Ген деструктивного пведения - Владимир Паутов

Я взглянул на часы, потом на карту. До границы оставалось несколько километров, пора было сворачивать с шоссе на грунтовую дорогу, что мы и сделали. Проехав по ней ещё несколько километров, Алексей остановил джип. Грунтовка закончилась, и ехать дальше стало практически не возможно. Хотя можно было и попробовать, ведь Климов пригнал для нас вседорожник. Но мы поступили по-другому, решив отсюда идти пешком. Машину следовало в целях безопасности бросить. Оставлять её на дороге не стоило, да и ехать дальше не имело смысла, ибо, если поиски начались, то наш автомобиль вполне вероятно уже мог находиться в розыске, а в таком случае обнаружить его с вертолёта не составляло большого труда. И мы не ошибались в своих предположениях, вот только проверить их не смогли никогда бы. Ну не оставаться же для их проверки на месте, а судьбу испытывать лишний раз нам просто не хотелось.

— Всё ребята, приехали! Жаль, конечно, но машину придётся бросить. Пора идти пешком, граница рядом. Мало ли что? Подозрительно все же, если кто увидит, машина и вдруг в горах. А? Вы-то как думаете?

— Чего тут думать? Всё верно! Лучше было бы, конечно, до самого дома на такой роскошной машине домчаться! Представляете себе генерала, когда бы он нас увидел подъезжающих к Управлению на джипе? «Товарищ генерал, Ваше приказание выполнено!» — доложил бы ты ему, вылезая из шикарного авто. Да, нам бы такой джип, командир, а!? УАЗик, конечно машина хорошая, но «козёл», он и есть «козёл»21, — с сожалением в голосе сказал Дед.

— Вернёмся, командование части в моём лице Димыч обязательно будет ходатайствовать перед руководством страны о твоём поощрении таким автомобилем.

— Я не возражаю! — хохотнул Димка, выскакивая из салона машины, которая добросовестно довезла нас до места, где она должна была закончить своё существование.

Майор остановил джип на самом краю горной дороги. Машина в лучах восходящего солнца поблескивала своей полированной поверхностью. Цвет «металлик», наверное, особенно красиво смотрелся бы при дневном свете. От дорожной колеи круто вниз на большую глубину уходил обрыв. Мы слили из бака, пробив его ножами в нескольких местах, остатки топлива, чтобы во время падения и удара о дно ущелья машина не загорелась бы от самопроизвольного воспламенения паров бензина, и тем самым пожар не привлёк к себе внимания наших преследователей, если, конечно, за нами уже организована погоня.

— Пусть попробуют поискать нас на промежутке почти в сто пятьдесят километров. Я правильно мыслю, отцы командиры? — Как всегда весело проговорил прапорщик.

— Правильно! Правильно! Всё правильно! Дмитрий! — Скороговоркой ответил в тон ему майор. Алёшка среди нас считался молчуном, говорил только по делу, вовремя и всегда правильные и нужные вещи.

Майор включил рычаг переключения скоростей в нейтральное положение, снял с ручного тормоза, после чего мы осторожно скатили джип с дороги к краю пропасти, куда он через секунду и рухнул на самое его дно, по которому протекала быстрая горная речка. У меня и у ребят сердце закололо от жалости, когда красивый и блестящий автомобиль разлетелся от удара об камни в разные стороны многочисленными деталями и частями своего некогда шикарного корпуса. Но другого выхода у нас не было.

Я достал карту, развернул её и спросил Алексея: «Здесь ты свернул с основной трассы?» Ребята склонились над картой, и майор указал точное место, где от асфальтированной дороги в сторону уходила грунтовая. Не доезжая до неё километров, эдак, пять в сторону нашей границы от основной трассы шла ещё одна грунтовка, вернее было бы сказать, небольшая тропинка, обозначенная тонкой пунктирной линией.

— Может быть, нам надо было там свернуть? — неожиданно спросил я.

— Нет, командир! Мы свернули вовремя. Всё-таки и до нашей границы отсюда поближе, а до турецкой подальше. Не стоит идти вплотную. Погони за нами нет, а то вертолёты сейчас наверняка как мухи летали бы над дорогой и прилегающему к ней району, ну, по крайней мере, патрулировали бы над ней и вдоль границы. А так-то ведь тихо, — успокоил меня Сокольников, заметив мои неожиданно возникшие опасения. Только вот всё равно на душе от его утешений спокойнее не стало, даже наоборот появилась где-то в самой глубине груди непонятное беспокойство, замешанное на печали и тоске.

— Да что-то сердечко ноет. Никак не пойму от чего? — я показал на левую сторону груди. — Болит и ноет. И тревога ребята, тревога необъяснимая, причём, с примесью необоснованного страха. Я думаю, нас будут ждать уже на границе. Там ведь не везде пройти можно, по горам идём, вот и ждут они нас на горный проходах да на перевалах, хотя…? Хотя может это всё кажется?

— Не продолжай, Батя, не надо! Хотя чутьё тебя никогда не подводило, но вроде всё прошло хорошо: без эксцессов и осложнений. Как говорится, без сучка и задоринки! Ну, а если тревога на душе непонятная, значит, идти надо поосторожнее и повнимательнее. Торопиться не будем. А ежели насчёт Клима? То, я смекаю, что он нас не подведёт. Должно быть, не сегодня так завтра уже в Москве будет. Документы у него надёжные, через день генералу на стол положит образец препарата и лазерные диски. Климов говорил, что у них это быстро делается.

— Ладно, посмотрим! Ну, двинули?

— Так давно пора это сделать, — эхом отозвались мои друзья Алёшка Чернышёв и Димка Сокольников.

Мы отправились в путь, не зная, что на наши поиски уже брошены не только лучшие силы спецподразделения «Дельта Форс», но и привлечены сотрудники резидентуры ЦРУ, армейские части с военных баз США, расположенных в Турции, все местные полицейские и пограничники.

На уничтоженном секретном объекте ЦРУ

Вылететь группе полковника Дентена удалось только в четыре часа утра, хотя вертолёты стояли в полной боевой готовности, но задержали обстоятельства. До объекта было почти три часа полёта. Он мог, конечно, вылететь и раньше, но из Вашингтона стали поступать различные приказы и указания, которые ему следовало обязательно выполнить, ибо до прибытия помощника заместителя директора ЦРУ полковник был назначен временным руководителем поисковой операции, и отвечал за всё, что происходило в данном регионе и в данный момент времени. Он совсем не обрадовался этому назначению и мечтал, чтобы поскорее прибыл человек из Лэнгли или где он там находился сейчас и взял бы руководство и координацию действий всех структур, задействованный в поисках, на себя, оставив ему, полковнику, исключительно розыск диверсантов. Дентен не хотел отвлекаться от основного задания, ибо своей главной целью считал поиск и захват русских.

На объект полковник со своей группой прибыл около восьми часов утра. Вертолёты приземлились прямо на территорию турбазы. Их встречал начальник местной полиции, который приехал где-то в полвторого ночи. Именно он был первым человеком, который увидел последствия нашего нападения на объект. Капитан полиции осматривал территорию около коттеджа, когда ему сообщили о прибытии группы Дентена.

― Сэр, ― встретил у вертолёта начальник полиции полковника, ― ваша охрана полностью уничтожена. Мы не стали проникать внутрь здания, ведь это ваша прерогатива. Русские пришли со стороны озера, я думаю, через дренажную трубу. Она выводит прямо на охраняемую территорию, а её выход находится прямо в гуще кустов. Мои люди нашли вход в неё. Диверсантам очень повезло, сэр!

― Спасибо! ― сказал всего лишь одно слово полковник и тут же двинулся со своими парнями на обследование коттеджа. ― Майор, ― обратился Дентен к своему заместителю, ― скажите людям, чтобы проявляли максимум внимания и осторожности при осмотре коттеджа. Русские вполне могли что-то заминировать, поставить растяжки и оставить после себя множество всяких хитрых штучек. Они большие любители сюрпризов.

― Слушаюсь, сэр! ― приложив руку к козырьку, ответил майор Бертон. После этого он построил солдат и, собрав офицеров группы, довёл до всех требования и указания полковника.

Через двадцать минут из коттеджа вышел сержант Скотт и доложил командиру группы о том, что осмотр первого этажа здания закончен, обнаружены тела убитых охранников и обслуживающего персонала, ничего подозрительного не найдено.

Когда Дентен вошёл на объект, трупы всех убитых охранников уже убрали. Он был потрясён открывшейся перед его взглядом картиной. Полковник даже не мог себе представить, что секретная лаборатория, находившаяся под охраной ЦРУ, будет до такой степени разгромлена. В дежурном помещении в целом виде не осталось вообще ничего. Осматривая подвальное помещение, где размещалась секретная лаборатория, и проводились опыты, его люди решили открыть дверь, чтобы проверить осталось ли что-нибудь там. Оборудование, которое они увидели, представляло собой жалкое зрелище. К тому же, как только солдаты открыли дверь, начался пожар. Правда, тут же сработала система тушения, но огонь от этого стал разгораться ещё сильнее. Дентен сразу догадался, что в лаборатории находится какое-то специальное вещество, от которого усиливается пожар, если его заливать водой и, вполне вероятно, другими жидкостями, включая кислоту и щелочь. «Пусть выгорает! Всё равно спасти ничего не удастся!» ― махнув рукой, приказал он своим людям, которые попытались, было, использовать огнетушители, стоявшие вдоль стен подвала.