Двергурим - Алексей Ткачик

отрывок сопровождался пометкой моего деда о том, где он был найден. И с каждым разом, пометка была все ближе к Исгарду. Если собрать все вместе, то получается, что за Песчаным морем и Грозовым хребтом есть некая Долина озер… И сперва я чуть голову себе не сломал, когда искал именно одну долину с множеством озер. Но посмотрите теперь сюда.

Он придвинул лежавшую доселе в стороне карту на центр стола.

— Вот что-то похожее изображено здесь. Местность здесь и правда изобилует разнообразными водоемами, если бы не горы. Очень много гор. Высокие, низкие, широкие и узкие витиеватые хребты. А если учесть, что эту карту составлял не мой дед и никто из тех, кого он действительно уважал, то точность изображений и масштаба оставляет желать лучшего. И все это разбросано на территории примерно в тысячу квадратных километров. Другой местности, похожей на описание в тексте, я не нашел, а значит, я нашел все, что было. Если верить этим кривым картам, конечно.

— А кто такие эти вельды? — спросил дварф.

— Думаю, что самоназвание одного из племен людей, живших рядом с вашим народом, Дагна. Если судить по строке «вельды, кратки жизни сроком»

— Надо будет запомнить, может быть это позволит мне найти зацепку связанную не с дварфами, но с людьми, что жили рядом с ними. Что там было про Вечного Громра и эпохи? Там как-то странно написано про «сотню раз сменить успели»…

— «Лица все, что были прежде», — подхватил внимательно слушавший граф Аргайл. — Кажется так.

— Ну тут как раз все просто. В стихосложении скальдов такой прием встречается довольно часто и обозначает сменившие друг друга поколения. Примерно раз в двадцать лет лицо человека меняется, отсюда такой поэтический прием.

— Сотню раз? Это что же сто поколений? — недоуменно спросил граф. — Две тысячи лет? Насколько мне известно, дварфы живут очень долго, но пятнадцать веков их предел. Я прав, Дагна?

— Более-менее, — ответил дварф и добавил. — А, судя по тексту, Громр правил Дренг-ин-Даром еще задолго до прихода людей.

— Невероятно! — воскликнул граф Аргайл, снова доливая в кофе из фляжки. — Может быть это такой поэтический прием?

— С одной стороны, ни в коем случае, ведь традиция скальдов хоть и включала в себя приукрашивания, но, с другой стороны, к датам и времени было принято относиться со всей аккуратностью.

— То есть ты веришь в то, что Громр прожил как минимум две тысячи лет рядом с вельдами, а до них еще несколько десятков, а то и сотен веков? Эпоха — это ведь минимум тысяча лет, я прав?

— Абсолютно, ваша милость. Если бы не одно «но».

— И какое же?

— Текст переписывался, как я уже и говорил. И самое неприятное, что переписывался он в разобранном виде в разных географических точках. И потому я все же не исключаю возможности ошибки или неточности, которые могли закрасться в него. Однако, к основному вопросу это, слава богам, не имеет никакого отношения.

— Что ж, Рем, получается, что Дренг-ин-Дар следует искать где-то тут? — Дагна посмотрел на карту. — Бездна, тысяча квадратных километров…

— Возможно, ваши сородичи могут обладать какой-то информацией, Дагна? — предположил картограф.

— Я был во всех наиболее просвещенных подгорных королевствах и везде хронисты только разводили руками. Родства не прослеживается нигде, а значит, и данных никаких нет, — угрюмо ответил дварф.

— Что ж, Дагна, очевидно, вы не были в Дуринфале — король Гэрин является обладателем обширнейшей библиотеки на всем севере, исключая только Гвендара Остролиста, владыки Тауниэлле.

— Эльф? — покосился на Рема дварф. — Вряд ли он захочет даже поговорить со мной, не то, что допустить в святая святых своих владений. А вот Дуринфалом вы меня заинтересовали. Что скажете, граф? Вы, помнится, предлагали помощь.

— Я к вашим услугам, мой друг. Что от меня требуется?

— Организовать встречу с королем Дуринфала под королевской протекцией. Не хочу идти туда как безродный выскочка.

— Безродный? Вы? Хм… — искренне поразился граф Аргайл, но, заметив выражение, с которым посмотрел на него дварф, не стал спорить и продолжил. — Если вы считаете, что это поможет, я с радостью сделаю все, что нужно. Но напомню вам, сейчас отношения Дуринфала и Исгарда далеко не так теплы, как когда-то.

— И все же сопроводительная грамота от его величества Альбера будет иметь больший вес, чем просто одинокий двергурим, заявившийся на порог, — убежденно сказал Дагна.

Граф Аргайл задумчиво потер подбородок.

— Понимаю, что эта задача не из простых, бюрократическая волокита займет немало времени, но…

— Так тому и быть, Дагна, — неожиданно сказал граф и поднялся с кресла. — Я знаю, кто сможет ускорить этот процесс. А теперь прошу меня простить, господа, с обедом придется немного подождать, я вынужден ненадолго отлучиться. Малик, проследи, чтобы у моих гостей не опустели кружки, пока я не вернусь!

Когда Аргайл вышел под удивленными взглядами дварфа и молодого картографа, Дагна обратился к Рему.

— Послушайте, а что там было в последней строке, которая обрывалась?

— Бирюза Озер Долины отражала свет Силура.

Неслышно подошел смуглый слуга и разлил дымящийся кофе по кружкам.

— Что такое Силур? — спросил дварф, забивая трубку.

— Так называли в старину самую яркую и большую звезду в созвездии Исины. Теперь люди зовут ее Стражем.

Картограф принялся собирать пергаменты в аккуратную стопку, помечая на отдельном листе их порядок.

— Я не силен в науке звездочетов, Рем, — терпеливо сказал Дагна. — Из этого можно сделать какие-то выводы?

— Дагна, ну представьте сами, какие озера или реки могут отражать свет звезд?

— Любые? — предположил дварф, выпуская клуб дыма.

— Верно, любые. Потому вот эта строка как раз и может быть чистой воды поэзией, просто для красоты.

— Да, вы правы, Рем, — задумчиво вздохнул Дагна. — Чистой воды поэзия… Чистой воды…

Внезапно они оба замерли и синхронно посмотрели друг на друга.

— Чистая вода! — выпалил картограф. — Тут все дело в воде, а не в отражении звезды!

— Верно! — подхватил Дагна, яростно пыхтя трубкой. — Но одной только чистой воды мало, многие озера чисты как слеза! Тут сказано про бирюзовый цвет!

— А что придает воде бирюзовый цвет? — Рем от азарта срывался на крик, и он, отодвинув сложенные пергаменты, снова выудил из стопки последнюю карту.

— Да бес его знает, Рем! Где дварфы, а где вода! Наверно какие-то минералы, вымываемые из земли! Я кузнец и инженер, Рем! — возмутился Дагна. — А тут нужен геолог, рудознатец. Вот моя…

Дагна осекся на полуслове. В груди неожиданно сжалось сердце, пропустив удар, но дварф могучим усилием воли тут же взял себя в руки и погасил в сознании нахлынувшие образы прошлого, вызывающие лишь тянущую, казалось бы,