Анафема: хроника государственного переворота - Иван Иванов

Командир этой части оцепления настроен откровенно и не скрывает своей обеспокоенности развитием событий. Говорит, что за своих бойцов полностью ручается — они стрелять не будут, но он боится чужих за их спинами и за другие части. Тут же при нас он командует проверить и отогнать какого-то военного, появившегося за его цепью со стороны набережной и явно направляющегося к нашей группе. Тот офицер тоже из оцепления, только из другой части. Его отгоняют. Командир твердо обещает Баранникову и его спутникам сделать все, что в его силах, чтобы исключить провокации и избежать кровопролития. В частности, он принимает наши замечания и вскоре отводит цепь солдат с газона обратно к бордюру дороги…

Идем дальше. На углу со стороны мэрии у Калининского моста опять сгрудились офицеры оцепления. Среди них есть несколько офицеров из Софринской бригады особого назначения МВД. Они немедленно вызвали командира бригады полковника Васильева. Сухопарый с волевым обветренным лицом Васильев произвел на меня приятное впечатление. Видно было, что это умный и решительный человек. Он держался с достоинством и обращался к Баранникову уважительно, строго начиная со слов: «Товарищ генерал армии!» Комбриг представился по-уставному, сказал, что Баранников был у них министром внутренних дел еще в Азербайджане, и они его знают.

Разговор, как и перед этим, идет только о недопущении случайного выстрела, исключении провокаций. Офицеры также обещают не допустить случайной стрельбы. Никакой агитации никто не ведет. Когда наши генералы попрощались и двинулись дальше, напоследок, не зная о принадлежности агитационного БТРа дивизии Дзержинского, говорю полковнику Васильеву и группе наших собеседников — офицеров-софрийцев, что сейчас не 41-й год, чтобы так тупо копировать немцев под Москвой, имея в виду тексты «Желтого Геббельса». Полковник, махнув рукой, и не тратя слов на объяснение своей непричастности к художествам политрука дзержинцев, доверительно отвечает: «Ты же видишь, сколько у нас откровенных м…ков!»

Переходим к Горбатому мосту. Там баррикадники угощают нас горячим чаем и бутербродами. Среди них много женщин, одна даже с 4-летней дочкой. Просьбу услышали только одну — помочь обувью заболевшей баррикаднице. Оказалось, одна из женщин пришла на баррикады в резиновых ботах. Ударили заморозки, и она слегла с температурой за 40. Попросили помочь найти ей другую обувь. На вопросы министров все в один голос отвечают: «Выстоим!» Даже женщины просят только одного: не сдаваться и не сговариваться с Кремлем за их спиной. Баранников признает, что на защиту парламента вышли твердые и стойкие люди.

4-го октября из-под этого старинного миниатюрного мостика, только по официальным данным, вынули 27 трупов, застрявших в переплётах арматуры. В тот день во время перебежки под огнем шести БТРов и до сотни прячущихся за ними автоматчиков мне пришлось залечь на углу «Белого дома» прямо перед Горбатым мостом. Я видел изуродованные крупнокалиберными пулеметами БТРов переплетенные в остатках баррикад их тела. Это и были гостеприимно принимавшие нас тогда люди, многие из которых тщетно пытались укрыться от огня в завалах баррикад и под Горбатым мостом.

У стадиона со стороны 20-го подъезда на Дружинниковской улице были две баррикады казачьей полусотни — «казачья застава». Ребята все очень подвижные и храбрые. Говорят, что против них стоит Новосибирский ОМОН, который отличается прямо-таки собачьей злостью. В это не хотелось верить. Вспомнилось, что этот отряд — идеологическое детище знакомого новосибирца — Александра. Всего несколько лет назад отряд готов был незамедлительно вылететь на подмогу рижскому и вильнюсскому ОМОНам, его командир на дух не выносил ни Горбачева, ни Ельцина. Уже после расстрела парламента я узнал, что новосибирский ОМОН отказался выполнить приказ Кремля и не стал разгонять местную власть «нелояльного» главы администрации г-на Мухи. Этот факт также не вяжется с поведением отряда ОМОН у «казачьей заставы».

Уважаемые коллеги!

В России совершен государственный переворот. Президент Б.Н. Ельцин грубо нарушил Конституцию России, подписав Указ о роспуске законно избранных Съезда народных депутатов, Верховного Совета России.

Объявленные выборы в Государственную Думу будут проходить под контролем исполнительной власти, что ставит под сомнение их объективность и демократичность.

Здание Верховного Совета России по прямому указании Б. Ельцина блокировано тройным кольцом милиции и ОМОН. Отключена телефонная связь, вода, отопление, не подается электроэнергия, нет света. Находящиеся в здании Верховного Совета люди лишены питания, сна, человеческих условий.

Вокруг Съезда народных депутатов, Верховного Совета России проводится информационная блокада. Идет искажение информация о деятельности законодательной власти. Реакция россиян, общественных движений и партии на незаконные действия Б.Ельцина замалчивается, как и мнения парламентариев зарубежных стран.

Готовятся меры по роспуску представительных органов власти в республиках, краях и областях России. Действия Ельцина вызваны неспособностью правительства проводить экономические реформы и управлять страной.

Подобные действия дискредитируют принципы парламентаризма во всем мире.

В этой ситуации просим вас всеми возможными средствами оказать моральную и правовую поддержку законно избранным народным депутатам России, содействовать объективному и полному отражению в средствах массовой информации ваших стран событий, происходящих в России.

Ваша поддержка неоценима для законодательной и представительной власти России.

Принято на собрании представителей членов малых Советов Верховных Советов республик, краевых, областных Советов народных депутатов Западной и Восточной Сибири в Новосибирске 29.09.93 г.

{подпись }

{печать }

Тем не менее, омоновцы требуют: всем вооруженным остаться на месте. С министрами к ним подошли без оружия Николай, Иван и еще кто-то. Мы остались у первой баррикады. Неожиданно прямо над нашими головами свесился через ограду стадиона сержант милиции с автоматом. Он ругает Ельцина, говорит, что ему наплевать и на Хасбулатова. Объясняет, что дело принципа, и, как независимый человек, он за парламент. Утверждает, что сегодня, сдав дежурство, он перейдет на нашу сторону. Сержант не обращает внимания на то, что его крамольные речи слышат многие служивые в оцеплении. Мы смеемся и говорим, чтобы он перелезал прямо сейчас и прихватил автомат. К нему подходят со стороны стадиона два офицера, один из них говорит: «Ты либо перелезай к ним, либо отваливай отсюда!» Прощаемся с парнем, говорим, как нас найти, если будут проблемы.