Домоправительница для Бездушника (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна

— Не пускайте его к воде!

Светозар кинулся к факелом полыхающему ледяному монстру, тот зло махнул лапой, вложив в удар всю свою ненависть и злобу. Бурая шерсть на плече медведя распалась лоскутами, к витающей на берегу вони добавился тяжёлый с металлическим привкусом запах крови. Ах ты ж, паразит ледяной, что творишь! Зря я думала, что проклятое озеро сил меня лишило, на магические оковы, спутавшие ноги чудовища, их вполне хватило. Чудовище с оглушительным и явно нецензурным воплем рухнуло на землю, даже лёд на озере затрещал и мелкими трещинами покрылся. На поверженного врага разом кинулись Святогор и Светозар, волк отлетел в сторону, нарвавшись на когтистую лапу обездвиженного, но всё ещё отчаянно сопротивляющегося монстра. Медведь оказался осторожнее, воспользовался тем, что враг отвлёкся и точным скупым движением свернул ему шею. Вода в озере забурлила, вскипела, в прямом смысле слова вышвырнув нас на берег. Если бы не седой медведь, продолжавший меня удерживать и прикрывать собой, я набила бы себе немало синяков и шишек. А то бы и сломала что-нибудь, а так всего лишь стесала кожу на коленках едва ли не до костей да ладошки отбила. Можно сказать, отделалась лёгким испугом.

— Сенька, ты как? — Свет бросился ко мне, бережно усаживая, проверяя руки и ноги. — Голова не кружится? В ушах не звенит?

Я прикрыла глаза, прислушалась к ощущениям. Ничего непоправимого, хвала свету, нет, синяки и ссадины со временем заживут, а вот самому Светозару плечо точно лечить надо. Эх, мне бы сейчас хотя бы крошечный мешочек с травами целебными, уж я бы знала, как их использовать! Я потянулась к плечу не спешащего принимать человеческий облик некроманта.

— Дай посмотрю.

Свет только фыркнул:

— Само заживёт.

Угу, охотно верю. До чего же всё-таки мужчины лечиться не любят, казалось бы, сам целитель, прекрасно должен понимать, к чему безответственность приводить, а всё равно даже промыть и перевязать рану не даёт, неслух такой! Я уже собиралась пустить в ход страшное оружие массового поражения под названием каприз девичий всесокрушающий, но тут мне на помощь пришла матушка Светозара:

— Элеор.

Некромант ощутимо вздрогнул, поморщился, машинально прикрывая израненное плечо. Я затаила дыхание и постаралась максимально слиться с природой, даже травой пожухлой прорастать начала, чтобы не мешать воссоединению семьи. Увы, моё благое намерение в очередной раз не дало желаемого результата: вместо того, чтобы забыть обо мне и полностью сосредоточиться на родителях, Свет бросился ко мне, на руки подхватил, к груди прижал:

— Сень, ты чего?! Не бойся, маленькая, всё закончилось, больше эта ледышка в наших краях не появится, не бойся.

Хм, а я, оказывается, изрядно зазябла, окутанная теплом Светозара, купаясь в его густой шелковистой на ощупь шерсти, я затряслась, словно осинка тонкоствольная на ветру. Родители Света, надо отдать им должное, мешать нашим нежностям не стали, отошли, отстранились, причём гораздо успешнее, чем я пыталась. Ведьмина совесть, которая всегда просыпается в самый неподходящий момент, в очередной раз взвыла в голос и запустила в меня свои зубы, вынуждая покинуть тёплые (в прямом смысле слова) объятия и вернуться от дел любовных к делам семейным.

— Свет, я думаю, тебе стоит объясниться с родителями… Только я сначала тебе плечо обработаю.

— Я помогу, если вы не возражаете, — матушка Света мягко улыбнулась, доставая из складок пышной юбки разноцветные мешочки и баночки. — Вдвоём-то оно сподручнее. Кстати, меня леди Амира зовут, ты можешь называть Ами. Или даже матушкой.

Я смутилась до дрожи в руках, едва не просыпав буро-сизый порошок, судя по запаху, смесь семи ранозаживляющих трав, ещё сильнее смутилась и покраснела так, что даже уши запульсировали, а на щеках можно было смело пирожки печь. Леди Амира тоже смутилась, потупилась, затеребила тесьму на платье так, что она даже трещать начала. Светозар хмыкнул негромко, глаза прикрыл, медленно трансформируясь обратно в человека. Полного оборота не произошло, на голове трогательно топорщились короткие и пушистые медвежьи ушки, вызвавшие во мне волну умиления и отчаянного желания погладить и потеребить эту прелесть.

— У меня что, рога выросли? — Свет провёл ладонью по голове, наткнулся на ушки. — Вот же мрак…

— А по-моему, вполне симпатичные, — леди Амира оценивающе посмотрела на сына, наклонив голову к плечу. — Тебе идёт.

— Все девчонки твои будут, — авторитетно заявил Святогор, тоже принимая человеческий облик и привольно устраиваясь на бережку с видом добравшегося до места отдыха туриста:

— Кстати, Свет, представишь нам своих родителей? Моему самолюбию это не очень льстит, но их помощь была более чем своевременна.

— Леди Амира, моя мама, хранительница дара некромантов. Лорд Элдор, мой отец, оборотень, звериная ипостась — медведь.

Да уж, не у одной меня, как оказалось, дипломатия хромает, Свет даже приподняться не потрудился, родителей представляя. Ох, признаться честно, совсем не так я эту встречу в своих мечтах рисовала.

— Рад знакомству, — коротко кивнул Святогор, закидывая руку за голову и растягиваясь на голой земле. — И каким же ветром вас сюда занесло?

— Сын позвал, — пропыхтел Элдор, притаскивая к берегу здоровенное сухое дерево и ловко разрубая его небольшим острым, словно гномья секира, топором.

— Не очень-то вы спешили, — буркнул Светозар, неохотно подставляя нам с матушкой своё изуродованное плечо. — Я зов отправил ещё десять дней назад.

Десять дней назад. Получается, Светозар позвал родителей ещё до разговора с дедом. И ведь, паразит такой, ни полсловечка мне ни обмолвился, а я-то, дура наивная, ему всей душой поверила, думала, нет меж нами ни единой тайны, ничего мы друг от друга не скрываем! Я отвернулась, пряча выступившие на глазах слёзы обиды.

— Эй, ты чего? — Светозар мягко и настойчиво развернул меня к себе, заглянул в глаза пытливо, словно магическим лучом меня всю до донца осветив. — Да я просто не был уверен, что родители на зов откликнулся, потому ничего тебе и не сказал, не хотел, чтобы ты из-за меня переживала.

Элдор на миг отвлёкся от костра, вздохнул философски:

— Запомни, сынок, на будущее: женщина повод для волнений и переживаний всегда найдёт, а не найдёт, так придумает.

— Придумает, значит, — мелодично пропела леди Амира, ловко затягивая узелок на повязке, туго обвивающей плечо Светозара. — Ну, спасибо, мой дорогой, за привет да ласку. Не больно, сынок?

Свет головой мотнул, губы в улыбке кривой непослушной растянул, а потом выдохнул хрипло, словно с обрыва в ледяное озеро (тьфу-тьфу-тьфу, не к ночи будь помянуто) прыгнул:

— Так почему вы так долго не приезжали?

Я губу прикусила, дыхание затаила, Святогор тоже затих, в дела семейные сокровенные не вмешиваясь. Уж он-то лучше всех, пожалуй, понимал, что сам Светозар к родителям уехать не мог. Нестабильному оборотню, совсем недавно открывшему звериную суть или, как говорят сами оборотни, освободившему внутреннего зверя, категорически запрещалось покидать территорию первого полного оборота. Полный оборот фактически превращал оборотня в зелье с жидким огнём, способным взорваться от малейшего шума или резкого запаха. Куда уж такому в путешествия отправляться, хвала первым ведьмам, что Светозар на своей территории себя прекрасно контролировал, за эти десять дней ни разу даже не зарычал сердито, хоть повод, каюсь, грешна, я ему давала неоднократно, одна кашка ожившая чего стоит.

Вопрос сына заставил родителей заметно напрячься. Элдор рыкнул приглушённо, кулаки невольно стиснул, Амира же улыбнулась виновато, ладошкой своей руку сына накрыла, погладила невесомо:

— Приболела я немного.

Светозар подскочил на месте, точно на муравейник плюхнулся:

— Приболела?!

— Знаешь, когда ты сначала переживаешь весь спектр незабываемых ощущений смерти горячо любимого сына, а затем спустя долгие годы узнаёшь о том, что он жив, это не каждый может выдержать, — Элдор ссутулился, обхватил себя руками, незряче глядя в огонь. — Когда ты умер, да-да, можешь мне поверить, я держал тебя на руках, и жизни в тебе не было ни крошечной капельки, так вот, когда ты умер, Амира едва не ушла следом за тобой. А теперь оказывается, что все эти годы ты вполне себе счастливо практиковался в целительстве и даже не вспоминал о родителях!