Рейтинг собачьей нежности - Дарья Александровна Калинина

муж, которые тоже могли бы потребовать свою долю. Все! Законных наследников не осталось.

– И ты думаешь, что у Павла Семеновича могли остаться какие-то отпрыски на стороне?

– Сын, например?

– Уверяю тебя, это невозможно. Паша никогда не согласился бы воспитывать Лику, окажись у него родные дети. Тем более сын! Да Павел мечтал о такой возможности! Но увы, врачи не оставили ему надежды. После того как он заподозрил свою жену в измене и развелся с ней, Паша очень долго страдал. Разрыв дался ему тяжелее, чем можно было предположить. Он перенес тяжелое заболевание, которое и поставило крест на его мечте о сыне или любом законном отпрыске. Осталась Лика, с происхождением которой было не все ясно. Но лучше уж такая дочь, чем совсем никакой. И Павел смирился. Позвал назад жену и согласился воспитывать ребенка. Но своей он Лику так никогда и не признал. Да, по всем документам она значилась его дочерью, но он считал ее всего лишь падчерицей, а себя ее отчимом.

– А что за семейная тайна была у его отца? Мы нашли дневники Натальи, жены Павла Семеновича, она в них намекает, что муж так болезненно отреагировал на ее якобы измену, потому что в семье его собственного отца произошло нечто подобное.

– Значит, Наталья даже дневнику не призналась в измене мужу? Интересно. Может, и впрямь там никакой измены не было, а Павел себе все накрутил? Ну, что Лика не была похожа на Павла, а была похожа на свою мать, так ведь такое часто случается. Не обязательно дети наследуют черты обоих своих родителей.

– Так что случилось в семье родителей Павла Семеновича?

– Ну, был у них один скелет в шкафу. Вернее, личный отцовский скелет. Дело в том, что отец Павла Семеновича перед тем, как жениться на его матери, имел продолжительные отношения с одной девушкой, которую обожал и на которой мечтал жениться. К сожалению, особа сия сих чувств не оценила и решилась на измену. Все открылось. И отец Павла Семеновича выгнал эту девушку из своей жизни и дома с позором. И почти незамедлительно женился на матери Павла Семеновича, которая была образчиком добропорядочности и хороших манер. Но та девушка время от времени возникала в их жизни. И Павел мне жаловался, что отец никак не может успокоиться, страдает и тоскует, хотя старается виду не показывать. И еще он говорил, что та особа родила ребенка, которого пыталась вручить их семье. Дескать, сама она его воспитать не может, а они богатые, они смогут.

– С какой это стати? Зачем этим людям был нужен чужой ребенок?

– Да ведь ребенок этот был как бы рожден от связи своей матери с отцом Павла Семеновича.

Саша насторожился:

– То есть у Павла Семеновича был брат?

– Или сестра. Он говорил, что там был ребенок. И раз уж брак с его матерью не был зарегистрирован, то и обязательства на его счет отец Павла Семеновича на себя брать не собирался. Не знаю, что там в итоге приключилось, но только хорошо все это не кончилось. Отец Павла Семеновича отказывался помогать этой женщине, и она то ли погибла, то ли куда-то исчезла, а ребенка забрали к себе какие-то родственники. Они же его и вырастили. Отец Павла Семеновича очень переживал всю эту историю, терзался сам и терзал близких. И хотя прилюдно он так никогда в полной мере и не признал, что ребенок и в самом деле мог родиться у его любовницы не только от ее связи со случайным хахалем, но и от него самого, тем не менее он до конца своих дней страдал и терзался от мысли, что, возможно, ребенок все же был от него.

– Коли так, взял бы сиротку на воспитание в свою семью. Или жена была не готова принять чужого младенца?

– Может, и так. Но помогать деньгами он точно мог. В деньгах их семья никогда стеснения не знала.

– Что же не помог?

– Ну а вдруг чужой ребенок-то? Что же он на чужого станет деньги тратить.

– А если свой?

– Вот, в том-то и дело. Отец Павла Семеновича даже ездил, смотрел на этого ребенка, возил своих друзей, чтобы они подтвердили его догадку. Про генетическую экспертизу в те времена никто и не слышал. И увы, на свою беду, этот малютка пошел в какую-то другую породу. От отца Павла Семеновича там не было ничего, это все признавали. И на этом все их близкие дружно и сошлись. Сказали, что нечего валять дурака, ребенок от кого-то другого и нечего потаскуху слушать, она просто оказалась в трудном положении и мечтала пристроить своего выродка в богатую семью. Так они сказали. Но сам мужчина до конца своих дней терзал себя. Вероятно, этому способствовало то, что ту женщину он очень любил, а она вон как с ним поступила. Да еще все время, пока была жива, устраивала скандалы и истерики, требуя признать этого ребенка. Кричала, что это несправедливо, что одно свое дитя отец растит в холе и неге, а старшего первенца выкинул на улицу и знать его не хочет.

– Значит, все-таки был мальчик! Поэтому отец так и страдал.

– Страдал, да. И Павел Семенович даже как-то высказывал осторожное предположение, что эти душевные терзания и стали причиной раннего ухода его отца из жизни. А сам Павел Семенович полагал этот случай основанием для его собственного несчастья.

– То есть то, что он не мог иметь своих детей, он считал карой за грех и жестокосердие его отца?

– Ну, такие мысли у него в голове крутились.

– Но поправьте меня, если я ошибусь. Ведь эта история с отцом Павла Семеновича случилась еще до рождения самого Павла Семеновича?

– Конечно. Двумя или даже тремя годами раньше.

– Значит, если ребенок и был, то он должен был быть уже глубоко пожилым человеком. А вы на соревнованиях видели молодого мужчину?

– Не мальчика, конечно. Средних лет. Тридцать… тридцать пять, возможно.

– И сам незаконный ребенок был совсем не похож на отца Павла Семеновича?

– Да! А вот Павел Семенович как раз унаследовал от отца свою внешность. Они были очень похожи. Высокие, худощавые, с длинными хрящеватыми носами и колючим взглядом. Не красавцы, но что-то в их внешности было такое, что привлекало внимание женщин.

– А не мог ли сам Павел Семенович уже в зрелом возрасте попытаться разыскать своего брата?

– Или сестру. Напоминаю, что он не знал, о ком конкретно идет речь. В разговорах его родителей всегда упоминался просто ребенок, безотносительно его пола. Но у самого Павла Семеновича интерес