Под знаком Близнецов - Розамунда Пилчер

Хью подождал, что она закончит фразу, потом спросил:

— Как кто?

«Я дала обещание Энтони, — напомнила она себе. — Это было лишь вчера».

— Как один мой знакомый. Это неважно.

Момент был упущен. Она так и осталась Розой и не знала, радоваться или сожалеть об этом.

В кухне было тепло и тихо. На улице прогромыхал грузовик, залаяла собака. Женщина окликнула соседку через дорогу. С моря доносились громкие крики птиц. Покой нарушил Джейсон. Входная дверь открылась и захлопнулась с такой силой, что дом задрожал. Флора и Хью вздрогнули от неожиданности. Они оба забыли о Джейсоне. В воздухе зазвенел высокий мальчишеский голос:

— Роза!

— Иди сюда, — крикнул Хью, — мы на кухне.

По коридору протопали быстрые шаги, дверь широко распахнулась, и влетел Джейсон.

— Здравствуйте. Меня привез мистер Томпсон на своей машине, а в гавани стоит большой корабль, и мистер Томпсон говорит, что корабль из Германии.

— Здравствуй, Джейсон.

— Роза, — мальчик подошел к ней, обнял ее за шею и чмокнул в щеку. — Хью, я сегодня нарисовал картину для Таппи.

— Давай посмотрим.

Джейсон порылся в ранце и извлек лист бумаги.

— Ой, он помялся.

— Ничего, — сказал Хью. — Неси его сюда.

Джейсон принес и встал рядом. Хью взял листок и развернул его. Флора снова обратила внимание на его руки. Наблюдая за ловкими движениями его пальцев, бережно разглаживающих пестрый детский рисунок, она почувствовала, как у нее странно засосало под ложечкой.

— Симпатичная картинка, — сказал Хью. — И что это такое?

— Разве не видно?

— Растолкуй.

— Как это — растолкуй?

— Объясни мне.

— Ну хорошо, вот смотрите. Это самолет, а это человек на парашюте, а это другой человек, который уже приземлился и сидит под деревом.

— Теперь я понял, очень хорошо. Таппи это понравится. Нет, не сгибай его снова. Роза поможет тебе донести его, правда?

Флора была захвачена врасплох.

— Что?

Она подняла голову и встретила пронзительный взгляд голубых глаз.

— Я сказал, что ты проследишь, чтобы картинка не помялась.

— Да, конечно.

— Вы чай пьете? — спросил Джейсон. — А есть что-нибудь поесть?

Флора вспомнила о выброшенном фруктовом кексе.

— Нет, мы просто пьем чай.

— Загляни вон в ту красную жестяную коробку, — сказал Хью. — Может, там осталось печенье.

Джейсон принес коробку, поставил ее на стол. Внутри оказалось шоколадное печенье, завернутое в серебристую бумагу.

— Можно, я его съем?

— Если не боишься отравиться. Я не знаю, сколько оно здесь лежит.

Джейсон развернул бумагу и откусил маленький кусочек.

— Нормальное, — сказал он. — Немного отсырело, но есть можно. Роза, а почему ты не приехала за мной?

— Я готовила Хью чай. Ты ведь не обиделся?

— Нет, не обиделся. — Он подошел и прислонился к ней. Флора обняла его и прижалась подбородком к его макушке. — Я играл в паровозики.

Флора рассмеялась. Она посмотрела на Хью, ожидая, что он тоже улыбнется, но, видимо, он не слышал слов Джейсона. Он смотрел на них двоих с застывшим лицом, как человек, стоящий на пороге великого открытия.

Джейсон лег спать, Таппи тоже задремала наверху, а Роза уехала ужинать с Брайаном Стоддартом. Изабель сидела у камина, вязала и слушала Моцарта. Провести вечер одной было для нее редким удовольствием, а Моцарт вместо телевизионных новостей — это просто счастье. Таппи всегда смотрела новости в девять часов, и только во время ее болезни Изабель перестала включать телевизор по вечерам. День был хлопотным, шутка ли — обзвонить всех приглашенных, и теперь Изабель позволила себе немного расслабиться за вязанием.

Зазвонил телефон. Она вздохнула, воткнула спицы в клубок и вышла в холл, чтобы взять трубку. Это был Хью Кайл.

— Да, Хью?

— Извини за беспокойство, Изабель. Роза дома?

— Нет, к сожалению, ее нет.

— Ладно, я перезвоню.

— Может, передать ей что-нибудь?

— Дело в том, что… Сегодня она привезла мне замечательный пирог миссис Уотти и, похоже, забыла перчатки. Во всяком случае, я думаю, что это ее перчатки.

— Я скажу ей. Правда, вечером я ее уже не увижу, только утром.

— Она куда-то уехала?

— Да. — Изабель улыбнулась, поскольку была рада, что Роза не скучает в отсутствие Энтони. — Брайан Стоддарт пригласил ее на ужин.

Наступила тишина, затем Хью еле слышно переспросил:

— Что?

— Брайан Стоддарт повез Розу ужинать. Анна уехала, поэтому они решили составить друг другу компанию.

— Куда они поехали?

— Кажется, в Лохгарри. Брайан упоминал про «Рыбацкую гостиницу».

— Ясно.

— Я скажу Розе насчет перчаток.

— Что? — переспросил Хью, словно уже забыл о причине своего звонка. — Ах, да. Это неважно. Спокойной ночи, Изабель.

Даже для Хью окончание разговора было слишком резким.

— Спокойной ночи, — сказала Изабель.

Она положила трубку и еще стояла некоторое время, размышляя, что могло случиться, но ничего не приходило ей в голову. Она выключила свет и вернулась в гостиную слушать музыку.

Лохгарри располагался в пятнадцати милях к югу от Фернрига в конце морского залива и на пересечении главных дорог от Форт-Уильяма, Тарбола, Морвина и Арднамерхана. Когда-то давно Лохгарри был маленькой рыбацкой деревушкой с небольшой гостиницей для редких путешественников. С появлением железных дорог поезда начали привозить из Англии богатых любителей охоты, и все изменилось. Для охотников с друзьями, домочадцами и слугами построили большой отель, и каждый год в августе и сентябре по окрестным горам разносилось эхо выстрелов.

После Второй мировой войны все опять изменилось. Возникла промышленность в виде огромной лесопилки и склада лесоматериалов. Жителей стало больше, вместо старой школы с одним-единственным классом построили новую и даже открыли небольшую больницу. Дороги расширились и улучшились, и в летний сезон движение шло непрерывным потоком. Вокруг залива росли как грибы кемпинги, а покрытые утесником пастбища превратились в поля для гольфа.

«Рыбацкая гостиница», стоявшая на берегу залива с незапамятных времен, тоже претерпела изменения. Ее расширили, пристроили эркеры и террасы, перекрасили в белый цвет и обсадили плющом. Наверху, куда вели изогнутые лестницы и наклонные коридоры, были не только спальни, но и ванные комнаты. Один владелец пристроил бар, другой — ресторан. Третий заасфальтировал газон и превратил его в автостоянку.

Брайан поставил машину на одно из немногих оставшихся свободных мест на автостоянке. В воздухе пахло водорослями. Сумерки сгустились, и огоньки рассыпанных вдоль берега домов отражались в темных водах залива. Из ресторана доносились приятные ароматы и позвякивание посуды.