Человек, который умел шутить - Филип Дик

Второй бронеход со свистом несся, совершая поворот, и, даже не сбросив скорость – Хадлер так и остался никчемным водителем, – столкнулся с застрявшей на дороге целью преследования. Обломки бронехода полетели во все стороны, два пассажира и водитель исчезли под ними. Пистолет Хадлера заскользил по дорожке, с грохотом ударился о фонарный столб и отскочил в темноту.

– Ну, пока, – пропыхтел Аллану Гейтс и вприпрыжку помчался прочь. Потом приостановился и улыбнулся, глянув через плечо. – Жарим, варим, парим. Только они нас и видели. Передай привет Дженет.

Аллан торопливо передвигался в полумраке среди пешеходов, попадавшихся, казалось бы, на каждом шагу. Оставшийся позади Хадлер выбрался из-под развалин двух бронеходов, поднял пистолет, осмотрел его и неуверенно прицелился в Аллана, но потом сунул оружие за пазуху. Аллан уходил все дальше, и силуэт Хадлера пропал из виду.

Он добрался до квартиры и обнаружил, что Дженнет уже полностью одета. Лицо у нее побелело от возбуждения. Она заперла дверь, и ему пришлось ждать, пока она не справилась с цепочкой.

– Ты ранен? – спросила она, заметив у него на щеке кровь.

– Поцарапался немного. – Он взял ее за руку и повел в холл. – Они заявятся сюда с минуты на минуту. Слава богу, что на дворе ночь.

– А что это было? – спросила она, торопливо спускаясь вместе с Алланом по лестнице. – На самом деле майор Стрейтер не ел людей?

– В буквальном смысле слова нет, – сказал он. Но в каком-то плане, и весьма реальном, все соответствовало истине. МОРС с жадностью пожирал человеческие души.

– Далеко мы направляемся? – спросила Дженет.

– На космодром, – прокряхтел Аллан, крепко уцепившись за жену.

К счастью, путь оказался недолгим. Похоже, Дженнет пребывала в хорошем настроении, она волновалась и нервничала, но подавленности не испытывала. Быть может, причиной ее уныния была обыкновенная скука… предельная пустота однообразного мира.

Держась за руки и глотая ртом воздух, они выбежали на поле.

Там они увидели подсвеченные лампочками контуры большого межсистемного корабля, который готовился к перелету из системы Земли в систему Сириуса. Пассажиры столпились у входа в лифт, они прощались с провожающими.

Аллан побежал по усыпанному гравием полю, крича:

– Мэвис! Подождите нас!

Среди пассажиров стоял суровый сгорбленный человек в тяжелом пальто. Майрон Мэвис поднял голову, бросив на них угрюмый взгляд.

– Стойте! – крикнул Аллан, когда Мэвис отвернулся. Крепко зажав в руке пальцы Дженет, он кинулся к краю пассажирской платформы, остановился и прохрипел: – Мы с вами.

Мэвис внимательно оглядел их, у него сильно полопались сосуды в глазах.

– Правда?

– У вас есть место, – сказал Аллан. – Вы – владелец целой планеты. Ну, Майрон же. Нам необходимо улететь.

– Половины планеты, – уточнил Мэвис.

– Какая она? – тяжело дыша, проговорила Дженет. – На ней хорошо?

– Там в основном стада, – ответил Мэвис. – Фруктовые сады и множество машин, которые так и просят, чтобы их пустили в дело. Море работы. Можете сносить горы и осушать болота. Вам придется попотеть, там не позагораешь, сложа руки.

– Отлично, – сказал Аллан. – Именно это нам и требуется.

Из темноты у них над головой механический голос произнес речитативом: «Уважаемые пассажиры, пройдите в лифт. Просим всех провожающих покинуть поле».

– Возьмите, – сказал Мэвис и сунул Аллану в руки чемодан. – И вы тоже. – Он вручил Дженет перевязанную шпагатом коробку. – И не раскрывайте рта. Если вас о чем-нибудь спросят, предоставьте мне вести переговоры.

– Сын и дочь, – сказала Дженет и прижалась к нему, держа мужа за руку. – Вы позаботитесь о нас? Мы будем вести себя тихо, как мышки. – Еще не успев отдышаться, она засмеялась и обняла сначала Аллана, а потом Мэвиса. – Вот и все, мы улетаем!

На краю поля возле ограды собралась небольшая группа людей. Аллан оглянулся и увидел мальчишек. Вот они, как всегда, сбились в темную тесную кучку. И, как обычно, следят за происходящим на корабле. Рассуждая, прикидывая и гадая, куда он отправляется… пытаясь представить себе колонию. Что там, поля под посевами? Или рощи апельсиновых деревьев? Или молодые саженцы, холмы и пастбища для овец, коз, коров, свиней? На этой планете были пастбища для крупного рогатого скота. Ребята наверняка знают об этом. Должно быть, обсуждают ее сейчас, перебрасываясь репликами. Или не обсуждают. Нет нужды, ведь они уже так давно следят за кораблями.

– Мы не сможем улететь, – сказал Аллан.

– В чем дело? – Дженет упорно тянула его за собой. – Нам не выйти из лифта, он вот-вот начнет подниматься.

– О боги, – простонал Мэвис. – Вы передумали?

– Мы возвращаемся, – сказал Аллан. Он поставил чемодан Мэвиса на пол и взял у Дженет из рук коробку. – Может, попозже. Когда доведем здесь все до конца. Надо еще кое-что сделать.

– Безумие, – сказал Мэвис. – Безумие, превосходящее все в своем роде.

– Нет, – сказал Аллан, – и вы знаете, что это не так.

– Прошу тебя, – прошептала Дженет. – В чем дело? Что стряслось?

– Вы ничем не можете помочь этим ребятам, – сказал ему Мэвис.

– Я могу остаться с ними, – сказал Аллан. – Могу открыто заявить о собственных настроениях. – Хотя бы так.

– Вам решать. – Мэвис вскинул руки вверх, как бы говоря «сдаюсь». – Ну вас к черту. Я даже не представляю, о чем вы говорите. – Впрочем, судя по выражению его лица, он понял все. – Я умываю руки, это дело меня не касается. Поступайте, как считаете нужным.

– Ладно, – сказала Дженет. – Давай вернемся и покончим со всеми делами. Раз уж это необходимо.

– Вы оставите для нас местечко? – спросил Аллан Мэвиса.

Мэвис со вздохом кивнул:

– Да, я буду вас ждать.

– Вероятно, мы прилетим не очень скоро.

Мэвис похлопал его по плечу:

– Но я все-таки увижу вас обоих. – Он поцеловал Дженет в щеку, а потом очень чинно, с чувством пожал им руки. – В свое время.

– Спасибо, – сказал Аллан.

Мэвис стоял среди пассажиров рядом со своим багажом и смотрел, как они уходят.

– Удачи вам! – донесся до них его голос, потонувший затем в шуме машин.

Аллан вместе с женой медленно шел через поле. От бега у него появилась одышка, а Дженет еле волочила ноги. За спиной у них поднимался в небо корабль, рев его становился все оглушительнее. Впереди раскинулся Новейший Йорк; среди огромного пространства, заполненного жилищными секциями и административными зданиями, вздымался Шпиль. На Аллана вдруг сошло отрезвление, и ему стало немного стыдно. Впрочем, теперь он закончит начатое тогда, воскресным вечером, в темном Парке. Значит, все хорошо. И стыдиться больше нечего.