Любовь стоит того, чтобы ждать (СИ) - Вознесенская Дарья

Аррина могла быть сучкой, предательницей и уже чужой для меня, но… Один факт того, что она где-то там, пусть даже на другом конце Вселенной, жива, здорова и трахается в свое удовольствие, позволял нормально дышать.

А что было бы, если бы я увидел ее мертвой?

Не стоило об этом думать… Думать об этом — все равно что нырять в прошлое. Туда, где оставалось слишком много воспоминаний, утонувших в гадкой и липкой черноте, которую противно было носить внутри себя.

Но… Нырнуть, похоже, придется. Потому что мне не давали покоя ее слова, которые ум аналитика крутил и так и эдак, но не находил в них фальши.

Сама Аррина, похоже, вообще не помнила, о чем говорила, и что произошло с того момента, как она выпустила капсулу в ущелье. Когда я сгрудил ее в медотсек, приборы взвыли так, что меня окатило очередной волной страха, что я не успел…

Успел. Но отходила она двое суток, лежа в мягком коконе и выглядя необыкновенно бледной и хрупкой в таком состоянии. Повреждение тканей, клеток, нейронов… Как выяснилось, я был за опасной границей совсем недолго и не успел «заболеть», она же получила от планеты сполна.

Хоть и норово было так думать, но мысленно я согласился, что Бездна не зря уничтожит это место. И мы забудем о нем… А вот я забыть все, что Аррина умудрилась вывалить на меня в полубезумном состоянии, оказалось невозможно.

Да, я долго топтался на месте, но… вынужден был снова отодвинуть границы и стены, которыми себя окружил. Хоть это и грозило ненужными неприятностями — весь мой опыт орал об этом.

Ведь в прошлый раз, когда я это сделал, когда убрал защиту и ограничения, сопутствующие жизни, меня едва не сломала одна белобрысая стерва… И я не простил это ни себе, ни ей. Как и то, что сам же продолжал задаваться вопросами, зачем она все это провернула? Почему не оправдывалась — ни разу не сказала, что вся история, которую я наблюдал, надумана? Только пожимала плечами… Почему исчезла? И не отвечала ни на звонки, ни на сообщение, которое я передал через Главу?

Так поступают только виновные… Но впервые до меня дошло, что Леван тоже… в какой-то мере сбежал. И впервые я всерьез усомнился, что все точно так, как я это запомнил и как воспринял, будучи полностью уверенным в своих способностях. И снова я боялся… уже того, что может открыться. Я ненавидел свой страх и взбрыкнувшие чувства. Жаждал снова их усыпить… потому отправил срочный запрос на розыск бывшего друга, чтобы еще раз расспросить его о произошедшем в тот год и убедиться, что не ошибся.

И не сломал себя сам…

— Готовимся к посадке.

В рубке снова было многолюдно. Аррина на этот раз оставалась в своей каюте. Сюрпризов не предвиделось — третья планета должна стать буфером между безумием первых двух, где мы едва не потеряли людей, и четвертой, на которой нам надо будет взять образцы ДНК нескольких представителей разумной жизни. Недостаточно разумной, чтобы Содружество сообщило им заранее о гибели и дало возможность улететь. Но достаточно, чтобы строить дома, королевства и любить эту жизнь… Даже ученые — маньяки во всех смыслах — притихали, когда мы обсуждали способы сделать все максимально незаметно. Не будоражить никого перед концом света. Не видеть счастливые лица и вопрошающие взгляды гуманоидных обитателей, если они с нами столкнутся… Нет, просто отловить нескольких, усыпить и воспользоваться специальными шприцами, с помощью которых взять нужные клетки.

Возможно, когда-нибудь банк генетических данных погибших цивилизаций будет разморожен, но пока… пусть они существуют хотя бы в виде трехмерных моделей в огромном музее. Где каждый пришедший мог осознать, насколько ему повезло.

Просто жить на планете, отстоящей от нулевой границы на достаточном расстоянии.

Так что третья планета с теплым климатом, ласковыми водами и атмосферой, пригодной для существования, была передышкой. Конечно, нас обязали выкопать и привезти какие-то редкие камни… но пси-аналитики просто беспокоились за свою репутацию безжалостных тварей, давая это задание.

Камни мы и правда добыли. Примерно в первые триста ударов. Остальное время я позволил экипажу потратить на отдых. Мы расположились на берегу — кто-то тут же бросился в ярко-красную воду, другие повалились на мелкий голубой песок. Я решил сначала отдохнуть…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Бездна!

И как я это сделаю? При ней? Я мысленно выругался и накинул полотенца на бедра.

Аррина, подошедшая к набегающей волне в ярко-красном купальнике, опасливо трогала пальчиками ног воду и счастливо улыбалась.

Хорошо хоть она не была голой… как половина экипажа. Белье и купальники были лишь вопросом удобства для стражей, но никак не обязательным атрибутом, потому многие им и не пользовались…

Но эта девчонка… Даже прикрытая была настолько хороша, что мне захотелось стать морем, в которое она осторожно заходила.

Некстати подумалось, что девушка, наверное, никогда и не видела большой воды. Но все эти мысли, сродни тупому умилению, исчезли, когда я увидел, что к ней подлетает Варр, хватает поперек талии и тащит навстречу волнам. А стерва хохочет и несерьезно отбивается… а потом отплевывается и ныряет, чтобы утащить его под воду.

Это выглядело бы по-детски, если бы я не чувствовал, как ублюдку нравилась девушка… Да и она вроде не была против.

Стиснул зубы и с усилием отвернулся. Но взгляд волей-неволей возвращался к дурачащейся парочке…

Похоже, Аррина преодолела свою панику от погружения в воду. Она как-то рассказала — скупо и холодно, как всегда, когда делилась своим прошлым, — что многих детей, которых везли в приемные дома, скидывали в холодную воду и притапливали во время стоянок. В те годы на Юраш был переизбыток сирот из-за несанкционированных зачисток, и сопровождающим не хотелось тащить тех, кто и так не выживет в гадских условиях домов. Так что они довозили лишь выплывших.

Помнится, она хотела вернуться туда… Но кто-то успел первым. Планету взяла под свое покровительство богатая система, в которой произошел демографический кризис, и тысячи детей и молодых людей оказались в совершенно иных условиях существования… Пусть остальные продолжали дохнуть в карьерах, тысячи — это уже результат.

Мне не хотелось больше об этом думать. Жалеть о том, что с ней происходило раньше. Смотреть на то, как мой второй пилот плотоядно тянет свои отростки… Я решительно отбросил полотенце и в несколько прыжков достиг воды. А потом долго плавал, пока окончательно не сбил дыхание.

И выбравшись на берег, приказал всем загружаться.

Обойдутся без норова заката…

Мы взлетели почти без промедления, довольно быстро выбрались на середину системы и ввели координаты следующей точки… А во время ужина я наблюдал, как вконец охамевший Варр хватает девушку за плечи, жрет из ее тарелки и пускает слюни на ее тонкие пальцы… И ведь я даже не мог ничего поделать! Это не против правил, если оба согласны. А стрева соглашалась — и еще как!

Меня уже потряхивало от желания разлепить сладкую парочку… И их спасло только то, что Аррину по какому-то вопросу вызвал Оррис. Потому мне удалось не впечатать кулак в морду приятеля, с которым я не раз весело проводил время у шлюх космопорта…

Нет, не сдержусь, похоже. Потому что придурок начал громогласно объяснять, насколько «сладкая девочка» ему досталась.

Я выскочил в коридор, пытаясь отдышаться, и со стоном прислонился затылком к стене… Что же ты делаешь со мной?

А потом настороженно замер, услышав шаги.

— Стой.

Удалось перехватить стерву, возвращавшуюся в столовую.

— Кэм? — недоуменно задрала бровь искусительница.

— Какой норы ты творишь? — прошипел, дергая её на себя и едва не рыча от удовольствия, потому что она так привычно впечаталась в мою грудь и воинственно задрала подбородок, подставляя свои совершенные губы. — Твои игры, кому бы они ни предназначались, никого не трогают…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хочешь сказать, не трогают тебя? — пропела насмешливо, но… Бездна, я бы поверил, что она превратилась в равнодушную по отношению ко мне сучку, если бы не такой знакомый запах возбуждения, который уловило обострившееся обоняние.