Эркюль пуаро (сборник) (СИ) - Кристи Агата

– Спасибо, мне розовый джин.

– Хорошо. Генерал?

– Спасибо. Мне виски с содовой.

– Мне тоже. А вы, мосье Пуаро?

– Вы очень любезны. Мне sirop de cassis.

– Sirop... извините?

– Sirop de cassis. Бальзам из черной смородины.

– О, ликер! Понимаю. Полагаю, он тут есть? Я никогда о таком не слышал.

– Он тут есть. Но это не ликер.

Дуглас Голд рассмеялся:

– У вас забавный вкус, но каждый травится как умеет! Сейчас закажу.

Капитан Чантри сел. Хотя по характеру он не был разговорчив или общителен, но сейчас откровенно изо всех сил старался быть радушным.

– Странно, как быстро привыкаешь к отсутствию новостей, – заметил он.

Генерал фыркнул:

– Не могу сказать, чтобы четырехдневной свежести «Континентал дейли мейл» был бы полезен для меня. Конечно, мне каждую неделю присылают «Таймс» и «Панч», но идут они чертовски долго.

– Интересно, грозит ли нам всеобщее голосование по палестинскому вопросу?

– Да там все через... плохо сделано, – заявил генерал, когда вернулся Дуглас Голд вместе с официантом с заказанными напитками.

Генерал только начал рассказывать какой-то случай из своей военной службы в Индии в 1905 году. Два англичанина вежливо слушали, пусть и не с великим интересом. Эркюль Пуаро потягивал свой sirop de cassis.

Генерал дошел до кульминации рассказа, и слушатели вежливо рассмеялись. Затем в дверях салона появились женщины. Все четверо были в прекрасном настроении, разговаривали и смеялись.

– Тони, дорогой, это было просто божественно! – воскликнула Валентина, падая в кресло рядом с ним. – Идея миссис Голд была просто чудесна! Вы все должны были с нами поехать!

– Не хочешь выпить? – спросил ее муж.

Она вопросительно посмотрела на своих спутниц.

– Мне розовый джин, дорогой, – сказала Валентина.

– Джин и имбирное пиво, – сказала Памела.

– Сайдкар[47], – ответила Сара.

– Хорошо. – Чантри встал. Пододвинул свой еще не начатый джин жене. – Бери мой. Я себе еще закажу. А вы, миссис Голд?

Супруг миссис Голд помогал ей снять пальто. Она обернулась с улыбкой:

– Мне, пожалуйста, оранжад.

– Хорошо, оранжад.

Он пошел к дверям. Миссис Голд улыбнулась, глядя мужу в лицо.

– Дуглас, это было так замечательно. Жаль, что ты с нами не поехал.

– Мне тоже жаль. Может, поедем следующим вечером, все вместе?

Они улыбались друг другу.

Валентина Чантри взяла розовый джин и выпила его.

– О! Мне именно этого и недоставало, – вздохнула она.

Дуглас Голд взял пальто Марджори и положил его на канапе.

Возвращаясь, он вдруг резко спросил:

– Эй, в чем дело?

Валентина Чантри откинулась на спинку кресла. Губы ее посинели, она прижала руку к сердцу.

– Я чувствую себя... как-то... странно...

Она стала хватать ртом воздух, задыхаясь.

Чантри вернулся в салон. Он ускорил шаг.

– Эй, Вэл, что случилось?

– Я... я не знаю... Этот джин... странный вкус...

– Розовый джин?

Чантри резко обернулся. Лицо его дергалось. Он схватил Дугласа Голда за плечо.

– Это был мой бокал... Голд, чего вы, черт вас побери, туда подмешали?

Дуглас Голд не мог оторвать взгляда от перекошенного лица женщины в кресле. Он побледнел как мел.

– Я... я... никогда...

Валентина Чантри обмякла.

– Быстрее за доктором! – крикнул генерал Барнс.

Через пять минут Валетина Чантри умерла...

Следующим утром никто не купался. Памела Лайолл, бледная, в простом темном платье, поймала Эркюля Пуаро, вцепилась ему в рукав и потащила в маленькую гостиную.

– Это ужасно! – сказала она. – Ужасно! Вы это предсказывали! Вы предвидели! Убийство!

Он сурово кивнул.

– О! – воскликнула она, топнула ногой. – Вы должны были это предотвратить! Любой ценой! Это можно было предотвратить!

– Как? – спросил Эркюль Пуаро.

Это заставило ее на мгновение притихнуть.

– А разве нельзя было к кому-нибудь пойти... в полицию?..

– И что я должен был им сказать, когда еще ничего не случилось? Что кто-то замышляет убийство? Вот что я вам скажу, mon enfant[48], если человек намерен убить другого человека...

– Вы могли бы предупредить жертву, – не отступала Памела.

– Иногда, – сказал Эркюль Пуаро, – предупреждать бесполезно.

– Вы могли бы предупредить убийцу, – медленно проговорила Памела, – показать ему, что вы знаете о том, что он замышляет...

Пуаро одобрительно кивнул:

– Да, этот план получше. Но даже тогда вам следует принимать во внимание главный порок преступника.

– То есть?

– Самонадеянность. Преступник никогда не верит, что его преступление будет раскрыто.

– Но это же абсурд! Это глупо! – воскликнула Памела. – Это не убийство, а детский сад какой-то! Полиция сразу же арестовала Дугласа Голда прошлым вечером.

– Да. – Он задумчиво добавил: – Дуглас Голд – очень глупый молодой человек.

– Невероятно глупый! Я слышала, что они нашли остаток яда – как он там называется?

– Какая-то форма строфантина. Сердечное средство.

– Они нашли остаток яда в кармане его смокинга!

– Именно так.

– Невероятная глупость! – повторила Памела. – Возможно, он хотел избавиться от него, но шок от того, что отравил не того человека, парализовал его. Как такой момент смотрелся бы на сцене! Любовник подсыпает строфантин в стакан мужа, и когда тот отвлекается, его стакан выпивает жена... Представьте себе этот жуткий момент, когда Дуглас Голд оборачивается и понимает, что убил любимую женщину! – Ее передернуло. – Ваш треугольник. Извечный Треугольник! Кто бы мог подумать, что все закончится так?

– Я этого опасался, – пробормотал Пуаро.

Памела набросилась на него.

– Вы предупредили ее, миссис Голд! Тогда почему вы не предупредили и его?

– Вы хотите знать, почему я не предупредил Дугласа Голда?

– Нет. Я говорю о капитане Чантри. Вы могли сказать ему, что он в опасности – в конце концов, помехой был как раз он! Я не сомневаюсь, что Дуглас Голд надеялся заставить жену дать ему развод – она слабовольная маленькая женщина, влюбленная в него по уши. Но Чантри-то чертовски упрям! Он был решительно настроен не давать Валентине свободы.

Пуаро пожал плечами.

– Я бы ничего не добился разговором с Чантри, – сказал он.

– Может, и нет, – согласилась Памела. – Скорее всего, он сказал бы, что сам способен о себе позаботиться, и послал бы вас к чертям. Но мне все равно кажется, что можно было сделать что-нибудь еще.

– Я действительно думал, – медленно сказал Пуаро, – попытаться убедить Валентину Чантри уехать с острова, но она не поверила бы моим словам. Она была слишком глупа, чтобы понимать такие вещи. Pauvre femme[49], ее глупость и погубила ее.

– Не думаю, чтобы ее отъезд чем-нибудь помог, – сказала Памела. – Он бы просто поехал следом за ней.

– Он?

– Дуглас Голд.

– Вы думаете, что Дуглас Голд поехал бы за ней? О нет, мадемуазель, вы ошибаетесь – вы полностью ошибаетесь. Вы не поняли истины. Если бы Валентина Чантри покинула остров, ее муж уехал бы с ней.

Памела непонимающе смотрела на него.

– Ну да.

– Видите ли, тогда преступление просто произошло бы в другом месте.

– Я вас не понимаю.

– Я говорю, что это преступление произошло бы в другом месте – я имею в виду убийство Валентины Чантри ее мужем.

Памела уставилась на него.

– Вы хотите сказать, что это капитан Чантри – Тони Чантри – убил Валентину?

– Да. И вы даже видели, как он это сделал! Дуглас Голд принес ему джин. Он сидел, поставив его перед собой. Когда вошли женщины, мы все посмотрели в их сторону. Строфантин был у него наготове, он бросил его в розовый джин и через минуту куртуазно подал его супруге. А она его выпила.