Универсальный доктор. Билет на выживание (СИ) - Венценосцева Александра

Когда все еще плохо слушающийся рот оказался пуст и прополощен минералкой из стеклянной бутылки, я с облегчением вздохнула и растеклась по дешевому пластиковому стулу.

За противоположным концом небольшого квадратного стола сидела Роуз. Вернее, на жалобно похрустывающем стуле с прогибающимися от запредельной нагрузки ножками подскакивал невероятных размеров темнокожий мужчина. Он хватал себя за складки на животе короткими пухлыми руками, жалобно возносил очи к потолку и скулил. За те несколько секунд, пока проходила моя синхронизация, Роуз вспомнила все беды, то и дело рушащиеся на ее голову, начиная от вечной борьбы с избыточным весом, кончая коварством инженеров, подсовывающих ей сценарии один другого хуже.

Получив более-менее сносный контроль над новым телом, я встала и влепила Роуз пощечину. Помогло. Девушка лишь всхлипнула, подавившись очередной жалобой, и замолкла.

— Спасибо, — тихо проговорила она, протирая ладонями потное лицо, заканчивающееся тройным подбородком.

— Всегда пожалуйста, — ухмыльнулась в ответ я.

В противовес Роуз мне досталось шикарное тело фигуристой блондинки в чистом белом халатике выше колен. На Роуз тоже был халат — криво сидящий поверх растянутой футболки и широкий, словно парус, сплошь покрытый разноцветными пятнами. Куда же нас занесло на этот раз? Система молчала, так что оставалось лишь догадываться.

Судя по всему, мы попали в лабораторию. За прозрачной стеклянной перегородкой, отделяющей зону отдыха от всего остального, виднелись металлические столы, заставленные аппаратурой, стеклянные шкафы и многочисленные клетки с попискивающими в них животными. Мое предположение подтвердил криво закрепленный бэйджик на халате Роуз — Клинт Эдсон, начальник лаборатории.

Прочитав надпись, я опустила взгляд на свою грудь. Мари Келинел, старший ассистент. Сбылась мечта Роуз — на этом испытании она босс.

Неподвижно застывшего человека я заметила не сразу. Рыжеволосый мужчина с круглой проплешиной на самой макушке стоял напротив настежь распахнутой клетки. В его руке извивалась и жалобно верещала маленькая мартышка. Зверек царапался и кусался, но мужчина, казалось, и вовсе этого не замечал, продолжая стоять столбом.

— В ближнем радиусе испытуемый, — известила меня система.

Стоило безжизненному голосу замолкнуть, мужчина отмер и тоненько взвизгнул, когда острые зубки извернувшейся обезьянки сомкнулись между его большим и указательным пальцем. Пальцы тут же разжались. Получившая свободу макака заметалась по лаборатории, оглашая ее истошным визгом и сметая все на своем пути. Крики все еще запертых в клетках обезьян слились воедино с ее отчаянным визгом и звоном битого стекла. Совершив кульбит, макака запрыгнула на самый высокий шкаф и сразу же притихла.

Младший ассистент Берч Гринокс, а если точнее, Якуб Каминский, замотал прокушенную руку полой халата и начал метаться по лаборатории в поисках медикаментов.

— Они не оставили мне ни шанса! Вот как так можно было, а? — возмущался Якуб, обшаривая полки одного из шкафов. — Устроили синхронизацию в такой момент! И что я мог сделать? Нет, определенно, по поводу этого испытания я точно отправлю жалобу!

Тяжело дыша и отдуваясь, к нам проковыляла Роуз.

— Будешь составлять жалобу, не забудь и про меня, — девушка выставила напоказ складчатый живот, с трудом прикрытый растянутой синей футболкой.

Пока двое моих коллег бранились и жаловались на несправедливость, я вчиталась в информационный файл испытания.

— Ребята, похоже, у нас проблема.

Якуб и Роуз как по команде замолчали.

— Якуб, скажи, эта обезьянка тебе руку до крови прокусила? — осторожно спросила я, поглядывая на шкаф, где затаился лабораторный звереныщ.

— Сама-то как думаешь? — упавшим голосом спросил Якуб.

— Поздравляю, ты нулевой пациент.

Посеревший Якуб углубился в чтение. С каждым мгновением его лицо приобретало все более насыщенный серый оттенок. Он размотал руку. Под окровавленной полой когда-то белого халата обнаружилась ладонь, на которой красовались две глубокие ранки, оставленные клыками.

Я подошла к раскрытой клетке и вытащила информационную карточку из гнезда на дверце.

— Тропическая оспа, тип ЮРК. Никогда о такой не слышала, — задумчиво проговорила я. — Что думаете?

— Не удивительно, что не слышала. В нашей реальности ее нет, — устраиваясь в жалобно скрипнувшем компьютерном кресле, ответила Роуз. — Мы снова в альтернативе. Здесь может быть все, что угодно. Мне в одном из предыдущих испытаний вообще какая-то юкара досталась. Вы о такой слышали? Вот и я нет. А повернутое воображение наших экзаменаторов заставило меня с этой штукой познакомиться, причем крайне близко.

— Посмотри информацию по этой болячке в лабораторном компьютере, а мы пока что попытаемся изловить беглянку, — предложила я, натягивая толстые перчатки для сварки, обнаруженные на столике рядом с клетками.

Засевшая на шкафу макака не подавала признаков жизни. Я придвинула массивную тумбу и бросила через плечо Якубу, сжимающему в руках сачок:

— Приготовься, она может начать метаться по лаборатории.

Я полезла на опасно зашатавшуюся тумбу и, когда мои глаза оказались вровень с верхней панелью шкафа, с горяча саданула по стеклянной дверце, отчего та пошла трещинами. Якуб с Роуз вздрогнули и непонимающе уставились на меня.

— Эта зараза ушла! На вентиляции нет решетки, макака сейчас может быть где угодно!

Вместо вентиляционного отверстия в стене, почти под самым потолком, зияло не прикрытое решеткой черное отверстие. Слабый поток воздуха едва колыхал ошметки паутины, свисающей по краям дыры, словно седые, давно не чесаные волосы. Раздосадованный порчей своего ловчего инвентаря, крупный волосатый паук завис на одиночной паутинке, не решаясь приступить к восстановительным работам. Частые следы макаки, оставленные на толстом слое пыли, уходили вглубь вентиляции.

— Попробуем достать ее с другой стороны.

— Может, я пока останусь тут? — слабо попробовала возразить Роуз. — Вдруг макака решит вернуться. Да и компьютер еще не закончил поиск.

— Не вернется она. Пошли, мы теряем время.

Стоило внешней двери, пискнув электронным замком, приоткрыться, в лабораторию хлынули запахи. Якуб недовольно передернул плечами.

— Вот она, настоящая земная Азия. Восемь лет я проторчал в дыре на краю планеты, и пахло там точно так же, — поморщившись, произнес он.

Альтернативный Мумбаи встретил нас смесью запахов специй, автомобильного выхлопа и нечистот. Всепроникающий аромат Индии висел во влажном, собирающемся в капельки на коже воздухе. Роуз тут же закашлялась.

— Не стойте в проходе, нужно найти вентиляционные выходы, — произнесла я, нетерпеливо подталкивая начавшего обливаться потом начальника лаборатории.

Двухэтажное здание с пыльными, забранными решеткой окнами, меньше всего походило на лабораторию, что не удивительно. Сама лаборатория находилась под землей, оставив на поверхности лишь полуразвалившиеся необитаемые этажи.

Покинув захламленный двор, где находился вход в наше подземное царство, я стала обходить здание по периметру.

— Они тут общественный туалет что ли устроили? — подал голос Якуб, брезгливо перешагивая через ощутимо пованивающие лужи и подозрительные неровности на земле.

— А ты чего хотел? Это же Индия, — усмехнулась я. — Тут не только каждый укромный уголок — потенциальный туалет, он тут вообще везде, где пожелаю местные. Ну, или где в оном возникнет потребность. Скажи спасибо, что дождя нет, иначе все это еще бы всплыло и потекло по улицам.

Якуб лишь страдальчески застонал. Стоило нам выйти из переулка, и застонала уже я. Казалось, перенасыщенная движением улица на мгновение замерла, и на меня устремились десятки взглядов. В этот момент мне ужасно захотелось натянуть короткий белый халатик до самых пят, а лучше с головой укутаться в какую-нибудь старую мешковину. Полуголая не загорелая блондинка, внезапно появившаяся у всех на виду, произвела фурор. Стараясь не обращать внимания на частые смешки и откровенно вульгарные высказывания, я ускорила шаг.