Ягоды страсти, ягоды смерти - Татьяна Гармаш-Роффе

Дина придвинула ему свою чашку, к которой не прикоснулась, направилась к выходу из кафе. Детектив отпил глоток. Кофе и вправду остыл, но Алексею без разницы: он способен поглощать кофе в любом виде и в любом количестве...

Неожиданно он вскочил.

– Дина! Дина, постойте!

Она неохотно вернулась. Кис протянул ей свою визитку.

– Если возникнут какие-то мысли или вспомните важную деталь, обязательно звоните! Особенно в том случае, если Антон надумает с вами мириться!

– С Антоном я сама разберусь. Это мои личные дела. Хватит с вас моей клятвы молчания.

– Нет, Дина, нет. Не личные. Он вас использовал и бросил... простите... И если он снова возникнет, значит, ему снова что-то нужно! Значит, он снова что-то затевает! И... Послушайте, я пока не могу знать, насколько он опасен, этот милый человек... Но заклинаю вас не встречаться с ним! Даже если он будет умолять вас о встрече, раскаиваться и говорить о любви! Я не хочу, чтобы вас сбила по дороге машина, слышите, Дина?!

Она кивнула, сунула визитку в карман плаща и вновь направилась к выходу решительным шагом.

Он проводил ее глазами через стекло с дождем: Дина шагала сосредоточенно, не раскрыв зонт. Затем допил холодный кофе из ее чашки и выложил деньги на стол, не спросив чек.

Телефон тихо вякнул в кармане. Детектив посмотрел: к нему «упала» фотография Антона. Неправдоподобно красивый молодой человек с обволакивающим взглядом...

Бедная Дина. Он знал по себе магическую силу подобной совершенной красоты: она гипнотизировала, затягивала, лишала способности мыслить и действовать... Он вспомнил, как однажды они с Сашей заблудились в окрестностях Рима. В какой-то бедной деревушке на улице торчала группка молодых людей, беседуя. Александра опустила окно арендованной машины, заговорила с ними по-французски, которого они, вероятно, не знали (но уж русский они не знали наверняка!), протягивая компашке карту, чтобы понять, где они находятся. Тот юноша, что стоял спиной к ним, обернулся и...

Время остановилось. Казалось, они способны часами созерцать это божественное совершенство линий! Сил не было отвести взгляд...

Мальчик знал о своей красоте. Он едва заметно усмехнулся, видя, в какой ступор впали туристы. Наверное, именно эта усмешка и выдернула их из ступора. Первой очнулась Александра и принялась деловито тыкать пальчиком в карту, выясняя правильный путь...

Что же до неземной красоты, то правильный метод общения с ней только один: созерцательный. Не влюбляться, не вступать в отношения, даже дружеские, не пытаться ее приватизировать! Такое совершенство принадлежит всем! Как искусство. Как проститутка. ВСЕМ! И так будет всегда. Тот, кто захочет и попытается сделать ее своей, жестоко поплатится...

Как Дина.

Алексей еще раз посмотрел на фотографию Антона, закрыл телефон и забрался в свою машину, привычно проверяя в уме течение дел, формулируя вопросы, на которые он пока не получил ответа.

Серега позвонил: Антон включал свой мобильный время от времени, ненадолго, – наверное, просматривал входящие или звонил. Но это позволило засечь место, в котором он в данный момент находился!

Место это было в двух кварталах от кафе, где Кис допивал Динин кофе.

Серега снова его поймал, на этот раз на ходу.

– Мы пробиваем сейчас его входящие-исходящие... Сегодня он четыре раза созванивался с одним и тем же чуваком! Некий Павел Костюков. Сведений о нем пока нет, но, прикинь, у этого чувака точно такая же рожа, как нам Влад на фотороботе нарисовал!

– «Благодетель»?! – ахнул Кис.

– Ну, если не подвергать изобразительный талант Влада сомнению, то он самый! У меня на экране его фотки, с паспорта и с водительского удостоверения: точно, он! Малость моложе только – давно получал документы. Но и тогда был тощим, что твой Кощей! Как Влад и описал!

– Скидывай мне на телефон.

– Ага, момент...

– А что там с «русским»-молдаванином?

– Пока ничего. Я отправил одного своего парня к нему в тюрягу – надеюсь, расколется!

– Антон все еще на месте?

– Нет, двигается... По Бульварному в западном направлении... Сейчас к Гоголевскому подбирается...

– Я выезжаю, держи меня в курсе.

До Гоголевского он добрался неожиданно быстро – в это послеобеденное время поток машин ослабел: народу требовалось подкрепиться, в силу чего он (народ) довольно массово и активно перемещал ягодицы с водительских сидений на ресторанные стулья.

Не зная, куда держать путь дальше, Алексей приткнулся на обочине и поднял лицо к ветровому стеклу, зажмурившись. Солнце сегодня вело себя крайне нагло: оно наяривало изо всех сил, нагревая кожу, словно хотело обмануть, словно за стеклами царило лето, словно детектив лежал на пляже! Яркое, светлое, чистое – ни дать ни взять глянцевое солнце с глянцевой картинки в глянцевом журнале!

– Он остановился, – прорезался Серега. – В этом месте есть несколько ресторанов и Шахматный клуб. Я голосую за последний, интуиция...

– Пожалуй, я тоже. Местечко поинтимней будет, в самый раз для конспиративных встреч!

Уточнив координаты, Алексей двинулся дальше по Бульварному кольцу. Добравшись до искомой точки, запер машину и решительно направился в Шахматный клуб.

Только его туда не пустили. Требуется членский билет, равнодушно сообщил ему охранник.

У Киса его, разумеется, не имелось.

Он попытался побрататься с охранником, – мол, частный я детектив, и мне нужно тут неверного мужа отследить...

Охранник не поддался на коварный ход Киса и сурово отодвинул его рукой от входа в клуб.

Алексей тихо выругался и осмотрелся в поисках места, где можно было бы понаблюдать за выходом, оставаясь незамеченным...

Не нашел. Вернулся в машину. Достал фотоаппарат новейшей модели, с высоким разрешением, и устроился с ним пониже на сиденье, готовый отщелкать каждого, кто выйдет из двери этого клуба.

– Ну, что, опять прокол? – произнес худой человек.

– А при чем тут я?! – взорвался тот, кто сидел напротив него за столом, покрытым белоснежной скатертью. – Вечно вы на меня всех собак вешаете! Вы мне сами указали Скворцова этого! Вы сами сказали, что он тряпка тряпкой!

– Тебе велели разузнать получше!

– Я и разузнал! Он и впрямь тряпка! Своей бывшей боялся слово поперек сказать! Типичный трус, я вам так и доложил!

– А все-таки он посмел ей позвонить и рассказать про убийство в библиотеке!

– Не знаю я, как он посмел... Ведь он тем самым обвинял ее! «Я видел твой нож в груди у Евы!» Бывшая его, конечно, тут же отбрила! Заявила, что не видать ему дочки за такие подлые обвинения до конца его дней! Как он решился, не понимаю... Милиции он не пикнул, – как планировалось, он ведь в сообщники попадает, дотумкал! А вот бывшей...

– Твой прокол! Ты должен был подстраховаться! Пригрозить ему похищением дочки, например! Почему ты этого не сделал?

– Ну не думал я, что Скворцов посмеет сказать бывшей об убийстве, я же объяснил! А если вы там все такие умные, то почему вы мне раньше не посоветовали, а? Задним умом все крепки, а наперед никто не подумал, и вы тоже! А теперь я во всем виноват?!

Молодой и немыслимо красивый человек нагло смотрел на своего собеседника.

– Сволочь, – сквозь зубы выговорил худой. – Ты стал много себе позволять!

– А вы меня увольте, – посоветовал молодой, осклабившись.

– Была б моя воля, так давно б уже...

– Да только воля не ваша! – насмешливо произнес красавец.

Худой скрипнул зубами, но промолчал. Не вечно же эта подстилка хозяйская будет ему глаза мозолить! Фавориты, как известно, приходят и уходят!

– В милиции точно проверил? – взял себя в руки худой и сменил тему.

– Точно! Там же люди понимающие, все сделали, как им велели. Я сам читал свидетельские показания: Скворцов ни слова о бывшей не сказал! Туда еще, правда, частный детектив какой-то заявился, его директорша библиотеки наняла! Не верит она, видите ли, что девчонка... как ее... Даша, что ли? – так вот не верит она, что Даша могла убить!

– Что за детектив еще? Почему ты мне не сказал?!

– Да что вы так волнуетесь, не понимаю? Он даже дело не попросил, чтоб заглянуть! Только с Дашей переговорил малость. И больше с тех пор там не появлялся! Денег с заказчика взял, отчет накатал, и до свидания! А куда бабулька, директорша библиотеки, с этим отчетом сунется? В милицию? Так она может сразу им подтереться!

– Вот что, сокол. Я хочу знать, что в этом отчете детектив накатал. Куда с ним сунется директорша – это вопрос последний. Пока я хочу знать, что в голове у этого мужика! Как его фамилия, узнал, надеюсь?

– Конечно. Только у меня с собой нет, а так я не помню. Я потом вам скину эсэмэску.

Красавчик вдруг забеспокоился. Фамилию-то он записал, но ничего о детективе не разузнал... Сейчас как спросит этот инквизитор, а ему и ответить нечего!

– Да вы не волнуйтесь так! Скворцова померла, никому теперь про нож не расскажет. Скворцов будет молчать, как пить дать! Я руку на пульсе держу – чуть неверное телодвижение, я ему ребенком пригрожу.