Восьмая могила во тьме - Даринда Джонс

Отпустив волосы, Рейес перешел к плечам. Провел по ним пальцами, а потом обхватил ладонями Угрозу и Уилл, припав губами к шее. Пальцы легко сжали соски, и я содрогнулась от спазма чистого удовольствия.

Везде, где Рейес ко мне прикасался, оставались обжигающие следы, и я поняла, что это не случайно. Свой жар он вполне мог контролировать, по крайней мере отчасти.

Я должна была увидеть. Посмотреть на него с другой стороны. Из сверхъестественного мира. И пусть мне только предстояло научиться в один прыжок переходить из одной реальности в другую, я медленно выдохнула, расслабилась и сосредоточилась, пока не увидела извечное пламя, льнущее к мужу. Пару раз я уже видела этот огонь, но так – еще никогда. Обычно по его коже стелятся голубые пламенные змеи, словно источник огня – он сам, но сейчас Рейес буквально сиял оранжевым пожаром. И везде, где он ко мне прикасался, на каждом сантиметре, обласканном его руками, оставались оранжевые сполохи.

Я зачарованно смотрела, как меня в буквальном смысле живьем сжигает принц преисподней.

Горячие руки легли мне на живот, питая изнутри теплом, и я поняла, что вот-вот упаду. Я откинула голову Рейесу на плечо, а он снова опустил руку мне между ног. Крепко прижимая меня к себе другой рукой, он нежно поглаживал складки, пока искра, которую он зажег у меня в животе, не полыхнула с новой силой. Сгорая от желания, я вцепилась в руку мужа, но он опять вернул мою ладонь на стену.

А потом исчез.

Открыв глаза, я увидела, что Рейес присел прямо передо мной. Ногти впились в стену. Раздвинув мне ноги еще шире, он будто заклеймил меня горячим поцелуем. Я громко ахнула. От движений языка внутри болезненно натягивались какие-то струны. Удовольствие вихрилось, как пыльная буря, жаждущая превратиться в торнадо. Я отчаянно искала вершину этого вихря, но долго искать не пришлось. На чувствительном местечке сжались зубы, а мгновение спустя боль смыло сладкими легкими прикосновениями языка, которые все ярче и ярче разжигали тлеющие внутри угольки, пока меня не объяло пламенем сжигающей все на своем пути похоти. Разрушительной лавиной обрушился оргазм, и по нервам разлетелись пульсирующие осколки невообразимого наслаждения. Едва переживая одну волну за другой, я вцепилась Рейесу в волосы, пока пылающий океан не начал успокаиваться, оставляя на память о себе резкие, острые спазмы.

Когда вся эта энергия вырвалась на свободу, я чуть не рухнула на зеркало, но Рейес уже стоял у меня за спиной, явно не собираясь на этом заканчивать. Спустив штаны вниз, он одним длинным движением оказался внутри. За долю секунды не до конца погасшее пламя наслаждения разгорелось заново.

Рейес поймал мой взгляд в отражении. Поразительные глаза, в которых сияла неутоленная страсть, будто заставляли меня смотреть.

Разве могла я ослушаться? Рейес был великолепен. С каждым движением, с каждым ударом под футболкой бугрились крепкие мышцы.

Прижав меня спиной к своей груди, Рейес прошептал на том же языке:

- На этот раз мы кончим вместе. – От трения между нашими телами огонь разгорался все сильнее и сильнее. – Смотри, что ты со мной делаешь, ghraih. – «Любимая».

Я сосредоточилась на том, как с каждым движением языки пламени вокруг Рейеса становились все ярче. Брови сдвинулись. С приближением оргазма выражение его лица становилось напряженнее, почти превратившись в маску агонии. Тяжело дыша, он уперся рукой в стену. Крепко сжал зубы. По моей коже гуляли острые шипы обжигающего наслаждения, кусали, царапали, оставляли следы чистого восторга. Удары становились все мощнее и мощнее. Внутри меня разрастался первобытный голод, словно Рейес высасывал удовольствие прямо из моих костей.

Я почувствовала, как он, издав мучительный стон под тяжестью невыносимого наслаждения, взорвался внутри меня. Его оргазм вихрем перетек в мой, и в этот момент я все увидела. Увидела Рейеса. Он вспыхнул океаном бушующего пламени. Огненные языки окутали его и подхватили меня таким диким, таким яростным потоком, что я засомневалась, выживу ли после такого.

В комнате не осталось воздуха. Легкие сжались в груди. Глаза закрылись, и меня с головой захлестнуло волной испепеляющего огня. Под натиском ослепительного желания исчезло все, а под ногами дрожала дивная, прекрасная земля.

В реальность я возвращалась медленно. Перед глазами плыло, поэтому пришлось поморгать. С трудом освободившись, я повернулась к Рейесу и стала всматриваться в невозможно красивое лицо. Он все еще упирался рукой в стену и пытался отдышаться. Я почувствовала, как по нему прошла последняя волна дрожи. Потом он шагнул ближе, прижав меня спиной к прохладному зеркалу, уткнулся лбом в руку на стене, а свободной обнял меня за талию.

- Видела? – спросил Рейес, и от него пошла легкая рябь неуверенности.

- Видела. Это было потрясающе.

А вот Рейес моей уверенности не разделял. Глубоко в душе у него росли сомнения. Мне хотелось заверить его, что все, что я увидела, все, что он мне показал, было невероятно. Я погладила его по спине и поняла, что он мокрый. Очень мокрый. Даже как-то чересчур.

Я взглянула на руки и ахнула. Они были сплошь покрыты кровью. Отодвинувшись, я обошла Рейеса, чтобы увидеть, в чем дело, но он быстро повернулся ко мне лицом.

- Рейес, у тебя кровь идет, - сказала я, пытаясь его развернуть.

Он не сдвинулся ни на миллиметр, стиснул зубы и тяжело уставился на меня сверху вниз. Видимо, не ожидал, что я замечу что-то странное.

- Так вот почему ты в футболке! – осенило меня. Ведь знала же, что не просто так он занимается со мной любовью, наполовину одетый. Такое, конечно, и раньше случалось, но нечасто. – Раздевайся.

- Со мной все в порядке, - сухо сказал Рейес, поправил штаны и завязал шнурок на поясе.

Я сделала то же самое. В смысле подняла с пола ночнушку и напялила ее через голову.

- Вот и замечательно. А раз так – показывай.

- Датч, - процедил он и опять повернулся, когда я во второй раз попыталась его обойти.

Но в отражении я успела заметить длинные кровавые полосы. Здоровенные порезы начинались от плеча, пересекали спину и заканчивались под ребрами. Такое мог сотворить либо медведь, либо адский пес.

Меня захлестнуло яростью.

- Снимай футболку, или, ей-богу, я сама ее сниму.

Рейес знал, что с меня станется. Что одним-единственным словом я могу его вырубить. Однако вместо того чтобы разозлиться, он почему-то замер и сощурился, причем явно не от злости, а от чего-то очень похожего на гордость. Уголок чувственного рта приподнялся, но Рейес все равно покачал головой:

- Нет. За последнее время ты и так всякого насмотрелась. Не хочу демонстрировать тебе всю глубину собственной глупости.