БЧ. Том 4 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

Обернувшись на дверь, Мишель снова смотрит на статного мужчину в маске и черном комбинезоне. Перун не изменяет себе. Только избранные могли видеть его лицо и лицезреть его юность. Мишель вот видела, она вот лицезрела. Вошедшего всеобщее внимание нисколько не смущает — он воспринимает взоры знаменитостей и командиров, как само собой разумеющееся. Перун разговаривает со своими спасенными девушками.

Окруженный ими, он проходит мимо Мишель, даже не взглянув на нее. Сердце латинки проваливается в пятки. Она, мегазвезда, чувствует себя никем рядом с этими подростками. Странно? Не так уж. Что ей сотни фанатов, когда никто из них не вылечил ее братика? Только посторонний человек это сделал, по ходу решая свои проблемы.

— Теперь поняла, актриска? — рядом оказывается эта ненормальная спецназовка с ненормальным прозвищем. Как ее? Бестия? — Ты свое получила, брата спасла, даже постель раз перепала. Теперь можешь вернуться домой и со временем забыть его. Завидую.

Латинка слышит в голосе спецназовки печаль. Бестия смотрит на девочек-солнышек Перуна, и в суровых глазах ее лишь боль.

— У меня, правда, нет шансов, но не у тебя, — неожиданно для себя утешает Мишель эту психичку, которая ее лицом пол подметала. — Ты его соратница, а он — Перун. У русских, вроде бы, это бог войны. Значит, именно тебе его и поддерживать. Именно на тебя он будет полагаться.

Бестия переводит взгляд на Мишель.

— Спасибо, актриска, — кивает она.

— Не оплошай, драчливая, — вздыхает Мишель и отступает к окну. Она хочет еще немного полюбоваться на Перуна издали. Завтра «медсестер» увозят на авиабазу, оттуда знаменитости разлетятся по домам на своих частных самолетах. Латинка долго металась в мыслях, не знала, может ли она остаться. Теперь знает: может, но она здесь никому не нужна.

Одна из Перуновских девушек подходит к Мишель. Пепельноволосая. С точеными чертами надменного лица. В мешковатой полевой форме проглядывают впечатляющие формы для столь юного возраста.

— У вас приятный блеск для губ, — замечает русская барышня. — Светлый. Отлично походит для вечерних приемов. Хочу одолжить. В этой глуши нет бутиков. Мне также понадобится тушь и тени. А еще лак для волос.

Русская произносит это командным тоном, не сомневаясь, что Мишель бросится исполнять ее приказы. Действительно, имеет право. Ведь гарнизон принадлежит Перуну, а сердце Перуна принадлежит в том числе и этой малышке.

Латинка усмехается, но не спорит:

— Нас разместили в бывшей мечети. Заходите — помогу чем смогу с косметикой. И не только. Даже платья найдем вам по фигуре несколько.

Кивнув, русская благодарит и обязуется прийти в гости. Слова ее соответствуют приличиям, но тон целиком барственный, вежливых ноток и на кал мухи не наберется. Когда девушка уходит, Мишель лишь вздыхает. Латинка даже не знает, повезло ли Перуну с такой гонорной суженой. Хотя, при нем она будто шелковая, у нее просто нет другого выхода. Так что скорее да — есть кому в тылу людей строить. Да и вкус у нее хороший.

— Алло, Ма Хун-гун. Вы поговорили с государем?

— Да, София, мы получили подтверждение. Ваша сестра, правда, в Афгане. Император, к моему удивлению, не стал долго взвешивать последствия возможных решений. Британцы слишком сильно его разгневали. В общем, Поднебесная вторгается в Афган уже завтра. Царь Михал уведомлен о нашей поддержке и согласился на нее, хоть и не сильно обрадовался.

— Великолепная новость, гун! При встрече обязательно вас расцелую.

— Ох, не стоит. Вы слишком обворожительны. Один поцелуй лишь раззадорит меня, а на большее рассчитывать глупо с моей стороны.

— Вы хитры, Ма. И совершенно верно мыслите. Но по другой причине. Не хотелось бы мне смертельной дуэли между вами и моим любимым.

— У вас появился молодой человек, София? Не знал. Кто он?

— Скоро узнаете, Ма. Скоро весь свет о нем узнает.

Рубрика «Легендариум демоника Перуна». Хохмы читателей.

Когда Перун идёт за своими женщинами, ему никто не помешает… Даже автор. Автор: ДимасЪ

Однажды демон по ошибке пробрался в дом к Перуну и вынес все — побои, боль и унижения. Автор: Валерий Крамаренко

Когда Перун в очередной раз сломал законы физики, Боги и Мультивселенная возмутились одновременно: «Мы для него что, сборник анекдотов?!» Автор: Quard

Глава 20. Поход

— Какая мерзость, — морщится Белоснежка, пригубив из фляжки афганский чай.

— Привыкай, — поднимаю бинокль и вглядываюсь в черные провалы водоводов на склоне холма. — В горах будете всегда его пить, иначе свалитесь от солнечного удара.

— Бе-е, — не выдерживает княжна и высовывает язык от отвращения. Кали пьет соленую байду с намного меньшими эмоциями. Вика и Алла отвернулись — точно не видно, но, вряд ли цветут от счастья.

Все поляницы стоят в кожаных костюмах с мильфиновыми нашивками на груди и торсе. Биохазарды пока не активированы. Я, как и всегда на ратном поле, в глухой полисплавной броне. Мне не нужен Дар Хаоса, чтобы управлять нанобобиками.

Бестия объясняет девушкам, чтобы смягчить горькую пилюлю:

— Жара долго ограничивала наших солдат в маневренности. В сумерках и на рассвете много не навоюешь. А ночью, без ПНВ, хоть глаз выколи, ничего не видно. Затем разгадали секрет выносливости моджахедов. Соляной чай предотвращает обезвоживание и вывод солей. С ним можно выдержать дневное пекло.

Белоснежка одаривает спецназовку пренебрежительным взглядом.

— И вы называете себя современной армией? — бросает княжна. — Всё, до чего додумались, это перенимать примитивный опыт у местных дикарей? Надо разогнать ваших военных биологов!

У Бестии вспыхивают глаза, она порывается сказать избалованной дворянке крепкое солдатское словцо, но, бросив на меня взгляд, сдерживается.

— Говори-говори, — подбадриваю ее. — Нечего жалеть этих неженок. Никто их в Афгане не заставлял оставаться. Пускай учатся дисциплине. А ты, языкастая, слушайся тетю Бестию, у нее боевого опыта в разы больше твоего детсадовского. Поняла?

— Поняла, — мямлит Белоснежка, опустив голубые зенки на песчаный косогор.

К слову, Белоснежка сегодня уже схлопотала от меня по заднице. Поэтому не смеет перечить, вон как попу потирает, косо поглядывая в мою сторону. Обиделась, глянь-ка. Зато живая.

На рассвете вылетели в долину Таринкот — поискать Высших для себя и девочек. В Таринкоте как раз раздолье подземных водоводов. Целые водосборные галереи на глубине, протяженностью в десятки километров. Наверняка, вместе с басмачами спрятался кто-нибудь клыкастый или когтистый. Разведчики докладывали о раздающемся из-под холмов жужжании.

На облаву собрались с тремя сотнями дружины. Аяно не сказал. Знаю уж японку — заведет свою шарманку: какая еще вылазка! приказа не было, команду не давали, и вообще, у вас выходной, так отдыхайте. Ну раз выходной, то и проводим его как хотим. Позвал только Бестию с Али и Котом. Первая обрадовалась, второй опять терзал дружинников от скуки. Так что длинномордый тоже пошел. А Кот… У Кота больше нет свободы воли, если не хочет сыграть в эксперимент Шрёдингера.

До полудня прибыли на место. Солнце медленно сжимало долину в жаркой горсти. Лица опаляло зноем. Пока под горячими лучами изучали входы водоводов, пили соленый чай. Отвратно, даже фаршмачно, но выжить важнее. Вдобавок, я ввел правило — пресную воду из фляжек можно было пить только с моего разрешения. А разрешение давал по расписанию. Потом смотрю — Белоснежка губки смачивает из горлышка. Отвел княжну за бугор, наклонил перед собой, попросил спустить штаны с ягодиц. Не знаю, чему Белоснежка обрадовалась, но с готовностью оголила попу, даже улыбнулась в предвкушении. Явно ждала не ладони по заднице. Потому что, когда ударил, взвизгнула, слезками брызнула и попятилась раком от меня. Зато больше к фляге самовольно не присасывалась. Рефлекс Павлова, аднака. Хе.