Темный Лекарь 8 - Вай Нот

искорёжен мутациями до такой степени, что принимал вид каких-нибудь мясных куч, всё равно не казались настолько чуждыми нашему миру, как те создания, которые населяли первородный очаг.

Они настолько отличались от того, к чему мы привыкли, что при попытке их описать во всех языках планеты просто не хватало слов.

И любое описание было бы лишь приблизительным. Попыткой дать хотя бы небольшое понимание остальным, что именно я видел в очаге.

Но, говоря о шипах, когтях, зубах, шерсти, иглах и любых других частях монстров, с которыми мне приходилось иметь дело, я всё равно не был бы точен в определениях.

Одно было заметно сразу.

Их тела созданы таким образом, чтобы превратить в как можно более смертоносных существ.

Что не удивительно. Ведь именно ради этой цели они и возникли.

И если битва с восставшими и мутировавшими доисторическими монстрами сначала казалась мне непростой, то теперь сложность возросла в несколько раз.

И это при том, что мои слуги всё ещё оставались при мне.

А вот живые, как и было приказано, остались поодаль и теперь лишь подпитывали меня энергией.

В Омеге они не выдержали бы и минуты.

А ведь я должен был не только противостоять ордам тварей, которые пытались разодрать меня и армию моих химер на части, но и пробираться дальше, к центру очага.

Ведь поток тварей не ослабевал, и, чтобы его прервать, надо было уничтожить самоцвет.

Хорошо, что я хотя бы чувствовал сосредоточение чужеродной энергии где-то вдали, иначе, боюсь, найти кристалл очага было бы и вовсе невозможно.

Здесь почти не было света, а даже если бы он и был, то всё равно я бы вряд ли мог что-то разглядеть среди того количества монстров, которые постоянно на меня нападали.

В конце концов, мой мозг даже перестал фиксировать какие-либо иные мысли, кроме тех, что касались непосредственно боя.

Если в других очагах химеры держали врага на расстоянии, то сейчас мне пришлось перейти в ближний бой.

Я превратился в боевую машину, не способную ни на что, кроме как орудовать клинком, поддерживать щиты и управлять химерами.

Если бы в этот момент кто-то спросил, как меня зовут, то, вероятно, вместо ответа я бы просто снёс ему голову.

Потому что сейчас это было всё, на что я способен.

И даже то, что это всего лишь испытание, а не реальный очаг, не делало битву проще.

Подсознание ничуть меня не щадило, воспроизводя зачистку Омеги во всех подробностях и со всеми трудностями, с которыми я только сталкивался.

Я даже потерял счёт времени. Сколько я уже рубил тварей? Час? Два? Десять?

Так было и в реальности. Если бы не поддержка магов, постоянно пополняющих запасы моей энергии, я бы уже давно рухнул без сил.

Казалось бы, что может быть проще? Воспользоваться расслаблением и пополнить запас, ведь скверна бурлит вокруг?

Но даже секундная пауза могла стоить жизни, меня бы просто разорвали на части. К тому же энергия была настолько концентрированная, что поглощать её было всё равно, что пить раскалённый металл.

Так что мои маги поддержки выкладывались по полной.

При этом я даже не чувствовал усталости. Я просто не мог отвлекаться на такие глупости, зная, что одно неверное движение будет стоить мне всего.

Не только жизни, но и поражения для всего мира.

Однако даже твари Омеги не были бесконечны.

И, в конце концов, у меня появились секунды на то, чтобы выдохнуть. А затем таких секунд стало становиться всё больше и больше.

И вот я уже вновь шёл вперёд, туда, где билось полное скверны сердце очага.

Монстры всё ещё нападали, но их уже явно было недостаточно, чтобы меня остановить.

А вместе с этим вернулось осознание того, что я в испытании.

Всё вокруг меня — не настоящее. Это не только воспоминания, но и то, как они преломились у меня в подсознании. Как на них легла новая информация.

Что-то, в чём могут содержаться подсказки.

Я шёл медленнее, оглядываясь вокруг и ища знаки.

И, конечно, я их нашел.

Магические символы. Они мелькали то тут, то там. На камнях или на уродливо искривлённых подобиях деревьев. Один я даже прочитал на макушке у монстра, если так можно назвать самый верх его странного вытянутого тела.

Но в последнее время я так много думал об этих символах, что узнал бы их везде.

Это были те самые ритуальные знаки, которые я нашёл в усыпальнице Рихтеров.

Те самые, что держали меня лишнюю тысячу лет в моём собственном склепе.

Точнее, может быть, их и нельзя было назвать полными копиями. Но это несомненно была магия одного порядка и происхождения.

И чем ближе я подбирался к центру Омеги, тем больше этих знаков становилось вокруг меня.

Они уже не прятались, располагаясь нагло, словно выпячивая себя и создавая непонятный рисунок или схему.

В конце концов, я понял, что если не сверну с пути, то неминуемо попаду в ловушку.

Вот только сворачивать было некуда. Мне нужно было в центр и никак иначе. Ни в прошлый раз, ни в этот выхода из очага не было без уничтожения самоцвета.

А значит, придётся дать этим знакам себя поймать.

С такими мыслями я упрямо двигался вперёд, чувствуя, как сердце очага становится всё ближе.

И когда я уже почти добрался до нужного места, то вдруг ощутил, что не могу больше сделать ни шага.

Тёмная энергия, чуждая этому миру, выстроила вокруг меня настоящую энергетическую сеть.

Она не просто удерживала меня на месте, она выкачивала энергию. Так же, как в моём склепе, не давая восстановиться.

Причём делала это так быстро и ловко, что я чувствовал, как та течёт из меня буквально через сотни, даже тысячи маленьких каналов.

Словно я попал в озеро, полное пиявок, только таких, которым нужна не кровь, а магия.

Кроме того, вокруг меня словно разом выключили свет. Связь с моими помощниками очень грубо оборвалась.

Возможно, это даже к лучшему. Они не смогли бы сопротивляться подобному. Их опустошили бы до дна, попросту уничтожив. Вот только мой собственный резерв утекал стремительно.

Я попытался полностью закрыться от внешнего мира. Защитить свою энергосистему плотным экраном, но сеть грёбаного ритуала находила мельчайшие бреши и всё равно просачивалась сквозь все мои блоки.

Однако кое-чего я всё-таки этим добился. Энергия начала уходить гораздо медленней, а также я вновь смог двигаться.

Вперёд, разумеется.

Меня не пускали к центру, значит, именно туда я и должен был идти.

Не столь свободно,