Повестка в космос - Максим Лучинин

Я увидел, как истанты уменьшились в росте, они словно сложились гармошкой. Полковник с майором присели. И только дишты почти не отреагировали: их мозги загружены сейчас под завязку, им не до кораблей, врывающихся пиратским налетом на командный пункт.

Я подошел к истантам.

— Ультиматум, — быстро сказал я. — Начинайте приближение к Ксите до момента, пока гравитационное поле не пересечет клоаку. Иначе истребитель сбросит бомбу. У вас меньше минуты. Точного времени я не знаю, советую поторопиться.

Воцарилось молчание. Только дишты поскуливали.

Тик- так, тик-так.

Сбросит Дэн бомбу, если минута истечет, а станция не сдвинется?

А я? Сбросил бы я? Тик-так, тик-так.

Если бы я сбросил, то никуда бы не улетел. Погибать — так всем вместе. Тик-так, тик-так.

Неужели конец всей жизни? И сейчас все закончится? Не будет больше ничего: ни Катьки с Тохой, ни работы, ни Санчи с пацанами… И не увижу я больше никогда Маринку в ее полупрозрачном воздушном наряде. Не увижу улицы нашего города — убегающие волны заплатанного асфальта. Вспыхнет взрыв — и все, тьма, и я исчезну? Как же так? Почему? Ведь это несправедливо…

Тик- так…

Станция дрогнула. Я поднял глаза на истантов.

Складки на их телах распрямились, они снова вытянулись во весь рост.

Оглянулся на полковника. Он просто стоял поодаль, сложив руки за спиной, будто находился не на готовой взорваться космической станции черт знает где в просторах галактики, а гулял в парке и остановился полюбоваться на природу. Железная у него выдержка, ничего не скажешь. Майор же, закусив губу, оглядывался по сторонам, пытаясь понять, двинулись мы с места или нет.

А мы двинулись. Движения не ощущалось, но я увидел на своей модели в голове, как медленно шли навстречу друг другу обе наши станции на противоположных точках орбиты, неумолимо приближая гравитационный экран к клоаке.

У меня получилось.

Что тут сработало? Неожиданность появления корабля? Я очень надеялся, что не зря сжег барабанные перепонки. Угроза гибели? Я специально сказал Дэну зависнуть точно по центру, именно над тем местом, откуда истанты появились на площадке. Там был спуск в нутро, туда, где целая орда желто-голубых цилиндров занималась беспрерывными актами творения. Или же А-рэй, чертов космический калькулятор-переросток, заново просчитав вероятности, связался с ними и сказал, что в этот раз «не абсолютно безопасно» проверять, действительно ли корабль сбросит бомбу, и обезвреживать пилота с дрожащим пальцем на спуске?

Все эти вопросы крутились у меня в голове, но думать сил не оставалось. Я ждал. Ждал, когда поле тяготения пройдется по черному шару клоаки. Стоило ли рисковать столь многим? А если из моей затеи ничего не выйдет?

Истребители закончили уничтожение последних одиночных плазмачей. Мерцающей в голубом пылании Кситы стаей зависли в отдалении. Я посмотрел на истребитель Дэна. Снаружи он был непроницаем. Что сейчас делает Дэн? Представляю, что он скажет, когда все это закончится! Теперь уже мне придется проставляться ближайшие десять лет…

И тут клоака дрогнула. Она почти до конца сформировалась и не могла сойти с орбиты по своему желанию, как это сделали бы отдельные особи Красных Зед. Надвигающееся поле нарушило ее незыблемость. Я увидел, как полыхнул из разорванного покрова гигантский протуберанец, словно струя сока из сжимаемого апельсина. Сеть кровавых трещин разбила черную корку поверхности. И вдруг все пространство вокруг нас колыхнулось, задрожав, как желе… Я увидел, как полыхнул из разорванного покрова гигантский протуберанец и сеть кровавых трещин разбила черную корку поверхности, — и в шоке понял, что вижу это второй раз, снова то же самое, что секунду назад. Станцию тряхнуло, и генератор гравиполя сменил тяжелый гул на надсадное завывание. Клоака рушилась, словно раздираемая изнутри. Ошметки плазмы выстреливало громадными кусками — и они медленно таяли, бесследно исчезая в черноте космоса. Шар раздавливался по орбите, теряя форму. Генератор перешел на невыносимое низкое визжание — и размазанное огненное месиво вспыхнуло ослепляющим факелом. Меня швырнуло на пол, и я пролетел с десяток метров на лопатках, успев увидеть, как вспыхнул истребитель Дэна отраженным кровавым отблеском. Затылок глухо стукнулся об пол, я замер. И вместе со мной замер надорвавшийся генератор, испустив последний стон.

7

Еду мне приносил Сурен. И каждый раз он был с майором. Сергачев внимательно осматривал каюту, перетряхивал вещмешок.

— Что вы ищете? — спросил я, когда после осмотра утром и днем, он то же самое начал проделывать и вечером. — Я тут что, родил? Ко мне же никто не заходит.

— Ну а кто тебя знает, — пробормотал майор. — Ты такое устроил, что будь моя воля, тебя бы в смирительной рубашке держали, а обыскивали не каждые шесть часов, а каждые полчаса.

— Это просто паранойя какая-то… — пробормотал я, забирая у Сурена тарелку. На тарелке была солидная горка пюре из паштета и два паштетных прямоугольных кусочка, символизирующих хлеб. Бедный Сурен! Он старался как мог! — Вы бы лучше едой занялись, — сказал я майору. — Сколько можно эту дрянь есть?

— Да, товарищ майор! — тут же поддержал меня Сурен. — Я и товарищу полковнику говорил: нельзя так питаться! Мы что, скотина? Нужны свежие продукты, а не такие куски грязи. Как можно готовить? Зачем готовить?

— Помолчите, рядовой! — оборвал его Сергачев, прощупывая швы вещмешка. — Начальство лучше вас знает, чем кормить. Дай бог, чтобы вы на земле такую полезную пищу получали…

— Какой полезная? — возмутился Сурен. — Как может коричневая глина быть полезная? Зелень нужна, свежие овощи!..

— Ну хватит! — прикрикнул майор. — Развели тут детсад! Одному еда не нравится, второй теракты устраивает…

Сурен с любопытством посмотрел на меня. Я уплетал коричневое пюре. Заметив его взгляд, я подмигнул ему. Сурен попытался показать что-то знаками, но майор тут же крикнул:

— Выйдите немедленно, рядовой! Вздохнув, Сурен вышел за дверь. Пережевывая пресную, но тем не менее довольно

вкусную массу, я наблюдал за Сергачевым.

— А скажите, товарищ майор, — пробубнил я с набитым ртом, — а что истанты говорят о случившемся? Что они думают?

— А ты к ним больше и на пятьдесят метров не подойдешь, — ответил майор. — Можешь считать, что война для тебя закончилась… к моему сожалению… Будь моя воля, я бы нашел для тебя работку… Жалко, что штрафбатов тут нет.

— Будь моя воля, будь моя воля, — передразнил я его. — Такое чувство, что вы комплексуете, будто вам развернуться тут не дают.