Маленькая дрянь (ЛП) - Джейнс Дженнифер

Старая леди села на водительское сиденье и наблюдала, как серые глаза Элли осматривают дом. Затем Элли села в машину и закрыла дверь. Битти задалась вопросом, о чем она думает.

— Ты в порядке? — спросила Битти.

— Да, я в порядке.

— Хорошо. Готова начать наше новое приключение?

Элли улыбнулась ей одной из своих ослепительных улыбок. Улыбаться свободно — это то, что она только недавно начала делать.

— Думаю, я родилась готовой.

Битти включила зажигание и включила заднюю передачу. Как только они выехали с подъездной дорожки, она остановилась перед домом, чтобы посмотреть на него в последний раз, потому что знала, что не вернется.

«Мамочка?»

У нее перехватило дыхание. «Неужели Элли только что назвала меня «мамочкой»? Это… странно».

Битти перевела взгляд на нее, но увидела, что та смотрит на дорогу.

— Ты только что что-то сказала?

Элли повернулась к ней.

— Э?

— Разве ты только что не сказала что-то?

— Э, нет.

— Ох.

Битти взглянула на дорогу впереди них и чуть не вскрикнула. Пятилетний Луис стоял посреди нее, наблюдая за внедорожником.

Ее сердце замерло.

Сделав глубокий вдох, направила машину вперед. Призрак Луиса, увидев, что она приближается, отошел на обочину и повернулся к ним лицом.

Когда машина оказалась рядом с ним, он встретился с ней взглядом. За его маленькими очками старушка увидела, что кожа под его большими голубыми глазами влажная. Он плакал.

«Мамочка, — прошептал он. — Мамочка, обними меня».

Слезы текли по ее щекам. Ей очень хотелось остановить машину, выпрыгнуть и взять его на руки. Но она не могла. Либо продолжать переживать прошлое, либо помочь внучке обрести будущее. И она уже решила, каким оно будет.

— Мисс Битти, все хорошо? — спросила Элли рядом с ней.

Ее глаза метнулись вперед, и она вдавила ногу в педаль газа, разгоняя машину. Посмотрев в зеркало заднего вида, она снова увидела Луиса, стоящего посреди улицы.

Лицом к ним.

В недоумении, почему она его бросает.

— Мисс Битти, с тобой все в порядке? — снова спросила Элли.

Битти вытерла слезы со щек тыльной стороной ладони.

— Помнишь, я говорила тебе, что вижу вещи?

— Да. А что? Ты видишь что-то сейчас?

— Да.

— Что это?

— Это не «что». А кто. И… это больно. Очень больно.

— Кто это?

— Когда-нибудь я тебе расскажу, — прошептала она. — Только не сегодня.

Она почувствовала руку Элли на своей руке. Та пыталась утешить ее.

— Хорошо, — сказала Элли. — Но… но ты уверена, что с тобой все в порядке?

Битти не хотела расстраивать внучку, поэтому постаралась улыбнуться.

— Да. Я в порядке.

Но это не так.

И она сомневалась, что когда-нибудь будет снова.

***

Когда они выехали на шоссе I-20, Элли попыталась избавиться от тревожного предчувствия в животе и сосредоточиться на всем хорошем, что происходило.

Как бы она ни была рада уезжать из Гранд-Треспасса, она еще больше радовалась тому, что удочерение состоялось. Мисс Битти теперь официально стала ее матерью — единственной настоящей матерью, которая у нее когда-либо была.

Ей больше не нужно иметь дело с визитами любопытной сотрудницы или с назойливыми, повторяющимися вопросами агента Джонс. Она собиралась начать все сначала в Восточном Техасе, в городе, где ее никто не знал. Она сможет отгородиться от матери и, возможно, даже перестанет слышать голос этой женщины — если это вообще голос в ее голове. Мисс Битти называла это посттравматическим стрессовым расстройством, но Элли все еще сомневалась.

Мисс Битти также объяснила, почему Элли видит себя в зеркале не так, как на самом деле видят ее другие. Она страдала от дисморфобии — состояния, возникшего в результате заявлений ее матери о том, что она уродлива, других неприятных проявлений, связанных с ее воспитанием, и некоторых плохих поступков, совершенных ею лично. Но мисс Битти научила Элли кое-каким приемам, которые помогут справиться с этим расстройством.

И эти приемы помогали… пусть даже пока совсем немного.

Элли до сих пор не понимала, что произошло той ночью у телефона-автомата, но знала, что история мисс Битти — ложь. И она никак не могла взять в толк, что именно Луис убил Ханну.

Луис.

Первый человек, который заставил ее почувствовать себя умной.

Тот, кто помог ей научиться смотреть на себя по-другому, более поз