можно сделать аборт. — Он помолчал, вертя в руках фильтр, словно бы всецело им поглощенный. — И я говорю себе: я счастливейший человек в мире! Потому что каким-то образом нас с мамой господь благословил парой тибетских монахов.

— Монахов? — Джейк едва не улыбнулся.

— Добрых, разумных. Красивых. Ответственных. Никак не дождусь, когда же вы начнете делать что-нибудь такое, отчего мы, наконец, поседеем.

— Ну, Элли бредит только изучением медицины, и поскольку она скоро уедет в университет, то вряд ли успеет устроить что-то подобное, — сказал Джейк и добавил про себя, что она не подпускает к себе мальчиков, потому что насквозь видит все их липкие, не отличающиеся разнообразием намерения.

— А ты? — спросил папа. — Чему всецело решил посвятить себя ты?

— Поверь, я не теряю времени на дурные привычки.

— Но, как я понимаю, Саманту Райдер к категории дурных привычек ты не относишь?

—Нет.

— А ты отдаешь себе отчет в том, что она несколько младше тебя? Мне не хочется ставить вопрос так, но ведь существуют законы…

— Они и вполовину не так строги, как те, по которым я сам сужу себя. — Джейка мучила необходимость, с одной стороны, защититься, а с другой — не выносить на обсуждение свои чувства. — Она достойна того, чтобы подождать. Я буду ждать.

Отец тяжело вздохнул.

— Хорошо. — Посмотрев на Джейка, он мрачно улыбнулся. — У меня есть еще несколько лет, чтобы придумать, как подготовить твою мать к тому, что ты в один прекрасный день введешь в дом племянницу Александры. Спасибо, что предупредил.

— Мама не отвернется от Саманты. Это было бы нечестно.

— Видишь ли, но представления твоей матери о честной игре слишком часто подвергались испытаниям. — И папа снова углубился в карбюратор. Серьезный мужской разговор окончен, понял Джейк и тоже склонился над двигателем.

— Так я собираюсь на Багамы, поискать негодяя, который украл деньги у миссис Райдер, — подводя итог разговору, сообщил он.

Глава 11

Малькольм Друри лениво дремал в шезлонге под роскошным тропическим солнцем, у гостиничного бассейна с водопадом и с видом на океан. На столике перед ним стоял бокал рома со льдом. Неторопливо намазывая тело маслом для загара, он мысленно благодарил свою счастливую судьбу.

Он потянулся к полотенцу, которым прикрыл свои часы и бумажник, и его рука неожиданно столкнулась с чьей-то еще. Он вздрогнул и повернул голову — на него в упор смотрели суровые зеленые глаза молодого человека весьма впечатляющего роста и сложения, который, опустившись на корточки рядом с шезлонгом, совершенно спокойно обыскивал имущество Малькольма, как будто имел на это полное право. На фоне пестро, по-курортному одетых беззаботных отдыхающих этот сосредоточенный незнакомец в джинсах и футболке казался совершенно неуместным — и опасным.

Всю свою сознательную жизнь Малькольм кормился врожденной склонностью обманывать легковерных, предусмотрительно избегая остальных. И то, что он увидел в глазах незнакомца, заставило его кожу покрыться мурашками.

— Эй, не трогайте мои вещи, — дрожащим голосом сказал он.

— Ты уже истратил все деньги, — ответил тот басом, чуть врастяжку. — И те, что украл, и те, что она тебе за это заплатила.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. — Малькольм подхватил свое имущество, как только незнакомец небрежно швырнул его на розовый кафель.

— Александра Ломакс, — лаконично пояснил непрошеный визитер.

У Малькольма перехватило дыхание, но лгал он вполне автоматически:

— Я никогда не слышал этого имени. Чего вы хотите?

— Она наняла тебя, чтобы опустошить банковский счет Райдеров, и ты это сделал. — Незнакомец наклонился, снял с него дорогие солнцезащитные очки и сжал их длинными сильными пальцами. Очки жалобно хрустнули пластмассовой оправой, и незнакомец брезгливо уронил обломки на блестящий от масла живот Малькольма. — Я думал, что смогу вернуть им хотя бы часть денег. Жаль, — И, не сказав больше ни слова, ушел.

Малькольм Друри долго сидел как истукан, боясь пошевелиться или заговорить. Когда же к нему вернулась способность дышать, грубо выругался, схватил вещи и вскочил, оглядывая заполненное отдыхающими патио. Незнакомец исчез.

В следующую минуту Малькольм расплатился за гостиницу, заказал каюту на теплоходе, который отплывал в Штаты меньше чем через час. И спустя недолгое время уже мчался в такси к причалу. Ему и в голову не пришло вернуться в Северную Каролину, чтобы выяснить отношения с миссис Ломакс относительно ее преступной небрежности, позволившей кому-то проникнуть в их маленькую тайну: внутренний голос говорил ему, что, если он встанет ей поперек дороги, она его сожрет не поморщась. Он ни с кем не хотел ссориться, он хотел жить весело и легко и потому вез в своем багаже объемистый пакет кокаина, который должен был обеспечить ему безбедную жизнь, как только он передаст его в Майами соответствующим людям.