Метод Органа - Кира Уайт

можно холоднее, но любому в этой комнате ясно – я не в том положении.

– Искоренить преступность и навести порядок на Континенте, – сообщает Шеффилд, а затем широко улыбается. – Или тебя интересует, что мне нужно конкретно от тебя?

Прищурившись, с ненавистью смотрю на него, всем своим существом ощущая исходящую от Шеффилда опасность.

– Второе, – произношу на выдохе, не смея отвести взгляд, хотя очень хочется посмотреть на маму и Кэсс, да и на Кейда.

Но не стоит привлекать к ним лишнего внимания. Хотя вряд ли это сработает, ведь мы уже здесь.

Продолжаю ослаблять узлы, надеясь, что он ничего не заметит.

– Эгоистично, но ожидаемо, – говорит Эдвард, опуская ладони маме на плечи, отчего она вздрагивает. – Твоя семья, Даниэль, в свое время доставила достаточно проблем моей, да и мне, в частности. А я не терплю, когда мною пользуются. Как и не забываю старых обид. Один раз простишь не того человека, получишь новый нож в спину. Твой дед, к несчастью, умер раньше, чем я собрал достаточное количество доказательств, чтобы упечь его за решетку. Но твой отец с лихвой окупил вину обоих. На очереди остальные Кавана. Жаль, Андреас этого не увидит. Шон ни на что не годится, поэтому роль главы семейства возьмешь на себя ты.

Судорожно вздыхаю. Я то ли потеряла нить происходящего, то ли раскрутила ее до конца.

Оба варианта мне не нравятся.

– О чем ты говоришь? – спрашиваю, стараясь сохранять тон ровным, хотя сердце, подскочившее до горла, мешает нормально дышать.

– О, я объясню. Но для начала ответь на один вопрос.

– Какой?

Эдвард склоняется чуть ниже и с угрозой в голосе произносит над самой макушкой мамы, вновь повергая и ее, и меня в дрожь:

– И дальше будешь утверждать, что никогда не врала мне?

Хмурюсь, пока не вспоминаю наш разговор в «Тени». Тогда я действительно сказала ему что-то подобное.

– Я не…

Эдвард так резко выпрямляется, выхватывает из кобуры пистолет и приставляет его к голове мамы, что я дергаюсь, почувствовав, что узлы стали чуть свободнее. Но мне на это плевать.

– А так? – требует Шеффилд, слегка толкнув дуло в затылок.

Мама всхлипывает, и этот звук рвет мне душу на части.

– Эй, – окликает Кейд.

– Лучше тебе заткнуться, – не повернув головы, произносит Шеффилд. – Пообщаемся чуть позже.

– Оставь женщин в покое, – пробует Кейд, но Эдвард вновь его перебивает.

– Не заткнешься, пристрелю каждую. – Кейд ничего не говорит, Шеффилд удовлетворенно хмыкает, после чего торопит: – Итак, Даниэль?

– Я не знала, чем занимается отец, – отвечаю поспешно, ощущая, будто шагаю по минному полю.

Я ведь понятия не имею, какой временной промежуток интересует Эдварда.

– Я тебе верю, – спокойно произносит он, но оружия не убирает, не позволяя расслабиться ни на миг. – Продолжай.

– Что продолжать? – спрашиваю осторожно.

Двигаю запястьями, не ощущая ничего, кроме боли, но не сдаюсь, продолжая действовать, стараясь не только не морщиться, но и не привлекать к своим действиям внимание Шеффилда.

Он ухмыляется, делает шаг назад, а после опускает пистолет, неотрывно глядя мне в глаза.

– В нашу недавнюю встречу в тату-салоне ты тоже мне не врала?

В открытую смотрю ему в глаза и говорю честно:

– Я не знала, где мама и Шон.

Шеффилд поджимает губы и пару раз отрешенно кивает.

– Конечно, конечно… Знаешь, Даниэль, я начал жить спокойно, когда развелся с тобой и отослал соответствующие бумаги Бертраму. Но копать под твое семейство не перестал. А вскоре понял, что ты исчезла с радаров, и уж было подумал, что тебя уничтожили родственники, после неудачи со мной. В какой-то мере мне стало даже жаль тебя. А через несколько лет ты вновь объявляешься. Хозяйка тату-салона с чистой репутацией за спиной. Думаешь, я на это купился? – Шеффилд демонстративно смеется, отчего по спине разбегаются мурашки. – Ну? Что скажешь?

– Нет.

– Что – нет? – выходит он из себя, вновь взмахивая оружием, отчего я внутренне сжимаюсь.

Одной жертвы в моем лице ему явно будет недостаточно. А я не могу допустить подобного.

– Думаю, не купился.

Шеффилд ухмыляется.

– Именно. С тех пор за тобой следили. Все время. Вскоре я знал о тебе все. – Холодею изнутри, а судя по довольному виду Шеффилда, он прекрасно знает, какого эффекта добился. – Ты продолжала жить и заниматься контрабандой лишь потому, что я позволял. А знаешь, почему?

Какого. Черта?

– Почему?

– Андреас был первым на очереди, – без особых эмоций сообщает он. – Как видишь, я умею выжидать.

– Чего ты хочешь? – спрашиваю негромко, прекрасно понимая, что для меня все уже кончено.

Смогу ли я потягаться с таким сильным соперником? Даже если нет, я попробую.

– Возмездия, Даниэль. Я хочу возмездия, – говорит Шеффилд, делая шаг по направлению ко мне и становясь между Кэсс и мамой. – И начну с нее…

Он вновь вскидывает пистолет и стреляет в лоб первой.

Ее голова дергается, пробитая пулей насквозь, а после падает на грудь. Зеленый комбинезон окрашивается быстро расползающимся алым пятном.

– Не-е-ет! – выкрикиваю я, дергаясь на стуле.

Этот ублюдок убил ее! Застрелил, не моргнув и глазом!

Широко распахнутыми глазами смотрю на мертвую подругу, которую не успела заново обрести.

В груди поднимается такая лютая ярость, что я порвала бы подонка голыми руками, появись у меня возможность.

– Больно? – глумится Шеффилд.

– За что? – ору я, отводя внимание от тела Кэсс, потому что смотреть на нее в таком состоянии невыносимо.

Меня трясет от злости и горя, захватившего разум и не дающего рационально мыслить.

Мама скулит и ерзает на стуле, но ни один из нас не обращает на нее внимания.

– Требуется пояснение? – со смешком спрашивает Эдвард. – Ты ушла из дома, узнав правду об отце, но пошла по его же пути, став преступницей. Ты заслуживаешь подобного! Девчонка, – он взмахивает пистолетом в сторону Кэсс, – тоже не раз нарушала законы. А это карается смертью.

С ненавистью смотрю в светящиеся превосходством глаза собеседника. Желаю только одного – вцепиться ему в лицо и собственноручно выцарапать из него жизнь.

– А ты чем лучше? – выплевываю с несдержанной яростью. – О каких законах идет речь? Ты запер нас в подвале, где устроил самосуд!

Шеффилд улыбается, отчего ярость в груди только нарастает.

– Я – необходимое зло.

Он направляет пистолет на маму.

– Не-е-ет! – ору во всю мощь легких, но новый выстрел заглушает половину звуков.

В ужасе смотрю на круглое отверстие в ее лбу, из которого по переносице, щеке и подбородку стекает кровь. Хватаю ртом воздух, всем телом подаваясь вперед. Игнорирую физическую боль. Душевная куда сильнее. Слезы застилают глаза, но я вижу размытое лицо Шеффилда,