Недосягаемые - Альберт Байкалов

Он своим звериным чутьем вдруг почувствовал, что рядом кто-то остановился. Запах утренней свежести разбавил аромат дорогого одеколона, и он открыл глаза.

– Добрый день, Джамбулат, – поприветствовал Блейбнер.

Он был одет в куртку с отороченным мехом капюшоном и джинсы. На голову американец натянул кепку с длинным козырьком.

– Здравствуйте, – раздосадованный тем, что ему не дали вдоволь насладиться воспоминаниями, кивнул Джамбулат.

– Как настроение? – видимо, что-то почувствовав, спросил американец.

– Нормально, спасибо, – глядя на высившиеся за рекой дома, вздохнул Джамбулат. – Почему спросили?

– Как говорят русские, – Блейбнер закатил глаза и пощелкал пальцами, – смурной ты. Вот!

– Хватит обманывать! – неожиданно вскипел Джамбулат. – Вы такой же американец, как я якут!

Блейбнер оцепенел.

– Я давно понял, что вы русский, – продолжал развивать свою мысль Джамбулат. – И самое смешное, что это особенно заметно, когда вы пытаетесь выдать себя за иностранца. Подчеркиваете, что плохо знаете некоторые слова на русском.

– Кто вам это сказал? – растерянно спросил Блейбнер. – Даже грузины не подозревают об этом.

– Я не грузин, – фыркнул Джамбулат. – И привык верить прежде всего себе.

– И все же я американец, – грустно улыбнулся Блейбнер. – Но русский. Мой отец служил в свое время в Группе советских войск в Германии. Оттуда он с семьей сбежал в ФРГ. Потом мы переехали в Штаты. Там я пошел в школу, закончил колледж. Знание русского помогло мне сделать карьеру. Теперь твоя очередь: расскажи, как ты догадался?

– Вы – плохой актер, – Джамбулат оглянулся на проходивших мимо мужчин. – Были бы самим собой, я бы ничего не заметил. Но вы устаете играть. В начале встречи всегда стараетесь говорить с легким акцентом, старательно показываете, что не знаете некоторых фраз. Слишком старательно… Потом забываетесь. К тому же, когда я увидел вас впервые, сразу бросилось в глаза, что вы заискиваете перед Мэйфилдом. Следите за каждым его словом. Даже смеетесь только после того, как он начинает улыбаться. Так ведут себя люди, которые понимают, что их терпят, но не уважают. Несмотря на то, что вы с самого детства жили в Америке, американцы не стали считать вас своим. Вы для них предатель.

– Странно ты заговорил, – посуровел Блейбнер. – К чему вообще этот разговор?

– А к тому, что я тоже не люблю предателей и чувствую их кожей, – начал постепенно злиться Джамбулат. – Мы, чеченцы, так устроены и не можем заставить себя уважать таких людей, как вы.

– Мне все равно, что ты обо мне думаешь, – с металлическими нотками в голосе осадил его Блейбнер. – Главное – конечный результат. Я тоже много чего думаю о своем начальстве. Тем не менее работаю.

– Знаешь, почему я еще догадался, что ты чужак для Мэйфилда? – Незаметно перейдя на «ты», Джамбулат сузил глаза и испытывающе посмотрел на Блейбнера.

– Я твои мысли читать не собираюсь, – Блейбнер начал нервничать.

– Американец никогда не станет открыто подталкивать к теракту. Что будет, если это всплывет? Они работают не так грубо и прямолинейно. Наверняка ты даже не штатный сотрудник, – выдвинул предположение Джамбулат.

– Чем ты недоволен? – спросил напрямую Блейбнер.

– Отношением. – Джамбулат вновь перевел взгляд на реку. – Мы всего лишь пешки у тех, кто стоит за тобой. Это нас уравнивает.

– Тем не менее выбора у нас нет, – признавая правоту Джамбулата, жестко проговорил Блейбнер.

– У тебя, ко всему, еще и родины нет, – уже более миролюбиво проговорил Джамбулат.

– Спасибо, – вздохнул Блейбнер. – Ты умеешь испортить настроение.

– Ты снова говоришь без акцента, – заметил Джамбулат. – А можно узнать, какое у тебя настоящее имя?

– Нет, – нахмурился Блейбнер. – Давай о деле.

– Давай, – пожал плечами Джамбулат. Отчего-то ему стало легко на душе.

– Как идет подготовка людей?

– Отлично, – кивнул Джамбулат. – Они все и так умели. Люди, имевшие связь с криминалом, очень неглупые. Я три дня занимался с ними. Но мне не дает покоя один человек…

– Кто? – насторожился Блейбнер.

– Если бы я был в Чечне, то смог бы проверить его. А так… – он пожал плечами. – Нет никакой связи с теми, кто там остался. Ты же сам мне запретил общаться с земляками.

– Ты скажи, о ком именно речь? – поторопил Блейбнер. – Поверь, я это сделаю легко.

– Я знаю, – кивнул Джамбулат, – поэтому и начал этот разговор. Запоминай: кличка Филин, имя Антон. Настоящая фамилия неизвестна – что-то типа Филькин, Филинов или Филимонов. Утверждает, будто воевал на стороне боевиков. Вы наверняка имеете данные на всех русских, которые нам помогали. Ведь те, кому удалось остаться живыми и вернуться в Россию, могут потом помогать вам.

– Хорошо, – Блейбнер сунул руки в карманы куртки. – Я свяжусь с кем надо. К завтрашнему дню будет результат.

– Надо сегодня, – нажал на собеседника Джамбулат.

– К чему такая спешка? – Блейбнер посмотрел на часы. – Впрочем, если нужно… Слишком многое поставлено на карту. После обеда я позвоню.

– В таком случае группу можно уже завтра готовить к отправке, – заявил Джамбулат.

– Вначале ее хочет посмотреть в деле один человек, – неожиданно заволновался Блейбнер.

– Кто он?

– Твой единоверец. – Американец неожиданно отвел взгляд в сторону.

Такое изменение в поведении американца насторожило Джамбулата.

– Зачем смотреть? Это лишний риск. Разве нельзя мне просто поверить? Или я стал не нужен?

– Не строй из себя обиженного. Повторяю, слишком многое поставлено на карту. – Блейбнер постарался улыбнуться, но от этого еще сильнее разволновался. – Мне пора идти.

– Погоди, – теперь уже занервничал Джамбулат. – Ты сказал – единоверец. Он разве не чеченец?

– Азербайджанец. – Блейбнер стал пятиться задом, давая понять, что торопится. – Разве тебе не все равно?

– Странно, – озадаченный поведением куратора, пробормотал Джамбулат и вынул трубку сотового.

Накануне вечером он официально объявил для команды Вандала два дня выходных. И дело было не только в том, что эти отморозки устали. Джамбулат был уверен, что перед отъездом Филин проявит активность. Вандал видел его с девушкой; значит, сегодня он попытается ее навестить. Примерный адрес известен. Для того чтобы поглубже узнать этого человека, Джамбулпат приказал Вандалу с утра организовать за ним наблюдение.

Антон прошел через двор, заскочил в подъезд, взбежал по ступенькам на лестничную клетку второго этажа и посмотрел во двор. Следом никто не шел. Для верности он еще постоял несколько минут и направился верх по лестнице.

Сегодня впервые за пять дней он решил заскочить домой. Этот путь протяженностью в пару километров растянулся на два с половиной часа. Антон петлял по лабиринтам кварталов, подолгу задерживался в магазинах, возвращался на автобусе назад. Но, как он ни старался, уверенности в том, что за ним не следили, не было. Слишком легко у него получилось войти в доверие к Вандалу, а потом и Джамбулату. Что-то подсказывало, что бандиты контролируют его. Увидев в первый раз чеченца на территории бывшего пионерского лагеря, Антон слегка растерялся. Внешне он никак этого не выдал. Тем более, Джамбулат никогда не видел Антона, а он узнал чеченца лишь по фотографиям. Не зря спецназовцы ГРУ часами просиживают перед экранами мониторов, на которых один за другим появляются известные спецслужбам мира лица разного рода нечисти. Нужно с ходу назвать фамилию, имя, кличку, национальность. Задержка более чем в две секунды влечет за собой легкий удар током. То же самое происходит, если спецназовец ошибался. Кроме всего прочего, офицеры должны были знать и другие качества террористов: привычки, кулинарные пристрастия, наличие хронических заболеваний, ранений, места жительства родственников…

Однако Антон не мог подумать, что когда-то пересечется с Джамбулатом в Москве. Он прекрасно знал, что именно этим человеком вместе с Янгулби Катаевым и Абдулом Мусой Джумаевым пожертвовали серые кардиналы войны на Кавказе, чтобы дезинформировать ГРУ и другие российские спецслужбы о наличии в Грузии базы подготовки боевиков. В Ингушетии адрес, по которому они находились, милиции «слили» сами боевики. Однако Джамбулату удалось уйти. Причем, по информации, которую получила военная разведка, поступил он достаточно оригинально: переоделся в форму убитого бойца ОМОНа, подхватил на плечо тяжелораненого Янгулби и вышел из блокированного дома. В ходе следственных действий, после задержания его дружков, было установлено, что подготовка акции началась еще зимой. Это было видно по тому, как быстро опустели банковские счета, на которые им перечислялись деньги, а Муса Джумаев практически остался руководить несколькими мелкими бандами, действия которых в большей степени носили криминальный характер. По сути, кто-то лишь создавал для Джумаева иллюзию, что он достаточно значимая фигура. В том числе и для российских спецслужб. На самом деле ему зачастую приписывались акции, проведенные другими бандитами.