Проклятие для крылатого - Ирина Сергеевна Алексеева

подал голос Шакс. Я бросила на шамана благодарный взгляд, но, как оказалось, рано. – Это не ее уровень. Она бы уже давно себя выдала.

Похоже, мои актерские способности тоже не слишком высоко оценили. Как и умственные.

– А что произошло? – спросила я, не особо надеясь получить ответ.

Но, похоже, меня решили все же ввести в курс дела.

– Лексиан объединился с Гильдией Хаоса, – спокойно поведал мне глава Шантары. – Воины Гильдии каким-то образом проникли в крепость и забрали Райвена. Но они готовы обменять его на тебя.

Что?

Гильдия Хаоса – наемники и фанатичные последователи Никсы. Когда-то герцог Алькьярн спас меня от их преследования, а теперь объединился, чтобы вернуть меня им? Что-то логика не прослеживается.

– Как герцог Алькьярн узнал, что я жива? – спросила я.

Кхарр долго и очень пристально на меня смотрел.

– Я был уверен, что ты знаешь, – он покачал головой. – Но теперь он требует тебя обратно.

Я яростно замотала головой, отказываясь в это верить. Зачем он так? Что Гильдия Хаоса пообещала ему за это?

– А скажи мне, девочка, – Кхарр вновь привлек мое внимание, и взгляд у него был обжигающе холодный. – Почему Александр отдал именно тебя?

Поднявшись из-за стола, он приблизился и, обхватив пальцами мой подбородок, внимательно всмотрелся в мое лицо.

Очень хотелось сказать, что орка банально обманули, но он ведь и так это знает. Знает он, знаю я, знает Алекс. Поэтому я грустно улыбнулась, не делая попыток вырваться из хватки, причиняющей боль.

– Герцог Алькьярн не раскрыл мне своего плана, – призналась я, прекрасно зная, что ничего нового орк от меня не услышит. – Если вкратце, он просто приказал мне пойти с ним. Я подчинилась, не задавая вопросов.

– Темные, – хмыкнул орк и отпустил меня. – Александр рассчитывает найти тебя там, где оставил в прошлый раз. На закате.

– Хорошо, – я кивнула и заглянула в сумку, проверяя, все ли на месте. Поправила ножны на спине, готовая немедленно отправиться в назначенное место.

Мне не хотелось думать о причинах происходящего, не хотелось чувствовать себя каким-то переходящим трофеем. Везение, похоже, кончилось. Вряд ли герцог хочет меня для себя. Скорее всего, он передаст меня Гильдии Хаоса, а те совершат то, к чему уже давно стремились – уложат меня на свой алтарь и принесут в жертву Никсе.

– Куда собралась, мелкая? – шаман нарушил установившуюся тишину. Я вздохнула. Вот умеют же некоторые задавать идиотские вопросы. Мне даже отвечать на такое неловко, вполне хватает ощущения нелепости всей ситуации в целом. Бросив осторожный взгляд на Шакса, я поняла, что проблем не избежать. Глаза шамана потемнели от злости. Похоже, я со своими поспешными сборами не учла одного – мне все еще не очень доверяют.

– С Райвеном все будет хорошо, – пообещала я, ни к кому конкретно не обращаясь и действительно веря в свои слова. – Он вернется к вам живым.

Потому что о невредимости я судить не могла. Только знаю, что он еще жив.

Не прощаясь, я направилась к выходу из кабинета.

– И ты думаешь, я вот так просто тебя отдам? – прилетел мне в спину голос Кхарра. Обернувшись, я спокойно выдержала его злой взгляд.

– У вас выбора нет, – усмехнулась я и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Время было позднее, и до обмена осталось совсем немного, но лишь достигнув ворот, я услышала строгий окрик главы Шантары. Он и еще несколько воинов клана отправились со мной.

Я и не думала, что меня отпустят одну. Кто-то должен передать меня Алексу и забрать Райвена. До Приграничного Замка мы добрались телепортом, но прибыли слишком рано, никого еще не было. Чтобы скрасить ожидание, я отправилась на побережье, к самой воде. Никто меня не останавливал. Наверное, просто не думали, что я сбегу.

Появление в назначенном месте Лексиана не стало неожиданностью. Послушно оторвав зад от теплого песочка, я отправилась вслед за орками. Нас сопровождал тот самый целитель, любящий эксперименты с Древом Жизни, и два инициированных боевых мага, Шрайдер и Гроллан. Кто из них кто, я так и не поняла.

Увидев Латиэль, я даже не особо удивилась. Только сердце кольнуло болью, когда стоящий рядом герцог одарил её благосклонным взглядом. Знаю, глупо было надеяться, что он выручает меня, движимый какими-то чувствами.

– Где Райвен? – Кхарр Арр-Шаграт величественно восседал на своем скакуне, и я невольно восхитилась его показной холодностью. Ведь переживает же за своего глупого птенца.

Алекс кивнул, и воины Гильдии Хаоса, сопровождающие его, расступились, пропуская вперед двоих моих хорошо знакомых эльфов. Эти двое вынесли Райвена. Именно вынесли, потому что идти он не мог. Бесчувственного шанара осторожно положили к ногам Кхарра. В этой изломанной безжизненной кукле я с трудом узнала карателя. Шакс с шумом втянул в себя воздух, едва сдерживая накатившую ярость. Что ж, я его понимаю. Я и сама с откровенным ужасом смотрела на покрытого кровью Райвена, обе ноги которого были сломаны.

Подняв голову, я поймала на себе заинтересованный взгляд Тенелова, главы Гильдии Хаоса. Никому не было известно ни его настоящее имя, ни происхождение.

Целитель сразу приступил к делу, и уже через несколько мгновений шанар начал дышать глубоко и ровно. В сознание его решили пока не приводить, чтобы он выспался и набрался сил. Кто знает, что ему довелось пережить. Самый кризис я почувствовала, потеряв сознание в топях. А дальше, видимо, он тоже отключился.

– Ты свое получил, – а лесс Алькьярн осмелел, зная, что численный перевес на его стороне.

– Ты искалечил моего воина, – голос орка был поразительно спокоен. – А до этого убил моего телохранителя. Ты должен мне две жизни, Александр.

Я не посмела обернуться и посмотреть на Кхарра. Либо меня просто не отдадут, либо убьют на глазах Алекса. Второй вариант я допустить никак не могла. Не сейчас, когда я связана с Райвеном.

«Расслабься, мелкая» – услышала я ментальный голос Шаксаса.

«Ты разорвал связь?» – с надеждой спросила я.

«Нет. Это, вероятно, может сделать только Райвен».

Вот успокоил. Пернатый сейчас в глубоком ауте, и вряд ли сможет хоть что-то сделать. Я сохраняла выражение лица, в народе именуемое «каменная морда», глядя на Алекса безразличными и холодными глазами. Похоже, именно это ранило его больнее всего.

– Я