Дракон в её телефоне - Анастасия Максименко

с помощью ЭКО, и тот мальчик был единственным главным мужчиной в моей жизни. Там я была полностью свободна, ни разу не одинока и вполне себе счастлива.

…Вернулась к срединному, прислушиваясь к себе. Поддавшись неясному порыву, направила на зеркало факел, зашептала не приказ, а обращение — помочь нам выпутаться из ситуации, вернуть все на круги своя, уничтожить угрозу.

Зеркало пришло в движение, на нем возник закованный в кандалы беззвучно орущий Тьен. Девьян отшатнулся.

— Ты же подозревал, что это он стоял за всем?

— Подозревал, — тихо сознался дракон. — Больше некому. Но так и не понял мотива.

— Власть. Единоличная власть, — обернулась к удивленному дракону и пожала плечами. — Он у вас дурачок. К слову, именно он создал и основал ваш этот Гесаевский клуб.

— «Крыла и Тарана», — машинально поправил ошеломленный дракон тихо и больным взглядом посмотрел на брата в зеркале, будто тот мог ему ответить. — Зачем?

Зеркало услышало. Зеркало показало… падение империи и гибель этого мира, который утонет в крови невинных и виновных. Тьен станет полноправным хозяином руин. И вскоре окончательно сойдет с ума.

— Как этого не допустить? Помоги нам, — еле слышно попросила, шагнув ближе, и под предупреждающий окрик Девьяна прикоснулась к центру зеркала.

…На плечи опустилась давящая, пригибающая к земле тяжесть. Дракон исчез. Я осталась один на один с зеркалом.

Ты можешь отказаться, дитя, выбрать один из других путей

— Нет! Я хочу помочь.

У всего есть цена, и твоя цена будет слишком великой. Непосильной.

— Что потребуется?

Одумайся…

— Что потребуется? — с нажимом переспросила.

И зеркало вновь показало. Вся моя сила. Потребуется пожертвовать всей моей силой. Я лишусь магии снов, силы темной ведьмы и больше никогда не увижу Девьяна. Приключение закончится. Он останется цел. Тьену не удастся с помощью единственного оставшегося артефакта «отражений» императора Владмара и его сына навсегда обратить в камень и закрыть в одной из сокровищниц дворца, не удастся подставить Девьяна и захватить трон.

Выдохнув клочком пара, с трудом удержалась, чтобы не отдернуть ладонь. До боли сжала факел.

— Я согласна.

Повисло тягостное молчание.

Одумайся, дитя. Ты не ведаешь, о чем просишь.

А что я прошу? Мирного неба над головой жителям этого мира? Спокойствия и процветания? Жизни любимого? Боже, какая мелочь, верно?

— Повторяю. Я согласна и не отступлю!

Твое решение, дитя. Так тому и быть. Я могу вернуть наследника, чтобы ты с ним могла попрощаться.

Мне очень хотелось согласиться. Внутри все дрожало от желания кричать: да! А после долго-долго обнимать чешуйчатого. Долго-долго заниматься с ним любовью, чувствовать его не только внутри, на себе, но и духовно. Эгоистично. Очень эгоистично и несправедливо по отношению к нам двоим. Плотно сжав губы, выдохнула сухое:

— Нет.

Как скажешь. Последнее желание? Мы можем помочь тебе забыть… Все забыть. Вырвать агонию из твоего кровоточащего сердца.

Хорошая идея.

— Пусть забудет он.

Желание темного оракула ― закон. Ты готова?

НЕТ!..

— Да.

Ты даже не спросила, что будет с тобой.

Уже неважно.

В одночасье стало холодно. Не медленно, а сразу, словно температура с двадцати резко опустилась до нуля. Зеркало пошло трещинами, ладонь прошла сквозь него, а затем я провалилась в него с головой. Падая, я видела тот самый фрагмент, о котором рассказывал дракон. Мальчишка с моим голосом. Развязный, смелый, ироничный.

Родной троящийся рычащий в раздражении голос заполонил слух:

…Слишком много текста. Ну-с. И кто ты такой?

Мой, весело-равнодушный:

… Всего лишь скромный наемник.

…С нескромной магией. Не поделишься, что за она, никогда не встречал марглов, умеющих видеть астральных духов.

…А я и не маргл. Ладно, заболтался с тобой. Ну, бывай. За империю не переживай, и без тебя прекрасно все справятся, один твой братец король-Артур чего стоит.

…Что ты несешь? Артур не король, время королей прошло много столетий назад.

…Ой, потом поймешь, дядя. И вообще, тебя не учили, что перебивать невежливо?

Меня душил смех. Я была великолепна.

Прости меня, Девьян. Я справилась только наполовину. Мне жаль.

Обхватив себя за плечи, падала, и падала, и падала. А открыв дрожащие ресницы, встретилась с обеспокоенным взглядом Георгия.

— Никитенко Ангелина?

Заторможено кивнула. Чего это он? Рассеяно оглянулась, душу мгновенно сковал холод. Я в больнице. Как и думала, на этот раз проспала месяц? Пришлось вскрывать квартиру? Если так, страшно подумать, в каком она сейчас состоянии…

— Ангелина, вы помните, что с вами случилось? В вас попала молния.

Что?

— Когда?

— Несколько часов назад, по нашим данным.

Меня словно повторно прошили сразу десятком разрядов.

Боже, только не это…

— О, нет… Нет…

— Понимаю, — сочувственно улыбнулся Георгий из этой временной ветки. — Ангелина, я вынужден задать вам несколько вопросов, хорошо?

Отстраненно кивнула, принимаясь отвечать на заданные вопросы о моем самочувствии. Узнав, что хотел, врач ушел, оставив меня на попечении незнакомой медсестры. Спрашивать, где Марго, не решилась. Да и зачем мне. Плевать.

…С противоположных кроватей на меня заинтересованно и жалостливо поглядывали несколько пар девичьих глаз. Надо же. Соседки.

Вот так вот. Битвы не случилось. И как мы хотели. Все вернулось на круги своя. Но отчего же так больно? Когда меня наконец оставили в покое, перевернулась на живот, утыкаясь в подушку, напрочь игнорируя осторожные вопросы и шиканья; завыла, выплескивая всю свою боль. Внутри так пусто, словно вырвали значительную часть меня, какую раньше и не замечала. Впрочем, я знала, на что соглашалась. Я сама выбрала этот путь. Не о чем сожалеть. Воспоминания мне оставили, но я уже не знала, как лучше.

Я была рада знать тебя, Девьян. Твой мир прекрасен и замечателен. Мне повезло познать его маленький кусочек. И ты, и мир, живите спокойно.

ЭПИЛОГ

Ритмично насаживаясь на естество дракона, поглаживала ладонями широкую грудную клетку, под пальцами ― шершавые чешуйки; на его лице неприкрытое наслаждение, в горящих глазах с узким зрачком — тонна нежности. Привстав, медленно опустилась на твердую плоть до упора, откидывая голову назад и постанывая, ощущая стеночками каждую венку, так приятно.

Мужские ладони сжались на бедрах; проникновение резкое, сильное. Забившись в оргазме, с протяжным стоном легла на обнаженную мужскую грудь, прижимаясь к жаркой коже щекой, позволяя дракону полностью перехватить контроль, сорваться на особенно быстрый темп.

— Моя ведьма, — шептали сухие губы. — Моя сладкая ведьма. Никогда больше тебя от себя не отпущу.

Ловя перед глазами искры, блаженно улыбалась; стеночки сокращались, зажимая естество дракона; член внутри увеличился, от переполняющих ощущений со стоном прикусила кожу возле соска; гортанный мужской стон ― и семя выплескивается внутри меня;