Сантехник 3 - Иннокентий Белов

приносили и могли чему-то на рынке или окружающих его производствах научиться со временем, чтобы стать квалифицированными рабочими рано или поздно.

Строит такой промышленный кластер граф Варбург, работает с минимальной прибылью на большом обороте.

Большая миска пустой каши — шесть медяков, ночлег на голых деревянных полатях на своем кулаке, если больше ничего нет из одежды — те же шесть медяков. Это при том, что самый маленький заработок начинающего чернорабочего за день — примерно одна местная серебряная монета, те же двадцать четыре медяка. Так замыкается круг дневной работы, которая обеспечивает трехразовое питание, сильно и разнообразно сыт не будешь, но и ноги не протянешь, и еще на ночлег в каких-то внешне приемлемых условиях хватит.

В основном немного освоившиеся здесь грузчики и прочий рабочий люд по полторы серебряных монеты в рабочий день зарабатывают. Многие и по две получают, так что какие-то деньги на жизнь можно отложить, если готов работать и терпеть. Наверно, именно такие цифры меди в серебре и серебра в золоте из самой Империи сюда пришли.

Это все мне рассказал советник Антил, когда я попросил его поделиться знаниями о рынке и принципах его работы.

— Например, уважаемый, почему тут все так дешево?

Понятно, что мне с серьезных доходов можно так не экономить, но стоит присмотреться вполне правильно и к такой кормежке своего народа. Брюхо в местных обжорках набить вполне можно и утром, и днем, и вечером, остается только положенное стражникам пиво после ужина в таверне оплатить.

Так пары золотых на питание на весь мой коллектив за глаза хватит, а вот при таверне на одних только людей с трехразовым питанием все восемь монет уйдут. Не считая тех же лошадей, для которых свой загон для продажи имеется.

Очень солидная разница на самом деле, сэкономить пять золотых в день будет явно нелишним делом для моей милости.

Между разговорами я узнал у Антила, куда можно пристроить имеющихся возниц с повозками. Теперь, когда между нами налажен взаимовыгодный контакт, он посоветовал мне обратиться на биржу перевозок, где решаются такие вопросы.

— Вот тот домик рядом с моим местом обитания и есть эта самая биржа!

Вот, использование понятного языка и то обстоятельство, что человек он местный, к торговле приставленный и все здесь отлично знающий, сразу же с ходу решает очень нужный мне вопрос.

Иначе, как бы я тут искал работу своим людям, которые тоже ни одного слова пока не понимают. Ничего, им диспуты вести не требуется, знай куда ехать и управляй лошадью.

Охренеть! Тут есть биржа, то есть он сказал именно такое слово, очень напоминающее по смыслу наше земное.

Вот тут я еще раз подумал, что все нововведения и улучшения на этой графской земле как-то очень напоминают мне что-то знакомое.

Биржа! Это что-то совсем непонятное для этого мира сплошных личных договоренностей.

Пришлось пройтись с переводчиками до стоящего отдельно домика из дерева, где с большим трудом с помощью Изавила я внес в местные списки семь повозок, ищущих работу по транспортировке и извозу.

Имеется серьезная проблема с тем, что возчики не понимают ни хрена в местном языке, поэтому самостоятельно куда-то ехать и выполнять задание не способны. А вот в составе местного каравана вполне могут заработать себе на жизнь и еще что-то отложить. Ну и до меня какая-то положенная монета от них дойдет.

Еще я подумал и сказал освободившимся теперь от моего товара мужикам выбрать себе по сменной лошади из трофейных. У нас их было двенадцать, одну отдали случайному проводнику, всего одиннадцать теперь осталось.

Если по две животины на одну повозку иметь, то и работать можно почти без перерыва. Пока одна на ярме тянет повозку и быстро устает, вторая пока шагает сзади и отдыхает. Двойную норму не сделаешь, но полуторная получится.

По две лошади себе тоже оставлю на свои повозки, чтобы при случае удирать без остановок. Тогда еще трех лошадей, самых дохленьких, можно смело продать. Так решаю я и сразу даю команду возницам выбрать себе смену и тех животинок, которых можно перегнать на местную лошадиную и всякого прочего скота биржу.

Есть тут и такая, что опять же очень удобно.

После окончания здорово непростой поездки премировал всех с первых доходов. Выдал страже по два местных золотых, Изавилу целых три за его помощь, возницам и прислуге по одной монеты и Клафии с Ветрилом тоже по три золотых.

Пусть народ видит, что я могу благодарить за правильно выполняемую работу, сам тратит деньги здесь и поменьше задумывается про оставленные где-то семьи.

— Ваша милость, когда мы сможем вернуться домой? — спросили меня конечно возницы.

— К началу осени. Учите язык здешний, хоть несколько слов по своей работе, — деваться им все равно от своего норра не куда, не поедут же они без охраны в горы, там по дороге их любой горный барон себе заберет без лишних разговоров. — Заработаете здесь монету до заморозков, будет с чем домой вернуться, тогда и стражу с вами отправлю.

Пока на второй день с утра продажи не сильно отличаются от первого, поэтому частенько отхожу с парой понимающих на местном языке стражников прогуляться, расспрашиваю их про все, что вижу и часть предметов они могут мне назвать.

Выучил уже пятьдесят местных слов и могу что-то спросить.

До города еще не могу никак добраться, чтобы посмотреть на местную жизнь, все время приходится при рынке торчать, придавая уверенности своей мелькающей рядом фигурой тому же Ветрилу.

Но вот после обеда я снова оказался около моей торговой точки и вдруг заметил знакомую фигуру с ТАБЛИЦЕЙ в голове в толпе, образовавшейся около нее.

Коренастый мужчина уже хорошо знакомого мне образа стоит ко мне спиной и о чем-то разговаривает с Ветрилом, потом рассчитывается, доставая монеты из своего кошеля. Я вижу сбоку, что он купил дорогой узорчатый рукомойник и пока передает подержать его своему помощнику.

Тут он обращается к кому-то, кто стоит за другими покупателями, и я вдруг вижу еще одну женщину с ТАБЛИЦЕЙ!

Обалдеть! Тут еще такие есть!!!

Довольно красивая и хорошо одетая молодая женщина интересуется всякими скалками, новыми вилками и разнообразной посудой для дома изготовления моих кузниц и столярной мастерской.

— Эх, где там мой Бродус! Приносит теперь большие деньги норру Истримилу! — даже загрустил я.

Ее взгляд в ответ тоже скользит по моей дворянской сущности, но особо не останавливается на мне, то есть я не вижу такого особо