Конец империи - Николай Андреев

– Сплошные загадки. Ясно одно – нам вновь предстоит дальний путь. Покоя на этой планете не дождаться. Я все больше убеждаюсь, что мы оказались на Тасконе не случайно. И аланцы тут ни при чем. Они – такие же пешки в большой игре. Существуют силы гораздо более могущественные, и понять их замыслы трудно.

– А меня интересует птица. Что она означает? – проговорил русич.

– Это как раз самый простой эпизод в твоем видении, – улыбнулся Тино. – К нам послали гонца, который и укажет дальнейший путь. Вопрос в том, кто его направил...

К друзьям неторопливо подошли Стюарт, Саттон и Воржиха. Обсуждение сна тотчас прекратилось. Напрасно беспокоить товарищей Храбров не хотел.

Впереди – штурм Наски. А это не прогулка по взбунтовавшимся городам.

Рекогносцировка длилась почти пять часов. Столица Яроха находилась посреди огромного поля, отчасти естественного, отчасти искусственного.

Весь лес на западе и на севере был тщательно вырублен. Окружающая местность просматривалась во все стороны не меньше, чем на два километра.

Отличное, хорошо простреливаемое пространство. В армии арка служило немало великолепных арбалетчиков.

Внутрь города вели трое ворот, но воспользоваться ими вряд ли удастся. Подвесные мосты поднимались вертикально вверх, надежно загораживая проход.

А ведь нападавшим еще нужно преодолеть шестиметровый ров. На них будут сыпаться стрелы, камни, дротики, обрушится поток кипящей воды и смолы. Огромные чаны на стенах земляне различали без труда.

Основу оборону Наски составляли пятнадцатиметровые башни, расположенные по всему периметру столицы. Через узкие многочисленные бойницы по врагу стреляли сразу двадцать воинов.

– Черт бы побрал этого Коуна! – выругался Дойл. – Он славно потрудился. За несколько лет возвести такую крепость – надо много сил и уменья.

– И человеческих жизней, – добавил Жак. – На сооружении башен и стен работали тысячи рабов и многие наверняка не дожили до окончания строительства. Наска стоит на костях невольников.

– Тогда тем более ее нужно разрушить, – заметил Стюарт.

После длительного обсуждения все согласились с мнением, что штурма не избежать. Другого выхода просто нет.

Имея почти пятикратное превосходство в численности, на город надо нападать одновременно со всех сторон. Тогда противник будет вынужден распылить свои силы, закрывая бреши в обороне.

К сожалению, опыта взятия крепостей у солдат не было.

Пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, Олесь приказал вырыть глубокий ров и построить высокую деревянную стену.

На глазах у гарнизона Наски союзники ежедневно тренировались до изнеможения. Сотня за сотней, обливаясь потом, разбивая руки в кровь, воины проходили тяжелые препятствия.

На десятые сутки у бойцов начали появляться определенные навыки. Эти занятия оказывали сильное психологическое давление на защитников столицы.

С каждым днем горожане все отчетливее осознавали неотвратимость штурма. Отсидеться за прочными стенами им не удастся.

На шестнадцатый день осады Храбров предложил войскам арка капитулировать.

К восточным воротам они двинулись впятером. Впереди шел солдат с белым флагом, за ним следовали Олесь, Жак, Пол и Мануто.

Аято идти с друзьями отказался и вместе с остальными землянами и аланцами залег за небольшим холмом. В случае опасности они должны прикрыть отход парламентеров.

Соблюдая меры предосторожности, русич остановился в двухстах метрах от крепостной стены. К сожалению, Храбров недооценил мастерство стрелков арка.

Мост опустился через ров, поднялись массивные ворота, и из города выбежал отряд в пятьдесят человек. В агрессивности намерений оливийцев сомневаться не приходилось.

В тот же миг засвистели стрелы, выпущенные с башен Наски. Тасконец с флагом захрипел и с пробитым горлом рухнул на землю.

Вскоре вскрикнул де Креньян. Из его бедра торчало окровавленное оперение.

– Отходим! – отчаянно закричал Дойл и тотчас схватился за бок.

Трудно сказать, чем бы все закончилось, но тут с холма ударили автоматы и карабины.

Первым делом группа прикрытия уничтожила арбалетчиков. С дикими криками раненые оливийцы падали вниз.

Постепенно воины перенесли огонь на врагов, решившихся на вылазку. Солдат, бегущих последними, они буквально выкосили.

Патронов друзья не жалели.

С передовыми рядами тасконцев дело обстояло сложнее. Появился риск зацепить своих, стрелять приходилось очень осторожно.

Между тем Храбров, де Креньян и Стюарт взялись за мечи. Это был трудный бой, и, если бы не своевременные снайперские выстрелы, землянам пришлось бы туго.

Вскоре подоспело подкрепление. Союзники быстро и безжалостно перебили воинов арка.

Неся раненых Мануто и Жака, парламентеры неторопливо отходили в лагерь.

– Проклятые ублюдки! – выругался шотландец. – Такой подлости я от Яроха не ожидал.

– И напрасно, – вымолвил подошедший Тино. – Правителю терять нечего. О чем можно вести переговоры? О сдаче в плен? Для него это равносильно смерти. Поступок арка легко объясним. Скажите лучше, что с де Креньяном и Дойлом!

– Ничего страшного, – ответила Линда, первая прибежавшая к возлюбленному. – У Жака пробиты мягкие ткани бедра, а у Мануто сломано ребро и большая потеря крови. Он мог бы и сражаться, вместо того чтобы валяться на земле.

– Я же потерял сознание, – резонно возразил Мануто.

– Ладно, ладно, шучу, – улыбнулась аланка, утирая набежавшую слезу.

Салан очень испугалась, увидев, что француз ранен и самостоятельно передвигаться не в состоянии.

В первые секунды женщина стреляла только по врагам на башне, так как руки ее сильно тряслись.

– Штурма не избежать, – устало произнес Олесь, вытирая кровь с клинка. – Но в момент боя мне пришла в голову одна интересная мысль. Это станет сюрпризом для солдат Яроха.

Подготовка длилась еще полторы декады. Навыки в преодолении рва и штурме стены отрабатывались до автоматизма.

Первоначальный страх перед препятствием сменился раздражением и злостью. Утомительные бесконечные тренировки прекратятся только после падения Наски. Армия пребывала в нетерпении.

К исходу месяца осады Храбров объявил о штурме. Лагерь союзников опустел задолго до рассвета.

По плану предусматривалась одновременная атака с пяти направлений. В каждой группе насчитывалось по семьсот бойцов.

Чтобы арбалетчики врага не стреляли прицельно, со штурмовыми отрядами постоянно следовали два автоматчика.

Друзья разбились на пары: Троул и Белаун, Мелоун и де Креньян, Саччи и Дойл, Стюарт и Воржиха.

Русич, вместе с Аято и Саттоном двигался с юго-запада. С этой стороны город защищали старые деревянные стены.

Из-за горизонта показался огненный диск Сириуса. Его лучи коснулись верхушек башен, окрасив их в оранжево-розовые цвета.

Олесь взволнованно посмотрел на часы. Без одной минуты пять. Осталось всего шестьдесят секунд. Как это мало! Стрелка словно цепляется за цифры и ползет еле-еле.

Последние мгновения тянутся ужасно долго... Храбров поднял автомат и выстрелил.

Тотчас над полем разнесся громовой раскат. Тысячи солдат с яростным криком устремились к городу.

Земляне бежали в передовых рядах армии. Расстояние до столицы арка быстро сокращалось.

Теперь уже без труда можно было разглядеть стрелков, занимающих свои места у бойниц. Ярче вспыхнули костры, разогревающие кипяток и смолу.

Четыреста метров, триста, двести... Засвистели первые стрелы, раздались первые крики, упали первые убитые.

Именно в этот момент наемники остановились. Короткая команда, – и бегущие впереди солдаты дружно рухнули на траву. Положив на плечо гранатометы, Олесь, Тино и Крис тщательно прицелились. Залп был почти одновременным.

Три гранаты с адским шипением полетели к городу. Ужасные взрывы потрясли укрепления противника.

Результат превзошел все ожидания. Стена обвалилась на протяжении шести метров.

Вниз рухнули чаны с горячей водой и смолой. Вспыхнул стихийный пожар.

Из пролома с душераздирающим воплем выскочил объятый пламенем человек и бросился в воду.

Между тем штурмующие уложили мостки через ров. Десятки бойцов прорвались внутрь города.

Оторопевшие в первые секунды арбалетчики пришли в себя и возобновили стрельбу, но было поздно. Союзники вели бой уже на стенах и внутри башен.

Им активно помогали земляне. Попасть в человека из автомата с расстояния двухсот метров не составляет ни малейшего труда.

Постепенно сопротивление на юго-западной окраине Наски было сломлено. Без больших потерь группировка проникла в столицу.

Бои теперь шли за каждый дом, за каждый перекресток...