Попробуй меня уберечь! - Екатерина Полянская

– А раньше сказать нельзя было? – Властелин был вне себя от гнева.

Впрочем, на Линку его настроение совершенно не произвело впечатления. Подумаешь, захотелось человеку поорать. Что с того? Может, он связки голосовые разрабатывает.

Девчушка скорчила о-очень выразительную рожицу и с грохотом опустила ханатту на пол, чем выманила из-за печи хозяйку. Та окинула нашу весьма колоритную компанию подозрительным взглядом, наверняка про себя вопросила богов, за какие такие заслуги они ниспослали на ее голову этих буйно помешанных постояльцев, и, не дождавшись от высших сил ответа, с тяжким вздохом нырнула обратно.

Как же я ее понимаю! Вот только мне от них уже не отделаться.

– Куда он ее дел? – Алекс, как всегда, быстро справился с эмоциями и попытался направить бушующую энергию на решение насущных проблем.

– Хороший вопрос. – Габриэль поднял ханатту и теперь задумчиво постукивал ею по руке. – Вероятно, туда же, куда делся сам. В доме его точно нет. И как только этот гад мимо нас просочился?

У меня вырвался горький смешок:

– Ты так самозабвенно ругался, что под боком спокойно мог медведь, обвешанный колокольчиками, прошествовать.

– Сама-то ты что в тот момент делала? – пробурчал немного смущенный ангел.

– Не поверишь – за тобой повторяла. Только мысленно.

Первому наша перепалка надоела властелину.

– Прекращайте вы уже болтать, – рявкнул мой муж, внушительно поблескивая стальными глазами. – Габриэль, ты быстро идешь на конюшню и проверяешь, все ли лошади на месте. Я осмотрю дом на предмет иных следов побега. Вы, – властелин обвел грозным взором меня, Любу и Линку, – тихо сидите в комнате и не высовываетесь, пока не разрешу. И поторапливайтесь, мы и так потеряли слишком много времени!

Пререкаться смысла не было. Поэтому я кое-как заставила себя проглотить рвущиеся наружу протесты и вполне спокойно спросила:

– Не ты ли мне как-то говорил, что властелин чувствует каждого, кому хотя бы раз отдал кусочек своей души?

Габриэль застыл в дверях и принялся жадно вслушиваться в наш разговор.

– Говорил, – недовольно подтвердил Алекс. – И что из этого? Если ты намекаешь на то, что я должен чувствовать Дармира, то вынужден тебя разочаровать. Он ни разу не прибегал к моей помощи.

– Как?! – воскликнули мы в один голос с ангелом.

– Очень просто. Это было частью сделки. Я становлюсь властелином Боллаты, а взамен позволяю прежней правящей паре беспрепятственно жить в долине и уважаю решение Дармира не обнажать передо мной свой внутренний мир. Его можно понять. Дармир – человек гордый, и уже одного того, что он потерял дар, было вполне достаточно. Я посчитал, что не стоит унижать его еще больше, вот и согласился. Как видно, напрасно.

В глазах потемнело от бешенства. Я вскочила с насиженного места и заметалась по комнате.

Тоже мне самый благородный нашелся! Думал он! Быстро же мой властелин забыл свою прошлую жизнь, а заодно и то, что тех, кому доверяешь, для начала неплохо бы и проверить.

Дармир с Любой тоже хороши. Властелином они его сделали. Ага, как же! Можно подумать, это они ему на блюдечке с серебряной каемочкой дар принесли.

Если бы Алекс вовремя не схватил меня и не прижал к себе, я бы вряд ли удержалась от соблазна вцепиться бережине в волосы. Ну или проклятием каким, на худой конец, запустить. Чтобы впредь неповадно было.

– Ксения, успокойся.

Легко ему говорить. Тут у кого угодно нервы не выдержат. Моей неокрепшей психике такие встряски противопоказаны. Но высказать все это не представлялось возможным: намертво зажатая в тисках его рук, я и дышала-то с трудом.

– Обряд соединения необратим, – неожиданно заговорила Люба. В повисшей тишине обычно глухой голос женщины казался громогласным. – Мы с ним навсегда останемся единым целым. Тебе ли не знать этого, хранительница?

Я прекратила биться в руках властелина и подняла на бережиню внимательный взгляд. Даже дышать забыла. Чувствовала, она пытается сказать нечто очень важное.

– Да, Дармир отказался открыть Алексэрту свою душу, – продолжила она, и я вдруг поймала себя на мысли, что никогда раньше ее голос не звучал так твердо. – Но это сделала я.

Чтобы переварить услышанное, мне потребовалось время.

Положим, у Алекса действительно была веская причина доверять лекарю. А в искренности Любы не сомневалась даже я. Но это не меняет главного: Дармир сбежал и, что самое невероятное, прихватил с собой книгу. Поверить в последнее было сложнее всего. Я ведь собственными глазами видела, на что способен судьбоносный фолиант, когда ему что-то не нравится. А кое-кто и на собственном загривке прочувствовал все прелести тесного общения с вредной книженцией!

Нет, я решительно ничего не понимаю.

– Как видишь, дорогая женушка, у меня не было повода сомневаться в верности Дармира, – с расстановкой произнес властелин и наконец разжал стальные объятия.

– За исключением того, что ты ненароком занял его место, – не смогла не напомнить я. Ненавижу, когда я не права.

– Я занял свое место, – поправил меня он, недобро сверкая глазами.

А я тихо порадовалась, что прихожусь этому властелину не только женой, но и хранительницей. Ляпни такую глупость кто другой – бедняге точно не сносить бы головы.

Вволю повыяснять отношения нам в очередной раз не дали.

– Его лошадь на месте. – Я и не заметила, как ангел ушел, поэтому его возвращение оказалось вдвойне неожиданным. – Зато вот это я нашел на крыльце. – В руке ангела покачивался амулет-телепорт. – Скорее всего он услышал нас и понял, что влип. Вот и поспешил удрать, прежде чем Алекс обо всем узнает.

Еще один амулет-телепорт? Хм… неплохо Фабиэль эльфов пощипал. Интересно, что еще прихватил этот ушастый из хранилища артефактов?

Алекс коротко ругнулся, впрочем, без особого энтузиазма. Первая волна ярости давно схлынула, оставив после себя легкую апатию. Властелин тяжело опустился на стул и настойчиво потянул меня за собой. Я инстинктивно подчинилась. Все раздражение, неприятно будоражащее сознание, вмиг испарилось.

Связь властелина и хранительницы сильнее любых эмоций. И когда она успела окрепнуть? Тонкая ниточка, заставившая меня сбежать из Боллаты и последовать за ним, незаметно превратилась в толстенный канат, состоящий, по ощущениям, из живых молний.

Губы невольно тронула легкая улыбка. Я привычно опустила руки на плечи мужа и прикрыла глаза. Кончики пальцев едва уловимо кольнуло, в глазах потемнело. Но уже в следующее мгновение все было в норме.

Алекс шумно вздохнул и откинулся на спинку стула. М-да, здорово его вся эта история с Дармиром задела…

За завтраком царило гробовое молчание. День и начаться-то толком не успел, а мы все были вымотаны и морально, и физически. Боюсь даже представить, что в Академии будет.

Из распахнувшейся настежь двери повеяло холодом. Я поежилась и придвинулась поближе к Алексу. Должна же от наличия мужа в моей жизни быть хоть какая-то польза!

– Ваш лекарь просил передать, – хозяин осторожно затворил за собой дверь, стянул кожух и уселся на свободный стул, – что не стал дожидаться, пока вы позавтракаете, и поехал вперед.

Ага, поехал… Скажи еще – на метле полетел!

– Это все? – требовательно уточнил Алекс.

– Ну… – поскреб в затылке мужик, припоминая. – Еще он сказал, что позднее сам вас найдет. И…

– …что ему можно верить, несмотря ни на что, – договорил за него кот, выныривая откуда-то из-за печи. Судя по отвисшему едва ли не до пола кошачьему пузу, обаяние Лапуса таки произвело на хозяйку должное впечатление. Да уж, вот кому голодная смерть точно не грозит. Даже с такой нерадивой хозяйкой, как я. – И действовал он, руководствуясь исключительно благими намерениями. Тьфу, большего бреда я за все свои девять жизней не слышал!

Число вопросов без ответа стремительно увеличивалось. Слова Дармира можно считать почти чистосердечным признанием. Но о его истинных намерениях судить пока рано. По крайней мере, мне отчаянно хотелось верить, что Люба и Алекс в нем не ошиблись.

И не мне одной. Я заметила, как Габриэль ободряюще похлопал печальную бережиню по руке. Та уныло улыбнулась в ответ и уткнулась взглядом в пустую тарелку.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросила я Алекса, когда мы уже вышли во двор.

Он неопределенно пожал плечами в ответ.

– Что нам лучше поторопиться. – Властелин помог мне оседлать Бэгги и теперь занимался Даром. – Поверь, самое трудное еще впереди.

– Я про Дармира. Ты ему веришь?

Алекс нахмурился (хотя, казалось бы, куда уж больше) и после недолгих раздумий ответил:

– Не знаю. Но Люба верит, а это уже немало. Однако вопросов и впрямь многовато.

Это точно. Что есть, то есть. Главное теперь – поймать того, кто сможет дать на них ответы.

Из дома вышли остальные наши спутники. Габриэль запихнул бережиню в седло и со зверским видом принялся втолковывать Линке, сгорбившейся под тяжестью меча Алекса, что оружие – детям не игрушка. Я усмехнулась. Ну-ну, попробовал бы кто-нибудь ему самому об этом рассказать.