Мир приключений 1963 - Алексей Бобровников

— Пластырь заводить? — вздрагивающий голос Дронина.

Интонации тревоги в голосе моториста встряхнули и отрезвили Шубина. Он преодолел минутную слабость. От него ждут решения! Судьба катера и команды зависит от его решения! И он снова ощутил себя рассудительным, собранным, хладнокровным, как и положено быть командиру перед линем смертельной опасности.

— Все лишнее — за борт!

Катер надо облегчить, чтобы легче было снимать с камней!

В воду тяжело плюхнулась торпеда. Туда же отправился пулемет, сорванный с турели.

Боцман только кряхтел и вздыхал, расставаясь с катерным добром.

— Ящички-то хоть оставьте, товарищ командир!

— Какие ящички?

— Да парочку с транспорта прихватил. Компот.

— За борт!

Павлов что-то сказал рядом. Шубин помог ему подняться.

— Но где наше место? — растерянно пробормотал Павлов. — Ведь я шел по компасу. Берег должен быть в пяти милях.

— Вот это правильный твой вопрос, — сказал Шубин, подчеркнуто спокойно, даже, с оттяжечкой. — Очнулся человек, спрашивает окружающих: «Где я?» Так и ты. Давай-ка искать свое место!

Он включил лампочку под козырьком рубки и осветил карту.

Но в карте даже и не было нужды. Моряк умеет мыслить картографически подобно математику, который с легкостью ворочает в уме глыбы многозначных чисел. Мысленно Шубин промчался вдоль Моонзундского архипелага, проверяя по пути все опасности: банки, мели, оголяющиеся камни.

Моторы были заглушены. В наступившей тишине ухо сильн различать плеск воды. Он выделялся на каком-то мерном, рокочущем гуле. Прибой? Похоже, но не прибой.

Восточную часть неба, и, по-видимому, не очень далеко, прочертило несколько ракет. Наметанный глаз Шубина успел разглядеть справа две башни, на небольшом расстоянии друг от друга. Маяки! Фонари на них погашены. В военное время маяки работают только по указанию.

Шубин узнал их и присвистнул. Лишь в одном месте на побережье маяки отстоят так близко друг от друга.

— Вот оно, твое место! — Он сердито ткнул пальцем в карту. — Смотри, куда привез!

— Ристна?! — Павлов лихорадочно зашуршал картой. — Не может быть! Ведь это расхождение с курсом на двадцать три градуса!

Шубин промолчал. Он напряженно вглядывался в темный, безмолвный берег. Сомнений теперь не было.

Торпедный катер по непонятным причинам отклонился от правильного курса и с разгона ткнулся в прибрежные камни мысе Ристна, крайней западной оконечности острова Хиума!

На Хиума — сильный немецкий гарнизон. Это еще больше осложняло положение.

Рация, по счастью, была не повреждена. Чачко отстучал на базу о случившемся. Затем сравнительно быстро удалось разыскать в эфире князевского радиста.

Князев, «поводив» за собой вражеский самолет, сбросил наконец «гада с хвоста» и теперь ожидал в указанной точке рандеву — в двадцати милях от Ристны.

Шубин приказал ему немедленно идти к Ристне.

— Поторопиться не мешает, — проворчал Дронин. — Грубо говоря, тонем, товарищ командир.

— А ты грубо не говори! Знаешь ведь: не люблю грубости!

Кто-то нервно засмеялся.

Матросы беспрерывно вычерпывали воду. В днище и в бортах было несколько пробоин. Да, тут пластырь поможет, как мертвому припарка! Таранный и моторный отсеки все больше наполняются водой. Скоро она начнет переплескивать через борт.

Нечто сходное произошло этой весной в шхерах. Однако там сразу же подвернулся безлюдный лесистым островок. А здесь под боком Хиума, где немцев полным-полно.

С берега, однако, не стреляли. Шубин не понимал этого. Наблюдательные посты не могли не засечь катер. По всем правилам на него должен был сразу же обрушиться шквал артиллерийского и пулеметного огня.

Но, конечно, в данном случае не Шубину было учить фашистов правилам.

Вся надежда на Князева. Однако ему «топать» до Ристны не менее получаса. Дронин прав: запросто можно потонуть, не дождавшись Князева.

Шубин нетерпеливо огляделся.

Опасность всегда делала его энергичнее, инициативнее, собраннее, — главное, собраннее! По-прежнему стучал в мозгу надоедливый мотив, по Шубин уже не обращал на него внимания. Весь сосредоточился на решении задачи: как в этих необычайно грудных условиях спасти катер и команду?

«Летучий» тоже сидел на камнях — в шхерах. И посадил сто не кто иной, как он, Шубин. Но тогда буксиры были рядом. Они тотчас же сволокли «Летучего» с камней.

Да, пожалуй, он отквитался за шубинскую хитрую каверзу. Уплатил свой долг полностью и почти той же монетой.

Теперь-то ему хорошо! Гуляет себе по Балтике взад и вперед. Набрал воды в систерны — нырнул! Продул сжатым воздухом — вынырнул!

Шубину бы так! Но нет, у него, к сожалению, систерн.

Хотя…

Почему бы не приделать к катеру систерны?

Шубин засмеялся. Павлов и Фаддеичев с удивлением смотрели на него.

— Есть мысль, товарищи! Катер с подводную лодку прекратим!

Матросы в ужасе переглянулись. В уме ли их командир? Не помешался ли от переживании? Катер — в подводную лодку?!

— Временно, товарищи, временно! — успокоительно сказал Шубин. — Чтобы остаться на плаву, дождаться Князева. Боцман! Мешки Бутакова сюда! Баллон со сжатым воздухом цел?.. Да поворачивайся ты! Тонем же!

Два резиновых мешка были уже пусты. Запасное горючее из третьего вылили. Ни к чему оно! Все равно придется ползти на буксире. Мешки поспешно затолкали в таранный отсек, присоединили к ним шланг компрессора, открыли вентиль.

И произошло чудо!

— Ура! — прошептали рядом с Шубиным.

Это был юнга. Опустив бесполезный черпак, он завороженно следил за тем, как выравнивается катер, медленно-медленно поднимаясь над водой.

Сжатый воздух начал раздувать мешки, а те, в свою очередь, стали постепенно вытеснять воду из отсеков. Да, систерны! Нечто вроде самодельных систерн!

Вот каков он был, удивительный Шуркин командир! Словно бы вцепился могучей рукой в свой тонущий катер и наперекор стихиям удержал его на плаву!..

Впрочем, это было неточно: на плаву. Катер по-прежнему сидел в ловушке, между двух камнем, но, выровняв его, Шубин предотвратил дальнейшее разрушение. Сейчас расторопный боцман уже мог завести под днище брезентовую заплату-пластырь, а маленькие отверстия забить чопами и паклей; в общем, сделать все, что положено делать в подобных случаях.

Шубин выпрямился. Он с удивлением отметил, что «Ауфвидерзеен» исчез. Победа вытеснила навязчивые мысли из мозга, как сжатый воздух — воду из отсеков!

А через несколько минут со стороны моря подгреб Князев. Он приблизился и подал буксирный конец.