Американец - Роже Борниш

хотелось, это послать куда подальше всю эту грязную посуду, которую она мыла с самого детства и всех этих проклятых клиентов с их щипками и приставаниями. Винсентэ не забывал ей улыбаться, но потом внезапно исчез. Пуэрториканец, который помогал ему укладывать багаж, сказал, что он уехал куда-то на Запад. Джун проплакала всю ночь. Никогда она больше не встретит человека, который мог бы так вознаграждать за ее тяжкие труды. Вырвавшись из лап Сэма Диксона, огромного негра из Гарлема, последнего сутенера, державшего ее судьбу в своих руках, Джун решила, что уже вполне достаточно знает о своей профессии для того, чтобы зарабатывать на жизнь самой. Все эти подробности я собрал по крохам у помощника старшего инспектора Джека Брайнда. Какая же разница была между Ричардом Бейкером и Джеком Брайндом!

Оба полицейских не расставались ни днем ни ночью, хотя и являли полную противоположность друг другу. Бейкер — красивый, элегантный молодой человек, а Брайнд — ублюдок, возглавлявший группу по раскрытию убийств, который вызывал у меня явное отвращение своими вечно грязными волосами и мятым вонявшим потом костюмом. По-моему, это было непростительно, несмотря на жару. Думаю, что его мнение обо мне было не выше.

Впрочем, я изо всех сил старался произвести наилучшее впечатление. На встречи всегда приходил точно, имея в запасе несколько минут. Стрелки на дежурных часах показывали три часа дня, об этом мне и сообщил флегматичный дежурный. Вьешен всегда поражался моей американской пунктуальности. Но, к сожалению, он был далеко. Возможно, в этот час потягивал пастис «У Виктора», расположившись у плиты Долорес, королевы по приготовлению потрошков по-корсикански, которые она готовила так, что вместе с ними бесконечно можно было пить тринадцатиградусное розовое вино. Он рассказывал о своих последних похождениях самым приверженным и немногочисленным слушателям: полицейским из криминального отдела и отдела патрулирования, журналистам, всевозможным бродягам, находившимся в розыске и пришедшим узнать интересующую их информацию, в общем, всем тем, кто собирался каждый вечер в ресторанчике «На двух ступеньках» на улице Ги-де-Кёр.

Говорят, что контакт между двумя людьми может установиться с первого взгляда. Ну, в общем, это не так. То ли выключатель испортился, или наши общие атомы забастовали, но контакта не было. Я чувствовал, что с Брайндом сложно сотрудничать. Совершенно очевидно, что помощник выболтал ему все, что узнал от меня, а Брайнд в качестве компенсации проинформировал меня об отрицательных результатах допроса Джун по делу Батталиа-Роббинс. Он даже не дал себе труда скрыть от меня свое непонимание того, на что может надеяться французский полицейский, засунув свой большой нос в эту мафиозную помойку.

В то время, как я перечислял номера автомобилей, обнаруженных перед «Кардиелло Таверн», на губах Брайнда играла неблагодарная улыбка, свидетельствующая о том, что я говорю о каких-то средневековых приемах. Тогда я передал ему список, и Брайнду ничего не оставалось делать, кроме как посмотреть его. Да, я испытывал удовлетворение, видя, как он начинал морщиться от неудовольствия. Без особого расположения ко мне он сообщил, что «крайслер» серого цвета модели «империал» с обивкой из красной кожи, который был припаркован у «Кардиелло Таверн», принадлежит Джо Гаэте.

Теперь пришел мой черед оказаться в глупом положении, благодаря стараниям Брайнда. Значит, повсюду разыскиваемый Джо Гаэта находится в Бруклине! Достаточно устроить засаду перед «Кардиелло Таверн», чтобы схватить его! Или проследить за его автомобилем! Необходимо, чтобы именно я, французский полицейский, сказал ему об этом! Конечно же, Брайнд тут же нашел, что ответить:

— Сразу видно, что вы не знаете мафию! Прежде всего необходимо принять меры предосторожности с братьями Гаэта. Их нельзя допросить просто так. Вот почему я хочу начать с Мессины. Вы должны это понять, потому что, как мне кажется, вы все-таки полицейский… Мессина нам даст имя своего собутыльника, может быть, в баре «Луна» кто-нибудь что-то сболтнет, кроме того, у нас есть еще два свидетельства, благодаря которым мы можем припереть к стене братьев. Поверьте мне, это совсем не лишне! Только у нас в США пятая поправка к Конституции гарантирует гражданам право воспользоваться арбитражным судом. И братья Гаэта уже признанные мастера в искусстве пользоваться этой поправкой…

— В данном случае Мессина и его болтливый дружок также могут воспользоваться этим.

— Поживем — увидим, но сейчас, дорогой коллега, этот вопрос перед нами пока не стоит. К сожалению, несмотря на вашу уверенность и на ваши отчеты, Мессина до сих пор не возвратился в США!

«Дорогой коллега» заметно покоробился. Недоверие Брайнда сразу лишило меня дара речи. Я слышал своими собственными ушами — и это не были уши Пуарэ или Толстяка — голос из бруклинского «Кардиелло Таверн», зовущий Франсиса Лангуста для того, чтобы сообщить ему, что путешествие благополучно закончилось, несмотря на несколько воздушных ям в полете… Нет, мне это не снилось! Кому же Франсис советовал быть осторожным, если не Мессине?

Мой протест был энергичным:

— Я уверен, что он находится в Нью-Норке!

Гримаса на лице Брайнда означала, что я начинаю ему надоедать.

— Как хотите, но если бы он был здесь, я бы об этом уже знал! Я слежу за ним повсюду. Его бы сразу засекли в аэропорту на пограничном посту или же на таможне… Циркуляр разослан ФБР куда только можно… И я не думаю, что он прибудет в США вплавь!

— Да не вплавь! А с фальшивым паспортом.

Его улыбка обожгла меня:

— Не с американской ли визой? Разве вы не знаете, сколько у нас существует чиновников иммиграционного ведомства?

В ответ мне оставалось лишь улыбнуться… Я вспомнил, с какой легкостью Поль Деллалина, или как его еще называли, месье Поль, налетчик-одиночка, Арсен Люпэн XX века, с легкостью пересек кордоны, как считалось, непробиваемой американской иммиграционной службы, не имея даже соответствующих документов! А Антуан Сини-балди, скомпрометированный в деле по Индокитайскому банку, а Поль Лека, замешанный в деле с драгоценностями… Это были все старые знакомые! Этот Брайнд ни в чем не сомневался! Его непоколебимая вера в барьеры иммиграционной службы не оставляла мне выбора. Я уже принял решение обойтись без его услуг и выбраться самому из этой передряги. Свяжусь с Вьешеном, он поймет меня. Марлиз также поймет, что мне придется задержаться здесь дольше, чем планировалось. И потом, у меня есть последнее средство, у меня есть Бейкер, бравый Ричард. Он не переносит Брайнда, он считает, что лучше помочь мне и в какой-то мере отомстить ему.

К счастью, случай снова вывел меня на следы Джун. Достаточно было одной фразы, оброненной Брайндом:

— Если Джун захочет что-нибудь рассказать… Она достаточно осведомлена о том