Неизвестный Юлиан Семенов. Умру я ненадолго... - Юлиан Семенов

Дорогие Боварички!

Я могу, конечно, предположить, что мои письма воруют по дороге наймиты ФБР, и это единственное предположение в определенной мере тушит мою обиду, которая разрослась уже до размеров глобальных. Чтобы не впадать в слезливый тон упреков и истерико-любвеобильных надрывностей («ну как вы там на чужбине?», «береги сердце и делай гимнастику», «не ешь на ночь много мучного») я сразу перейду к делу и стану вам рассказывать про то, что тут у нас.

1. К сожалению, я не был на Римкином[86], нар. арт. СССР, юбилее, так как был во Владивостоке, но все говорят, что такого еще не было в Москве ни разу: поздравления от Мэри Хемингуэй, Микояна, Кастро, Ибаррури — словом, был, говорят, рев, и я за Римку ужасно рад, потому что его 60 лет этого заслуживают.

2. Сегодня на Пахре мороз 24 градуса, и хотя снега в лесу почти нет, ходил на лыжах и было замечательно.

3. В 200 километрах от Владивостока, в таежной глуши, на зимовье, где мы сидели два дня без толку, так как в урочище пришел тигр и охоты не было, потому что все звери разбежались, мы занимались тем, что пили спирт и спали, и готовили себе варево из козы, убитой накануне, а я читал всем вслух твою корреспонденцию, перепечатанную районной газетой, форматом что-то в районе 9x12, от силы 18x36, как твое фото Хема. Ты писал там о Женькином[87] триумфе в Штатах, и мне, говоря откровенно, было очень приятно, что даже здесь, в глуши, твоя корреспонденция была напечатана и подана с огромной шапкой.

4. Сашка Рекамчук со студии ушел. Вместо него, по-видимому, сядет Сытин. Если это будет так, то не страшно, и я готов выполнить твои поручения, если они, естественно, будут по поводу твоего сценария. Я очень хочу верить, что ты в перерывах между оперативно-журналистской работой находишь часа два-три в день, чтобы посидеть и над литературой и над кинодраматургией. Если нет — ты будешь подвергнут моему остракизму. Мне очень нравится все, что ты делаешь, но литература не терпит перерыва, тогда от нее отвыкаешь как от возлюбленной после тюрьмы. Эрго: прислал бы какой-нибудь грустный рассказ про Америку в журнал «Москву». Мы бы его немедленно напечатали.

5. Так как мне надо ехать к вахтанговцам, читать им новую абракадабру, то целую вас, всех и дай вам Бог счастья. А то я б еще пунктов 100 накатал.

Ваш Атилла Моисеевич Так-тика-швили.

Биариц, вилла Боргезе, полуподвал.

1966 год (?)

В ГОСПОЛИТИЗДАТ

Вполне вероятно, что это мое предложение будет отвергнуто, но тем не менее, я решаюсь его выдвинуть на суд редакции. Более полугода я занимался материалами, связанными с жизнью Гарибальди, и пришел к выводу, что писать о нем книгу — но такую книгу, чтобы она была и интересной и познавательной, — нельзя, не прожив в Италии года, по крайней мере, и не зная итальянского языка.

Посему я предлагаю редакции иное: в течение последних пяти лет я занимаюсь работой по сбору материалов о жизни маршала Блюхера. Этому был посвящен мой роман «Пароль не нужен», этому посвящен и фильм, который сейчас снимается на студии Горького.

Если бы редакция согласилась, я бы взялся за книгу о жизни и деятельности Василия Константиновича Блюхера — тема эта необъятная и в художественной литературе почти нетронутая (есть книга А. Гарри и моя).

Опять-таки, если я не опоздал с этим моим предложением и если на эту тему нет других, уже утвержденных претендентов, я бы с радостью выполнил эту работу.

В качестве расширенной заявки, где речь идет только о деятельности Блюхера на посту Главкома и Министра Вооруженных Сил Дальневосточной республики в 1921—22 гг., я бы приложил свой роман.

Естественно, главный упор в этой работе будет отдан следующим трем периодам: ДРВ, работа в Китае, когда Блюхер помогал как главный военный советник свалить японское иго; и, наконец, его поразительная работа на посту главкома легендарной ОКДВА — это и освоение Дальнего Востока, это и первые перелеты наших летчиков в тридцатых годах, это и строительство Комсомольска, это и операции по пресечению агрессии на озере Хасан.

Поскольку я не знаю — опоздал я или нет, считаю возможным этим коротким письмом в редакцию и ограничиться.

Как ни заманчива тема Гарибальди, как я ни старался найти для себя реальные чувствования этого героя и его эпохи, — путного у меня ничего не получалось, а идти по пути компиляций и домыслов нет смысла — это значит копать яму и памяти Гарибальди, и редакции, и самому себе.

С уважением

Юлиан Семенов.

1966 год (без даты)

В ЦК КПСС

Дорогие товарищи!

Зимой прошлого года я начал работать над романом «Майор Вихрь», который является второй книгой романа «Пароль не нужен». Для работы мне были необходимы некоторые материалы ГРУ Министерства обороны СССР.

По получении допуска в КГБ при СМ СССР начальник архива ГРУ тов. Кудрявцев В. П. любезно предоставил мне материалы, нужные для работы.

В октябре прошлого года, когда работа над романом была закончена, тов. Кудрявцев и его руководители дали добро на опубликование в газете «Труд» (5–8 октября 1965 года) отрывков из нового романа. Это сцена ареста гестаповцами майора Вихря и его побег с Краковского рынка.

Через пять месяцев тт. Кудрявцев и Понизовский опубликовали в «Комсомольской правде» документальную повесть «Город не должен умереть», написанную по тем же материалам, которые в прошлом году предлагались мне товарищем Кудрявцевым.

Ни журнал, ни издательство, ни киностудия, которые приняли мой роман в работу, не были смущены появлением документальной повести Кудрявцева и Понизовского.

Однако, как ни странно, теперь товарищи из ГРУ, и в частности тов. Кудрявцев, просят меня снять сцену побега с Краковского рынка и «устранить» совпадения с документальной повестью. Да и вообще, отношение к моему роману стало совершенно противоположным тому, каким оно было до опубликования документальной повести.

В этой связи, хотя мне это крайне неудобно говорить, но:

1. Газета «Труд» первой опубликовала главы из моего романа, которые по прошествии пяти месяцев почти без изменения вошли в документальную повесть тт. Кудрявцева и Понизовского.

2. Кто и когда утверждал, что архивные материалы являются материалами только к документальной литературе? Роман «Майор Вихрь» — не документальный роман, и относиться к нему, как к подбору фактов, имевших место, — несерьезно просто-напросто.

3. Тов. Кудрявцев сказал мне, что если бы не было повести «Город не должен умереть», то не было бы и никаких претензий к моему роману. Это уже попросту странное утверждение человека, знавшего, над чем я работаю и какими материалами в его архиве я пользуюсь.

С глубоким пониманием я отнесся к недавним выступлениям товарищей Гречко и Епишева на встрече с писателями. Военно-патриотическая тема в литературе — важнейшая тема в литературе, и я в меру моих способностей работал в этой области. («При исполнении служебных обязанностей», «Петровка, 38», «Пароль не нужен».)

Неужели из-за того, что в данном случае столкнулись интересы, далекие от принципиальных, стоит таким образом затруднять работу писателя в той теме, которая ему дорога?

Мой роман уже второй месяц лежит на рецензировании в ГРУ. Убедительно прошу помочь убыстрению этого рецензирования на принципиальной основе.

С уважением

Юлиан Семенов.

30 июня 1966 года

Начальнику Главного Управления Генштаба Министерства Обороны СССР

вице-адмиралу Л. Бекреневу.

Уважаемый товарищ Бекренев!

Руководство журнала «Смена» ознакомило меня с Вашим заключением по роману «Майор Вихрь».

После беседы с тов. Чистяковым И. М. я исключил все упоминания о Кракове, взяв вымышленный польский город Старгард.

Соответственные изменения внесены мною в текст романа.

Все замечания, указанные в Вашем письме в журнал, мною приняты и в текст внесены поправки. Я имею в виду замечания конкретного плана, относящиеся к стр. 179, 209, 210, 248, 272–279, а также все, относящееся к употреблению в тексте соответствующих терминов специфического характера.

В связи с тем, что, таким образом, события в романе происходят теперь в вымышленном городе, прошу разрешить опубликование «Майора Вихря» на страницах журнала «Смена»[88].

С уважением.

1967 год

Отклик на статью в одной из свердловских газет

Уважаемый товарищ!

Я недавно вернулся с Северного полюса и среди многих газетных вырезок с рецензиями заметил статью критикессы Н. Зеновой, опубликованную 17.04. в вашей газете. Статья называется «А был ли слон?», и посвящена она разбору кинокартины «Не самый удачный день», снятый по мотивам моей повести «Дунечка и Никита».