Королева Виктория - Филипп Александр

Штокмар заявил, что ситуация в детской доставляет ему куда больше беспокойства, чем положение дел во всем королевстве. По мнению барона, лишь отъезд Лецен мог восстановить мир во дворце. Оставалось только убедить в этом Викторию.

Альберт полгода ждал своего часа, постепенно переделывая все на свой лад. Он изменил порядки в детской и отдал ее на попечение леди Литтлтон, одной из придворных дам королевы, которая недавно потеряла мужа и которую принц считал достаточно серьезной женщиной, чтобы доверить ей ребенка. Пусси наконец поправилась. И Виктория, казалось, начала выходить из своей депрессии. В середине лета принц осторожно сообщил ей, что пятидесятивосьмилетняя баронесса согласилась выйти на пенсию и вернуться в Ганновер к своей сестре. И королева на сей раз смирилась «ради нашего блага и ее».

Рано утром 28 сентября баронесса уехала из Лондона, не попрощавшись с Викторией: это был последний жест любви и преданности — она не хотела, чтобы ее королева проливала слезы. Лецен получила хорошую пенсию, но ее сестра не успела пожить вместе с ней в достатке, так как умерла через три месяца после ее приезда. Баронесса осталась одна в домике, оклеенном портретами Виктории, и тешила свое тщеславие воспоминаниями о славных днях. Она ненавидела заниматься вышиванием в компании других дам, но всегда держала наготове коробку сигар, дабы заманивать к себе гостей, которых неизменно потчевала сплетнями об английском королевском дворе. Королева поначалу писала ей раз в неделю, потом раз в месяц, потом раз в год.

Альберту оставалось лишь помирить Викторию с герцогиней Кентской. Он был единственным при дворе, кто замечал ее достоинства: ее преданность семье и умение веселиться так, как это делали в его родном Кобурге, когда пиво лилось рекой, а все вокруг плясали кадрили и мазурки. Потребовалось несколько недель, чтобы дело было сделано. Герцогиня, бывшая на редкость суровой матерью, оказалась нежнейшей бабушкой. Кларенс-хаус находился в десяти минутах ходьбы от Букингемского дворца. А Фрогмор-лодж, ее загородная резиденция, располагалась в парке Виндзорского замка. Каждый день она навещала своих внуков, которые обожали ее.

Принц мог продемонстрировать Англии и всему миру образцовую семью, каких еще не было у английских монархов: дружную, крепкую, счастливую, честно исполняющую свой долг перед Богом и страной.

Двухлетняя Вики с матерью Викторией Саксен - Кобургской.

Отец Bиктории Эдуард, гepцoг Кентский.

Виктория в четыре года. Художник С Леннинг.

В семь лет Вики уже наряжалась как взрослая барышня 

Виктория в 24 года. Художник Ф. Винтерхальтер.

Вместе с короной Виктории досталась обязанность принимать парады в гвардейском мундире. 

Королева Виктория в 1838 году. Художник Т. Сюлли.

Букингемский дворец — резиденция британских монархов.

Лидеры тори — Роберт Пиль (слева) и герцог Beллингтон (справа)

Бельгийский король Леопольд I — дядя Виктории и и ее старший друг.

Любимый премьер-министр королевы Уильям Лэм, лорд Мельбурн. 

Карта Британской империи времен Виктории.

Виндзорский замок, где Виктория встретила принца Альберта.

Бракосочетание Виктории и Альберта в 1840 году. Художник Дж. Xеллер.

Молодая семья после охоты. Слева — первенец королевской семьи, малышка Виктория. Художник Ф. Винтерхальтер.

Рождество в Виндзоре. Виктория и Альберт принесли в Англию немецкий обычай наряжать рождественскую ёлку.

Королевская семья в 1847 году. Художник Ф. Винтерхальтер.

Карикатура на принца Альберта, возглавившего подготовку к Всемирной выставке в Лондоне.

Виктория и ее супруг на открытии Всемирной выставки в 1851 году.

Виктория и Альберт в 1856 году.

Королева и принц-консорт в гостях у французского короля Луи Филиппа.

Мальчик-горец. Рисунок Виктории, сделанный в Шотландии.

Коропевская семья в имении Осборн. Рисунок Виктории.

Виктория с супругом в 1860 году. Последние месяцы вместе.

Глава 7

Принц свято верил, что лишь такая образцовая королевская семья способна спасти монархию в эпоху социальных потрясений. Его амбиции базировались на наставлениях очень серьезно относящегося к жизни бельгийского короля, а философия — на наставлениях не менее сурового Штокмара. Направляемая этими тремя немцами Англия стремительно вступала в эру, ошибочно названную викторианской, хотя на самом деле это была эра правления Альберта.

Пиль полностью разделял их идеи. И чем больше принц узнавал Пиля, тем больше восхищался им. То, что их связывало, было не просто симпатией. Их отношения были сродни тем, что установились между королевой и Мельбурном. По утрам они вместе охотились в Виндзоре на зайцев и фазанов. Вечерами беседовали о сельском хозяйстве, фламандской живописи или немецкой литературе, большим любителем которой был Пиль.

Принц преподнес премьер-министру экземпляр «Песни о Нибелунгах», сделав на книге дарственную надпись. А премьер-министр назначил принца председателем Художественной комиссии, где заседали министры и архитекторы, на которых была возложена ответственность за реконструкцию здания парламента, сгоревшего в 1834 году. Коллеги принца по комиссии были поражены его манией все делить на категории. Но при этом вынуждены были признать обоснованность многих его замечаний. Как и Пиль, принц был одержим работой.

А Пиль, как и принц, защищал устои добропорядочной семьи. Пятидесятитрехлетний премьер-министр был наследником одного из крупнейших состояний текстильных магнатов. Его дед разбогател на выпуске хлопчатобумажной ткани, новый способ набивки которой сам и изобрел. На его фабриках осуществлялся полный производственный цикл: прядение, окраска и тканье. Когда Пилю исполнился двадцать один год — а именно столько было сейчас Альберту — его отец, прочивший сыну большое будущее, «двинул» его в депутаты. Пиль с радостью готов был помочь принцу занять то место в политической жизни государства, к которому тот так стремился.