Покоряя Эверест - Джордж Мэллори

восток, к которому относилась и наша гора. Но до поразительного северо-восточного гребня уже было не так далеко, и теперь мы смотрели почти прямо на него. Если у нас и оставались какие-то сомнения насчет этого подхода для штурма, то теперь они были решительно отброшены. Мало того, что сам гребень был одновременно острым и крутым, что предполагало почти бесконечные усилия по его преодолению, но и склоны с обеих сторон в большинстве мест казались непосильной альтернативой. А если кто и решится потратить неделю или около того на нижние части этого гребня, то на последнем участке, ведущем к большим скальным башням северо-восточного плеча, его продвижение безжалостно остановит острая серповидная скала. Не требовалось длительного изучения, чтобы все это разглядеть и сделать выводы. Справа (на севере) местность была еще более замысловатой. В конце концов, когда облака рассеялись, за гребнем отрога перед нами показалась вершина Чанцзе. Видимо, она находилась далеко за ним. В крайнем правом углу, за последними склонами белого конуса над нами, высилась горная гряда, а внизу лежала верхняя часть ледника, нижний край которого мы видели ранее днем спускающимся на восток. Но где он кончался, нельзя было полностью рассмотреть. Нам еще предстояло выяснить, где именно он пролегает. Мог ли этот ледник тянуться почти ровным курсом до самого Чанг-Ла? Или его обрезала ближе к нам та горная цепь, которую мы видели за ним? Возможно ли, во втором случае, что эта гряда была продолжением восточного гребня Чанцзе и образовывала левый берег ледника? Раз ни на один вопрос не было определенного ответа, то вероятность на одной стороне. И эта сторона была неверной как для нашего положения в настоящем, так и для наших будущих планов. Мы едва ли сомневались, что верховье ледника пролегает не далеко под Чанг-Ла, а здесь, неподалеку, под другим перевалом. За ним должен быть наш искомый ледник, поворачивающий на восток, поскольку, видимо, он уходит за горную цепь, которую мы видели сейчас, и за скалистые вершины, которые мы наблюдали к северу от нас, когда достигли водораздела.

Диаграмма, демонстрирующая, что ледник Кхарта не ведет к Северному седлу

Теперь требовался еще один подвиг, чтобы увидеть немного больше. Сам Чанг-Ла по-прежнему был невидим. Но, возможно, мы увидим его с вершины нашей горы? И в любом случае – разве эта вершина не была притягательной для нас? Я оглядел все еще распростертые на снегу тела с нелепо задранными вверх носками снегоступов. Это гротескное зрелище не внушало оптимизма. Но с нами был самый энергичный из кули, Ньима, крепкий восемнадцатилетний парень, который с самого начала экспедиции неизменно проявлял готовность к действию в любых чрезвычайных ситуациях. Он немедленно откликнулся на мой запрос о добровольцах и вскоре убедил идти с ним второго кули, Дасно, который в этот день был настроен так же решительно. Когда мы втроем тронулись в путь, внезапно снизу поднялись облака и полностью окутали нас. Через несколько минут мы оказались у подножия самых крутых склонов. Мы сняли снегоступы и пересекли бергшрунд, пробираясь по бедра в снегу. Дасно выдохся и выбыл из строя. Но коническая форма нашего пика была достаточно неправильной, чтобы в месте пересечения двух плоскостей образовался довольно выраженный притупленный край. Даже здесь снегу хватало глубины, чтобы под таким крутым наклоном стать серьезным препятствием, зато мы были защищены от лавин. Пока мы с трудом пробивались наверх, я то и дело поглядывал в левую сторону. Вскоре в облаках возник просвет, и на мгновение на западе все прояснилось. Я снова увидел Чанцзе, и мои глаза проследили за линией его гребня, спускающегося в направлении Эвереста, пока над отрогом впереди нас не стал виден сам перевал. Обзора не хватало: виднелась лишь седловина и окружающие ее скалы. Но стена или склоны под ней – все, что я больше всего хотел увидеть, – оставались скрытыми. Мы с трудом добрались до вершины, потратив на это почти час невероятно изнурительных усилий. Наградой была красота этого места: нас со всех сторон окружали крутые склоны, а поднимавшиеся от каждого обрыва выпуклые участки и плавно очерченные грани чистого снега образовывали самую элегантную вершину, которую я когда-либо видел. Внизу на северо-востоке мы на минуту ясно увидели ледник. Остальное застилало большое облако – тонкая, но неумолимо скрывающая от нас Чанцзе и Чанг-Ла завеса.

Были ли мы разочарованы? Возможно. Но пытливый ум недолго цепляется за подобные страдания. Вероятно, разочарование не было подлинной эмоцией. Скорее, автоматической реакцией после чересчур оптимистичных надежд. Но в наших жизненных приоритетах нет места иллюзорным надеждам. Мы ни на что не рассчитывали. Нам нередко выпадали разочаровывающие дни; этот же день был одним из лучших, удивительно ясным и приятным. Пускай мы были сбиты с толку, но это было не худшим, чего мы ожидали. Быть озадаченными – это часть игры. Но мы ощущали нечто большее, чем недоумение. Мы чувствовали себя проигравшими. Нас глубоко уязвила эта пощечина. Мы на деле разрешили все сомнения относительно восточной стены и северо-восточного гребня, причем быстро. Но путь к Чанг-Ла, который казался почти достижимым, внезапно ускользнул от нас – и мы даже не могли предположить, как далеко. Хотя фактическое расстояние от нашей вершины до перевала Чанг-Ла и вправду могло быть небольшим, ледник, к которому мы стремились, оказался в слишком далекой перспективе, и это нарушило все наши планы.

Дальнейшие планы мы составляли при спуске. Когда требуется меньше физических усилий, оглушающая усталость отступает, и разум, надлежаще настроенный на активность, работает гораздо лучше. Ближайшей целью было не слишком поздно добраться до наших палаток, чтобы отправить кули вниз, в Базовый лагерь, этим же вечером. Следующим утром подкрепление из четырех человек позволило бы нам довольно легко перенести все наши грузы. А далее мы без промедления должны были переместить всю группу на следующий этап – обратно на Лангма-Ла – и таким образом сэкономить день. Главная идея была проста. Все еще казалось вероятным, что неуловимый ледник в конце концов осушался на востоке, и тогда его воды должны впадать в поток в долине Кхарта. Теперь нам предстояло вернуться по нашим следам и следовать по главной долине, как мы первоначально и намеревались. Возможно, потребуется исследовать более одной долины, но рано или поздно мы найдем путь. Вот только время поджимало. Мы могли вернуться в долину Кхарта не ранее 9 августа. По моим расчетам, предварительная разведка должна была завершиться к 20 августа, тогда до начала сентября у нас