Якудза из другого мира. Том XI - Алексей Владимирович Калинин

кивнул мне в ответ и остался стоять. Я нахмурился. Тогда он шлепнул себя по лбу и со словами: «Да-да-да!» тут же направился в сторону дома господина Оно.

Я же успешно упаковал Гоэмона в новый мешок и, когда Норобу вернулся назад с господином Оно,продемонстрировал свою «добычу». «Добыча» изображала из себя спящего человека с высунутым языком.

— Да, это он, — сказал господин Оно, разглядывая Гоэмона. — Я его узнал по… рисункам. Да, это Гоэмон. Ух, наконец-то ты попался, мерзавец!

— Господин Оно, пришлите, пожалуйста, к нам пару крепких ребят, — спросила его Аки Тиба. — А то мы утомились тащить этого жилистого здоровяка. И знаете что… Я хочу, чтобы вы его сварили прямо в мешке, как пельмени гедза. Да, не хочу больше видеть его рожу. Слишком уж много неприятностей он нам доставил. Слишком плохим человеком Гоэмон был…

— Да-да, госпожа Тиба, я немедленно пришлю к вам своих слуг. Я бы с ними пришел немедленно, но ваш слуга сказал, что вы не хотите опозориться перед моими людьми, если вдруг ошиблись. И я должен признать, что вы не ошиблись — это действительно Гоэмон! Похититель, грабитель и убийца!

— Я рада, что вы нашли в себе смелость выйти почти в одиночку за ворота собственного дома, — сказал я ему с благосклонной улыбкой. — Надеюсь, что вы также смело вернетесь и пришлете нам подмогу.

— Конечно-конечно, сейчас же обернусь, — поклонился дайме и усвистал в направлении собственного дома.

Я же щелкнул Гоэмона по макушке и велел убираться прочь. Мы же бросились к мешку с Никко. Гоэмон беспрекословно повиновался. Стоило ему только скрыться в тени, как от ворот дайме к нам поспешили слуги. Четыре здоровых мужчины подхватили мешок, возле которого мы уже успели остановиться.

— Вот сейчас состоится последнее испытание! — громко сказал я, идя рядом. — Надо лишь хранить молчание. И всё будет хорошо. Лишь только молчать… Молчать нужно начинать прямо сейчас.

В ответ послышалось только «угу». Мужчины потащили мешок по направлению к дому дайме. Перед домом полыхал костер, над ним стоял большой чан с бурлящей водой. Четверо мужчин поднесли мешок к чану, а потом резко опустили его в воду.

Тут же раздался скулеж, как будто жестокие люди пнули щенка. Этот скулеж перерос бы в вой, но жадность заставляла господина Никко сжимать губы и давать крикам боли вырваться наружу.

Вода бурлила. Мешок шевелился в большом чане. Огонь весело жрал свою пищу. Порядка десяти человек молча смотрели, как погибал последний из «Пяти Карающих Мечей».

Впрочем, о том, кто на самом деле находился внутри мешка, знал только я и Норобу. Да ещё Гоэмон. Я заметил его на одном из деревьев, растущих снаружи.

Мешок постепенно переставал дергаться, но скулеж ещё раздавался. Похоже, что обваренные губы самурая ещё пытались схватить воздух сквозь ткань мешка. Тогда я подошел ближе и сказал:

— Это тебе за деревню Хигасидори префектуры Аомора. Женщины завершили свою месть…

Вот тут-то и раздался поистине ужасающий вой. Мешок задергался, но… Завязывал его Норобу, а то, что завязал сэнсэй, можно только разрубить.

Постепенно вой стих. Мешок начал плавать возле поверхности, как переваренный пельмень. Для большей уверенности его ещё проткнули несколько раз длинными копьями. Бурлящая вода окрасилась в красный цвет.

Сын господина Оно тоже был здесь. Я погладил его по голове и тихо сказал:

— Джиро, мы с тобой знаем, что женщины не виноваты. Не плачь о призраках. Сейчас они завершили свой путь и вскоре соединятся с родными на небесах.

Джиро метнул на меня удивленный взгляд:

— Вы всё знаете?

— Да, всё знаю, — кивнул ему в ответ. — И ты знай, что их путь завершен. Поставь за них благовонную палочку, чтобы на пути к небесам их ноздри вдыхали ароматы земного прощения. Тот, кто их обидел, вовсе не отправится на небо. Скорее, он пойдет в Дзигоку, к самым страшным демонам. Уж об этом я позаботилась.

Джиро кивнул в ответ, а потом догадливо поднял брови:

— Госпожа Аки Тиба, а кто… кто в мешке?

— Джиро, а об этом ты скоро узнаешь, — улыбнулся я и громко произнес: — Варить до утра! Только с первыми лучами солнца можно вынуть этого мерзавца.

— Конечно, госпожа Аки Тиба, — склонился в поклоне дайме. — Хотя… Сейчас на небе появились тучи. Может быть и не будет солнца…

— Вы меня слышали. Как только появится солнце, так сразу же и вынимайте. А мы со слугой пойдем. Нам ещё надо отдохнуть после поимки этого негодяя, — вздохнул я и поманил Норобу за собой.

Мы вышли со двора дома дайме. Нам кланялись, а мы отвечали кивками.

По ночной улице к нам присоединился Гоэмон. Он всхлипнул:

— Какая же трагичная и красивая смерть великого вора…

— Да уж, мы постарались, — кивнул я в ответ. — А теперь ты постарайся показать нам нашего друга.

— Хорошо. Я знаю, где он, и с радостью покажу его. Скажите, а можно… Можно мне в вашу шайку? Меня тут никто уже не держит. Завтра разойдется молва, что Гоэмона сварили заживо, так что это повод начать новую жизнь.

— Посмотрим, — важно кивнул Норобу. — Может быть и возьмем.

— Хорошо бы взяли, — с притворной радостью сказал Гоэмон. — Я бы тогда никому не сказал, что один мудрый человек спер кусаригаму у лежащей женщины. Ой! Зачем так больно-то?

— Не спер, а взял во имя добра, чтобы нести светлое, разумное и вечное, — пояснил Норобу, потирая ладонь, которой только что отвесил оплеуху Гоэмону. — Ещё раз позволишь себе подобное — ударю сильнее.

— Всё-всё-всё, я понял, осознал и больше себе такого не позволю, — сразу же замахал руками Гоэмон.

— Мне надо было взять эту кусаригаму, — ответил Норобу на мой вопросительный взгляд. — Это для меня будет памятью о том, что нет ничего невозможного. И что добро в конце концов всегда побеждает зло.

Я похлопал его по плечу и поднял голову к небу.

На несколько секунд мне показалось, что сквозь тучи пробился тонкий луч луны. По его светлой дорожке неторопливо поднимались десять женщин в белых, как снег, рубашках. Одна из них обернулась и приветливо помахала мне рукой.

Глава 17

Во избежание ненужных вопросов и ненужных ответов от посторонних лиц мы покинули Эдо, остановившись