Драгоценное убийство - Анюта Соколова

– Честь, Мак. Слышал про такое? Можно сбежать из Рэгора, но нельзя изменить то, что ты рэгорец. Помнишь, ты спрашивал про имена? Почему мы их не меняем… Это не тщеславие, а ответственность. Пусть сейчас весь род Энжелис – это я одна, род Энжелис готов отстаивать своё доброе имя.

Марек опускает взгляд.

– Когда ты так говоришь, Ник, я чувствую пропасть между рэгорцами и людьми. Ну, натворил делов твой прадед или прабабка – почему ты должна за них отвечать?

– Потому, что я – Энжелис. А Дарен – Варжес. И мы будем драться. Ты мой свидетель, кстати.

– Вы два идиота. Что у тебя там за бумага?

– Это личное.

Третий документ – справка из Службы Магического Надзора. Дарен Варжес, двадцать семь лет… Сколько?! Нет, не ошибка – три тысячи двести пятый год рождения. Я родилась в три тысячи двести восьмом. Младший сын младшей ветви рода, средний уровень дара… Десять лет назад сбежал в Варию с Лианарой Мерéйнжес, сочетались браком в Дурге… Старшая дочь Тэна! Дарен, ты бы ещё солнце с неба пожелал или луну! На что вы рассчитывали? Что Тэн дочь пожурит и простит?!

Дальше можно не читать, поскольку я знаю, что там написано. Через три месяца Тэн разыскал дочь, вернул в Рэгор и публично засёк кнутом до смерти. Лист дрожит у меня в руках. Я помню, как маменька пришла и сообщила мне, четырнадцатилетней, – вот что бывает, когда идёшь против родительской воли. Дочка Тэна сбежала с проходимцем, так Тэн не пожалел ни её, ни нерождённого внука… Значит, тем проходимцем был ты, Дарен, и тот ребёнок был твоим сыном. Что ж… Мне не сравниться с дочерью Тэна. Храни ей верность, я переживу.

Под удивлённым взглядом Марека я рву лист в мелкие клочья.

– Могла бы попросить, я бы в пыль развеял.

– Не стоит тратить энергию. Это и так пыль, Мак.

Обрывки отправляются в мусорное ведро. Мы выходим на улицу, я щурюсь от яркого света.

– Ник, ты собираешься писать в отчёте, что Сирел – сын Демиса и Илены Оршауз?

– Нет. Как и о том, что Мирна шантажировала Дорис Илшен. Дайра об этом не знает, Дорис не проговорится. Драгоценности никто не свяжет с убийством.

– Ты же за них зацепилась.

– Я сейчас думаю о том, что могла бы сходить осмотреть дом госпожи Ройсен сразу после гостиной Кушен и установила бы убийцу в то же утро.

– Только у нас не было бы мотива, и одни косвенные доказательства. Слово сэи в Варии пока не значит столько же, сколько в Рэгоре. Дайра с её миллионами наняла бы хорошего защитника и выкрутилась бы.

– Теперь для неё это весьма затруднительно… Знаешь, Мак, видимо, общественное мнение возникает не на пустом месте. Все свидетели в один голос твердили, что Дайра Кушен – злая женщина.

– Они же говорили, что Мирна – славная, тактичная, воспитанная и с чудесным характером. Мы с тобой розыскники, Ник. Слушаем людей лишь для того, чтобы установить факты. Иногда они подтверждают общую точку зрения, иногда нет. Ты хотела, чтобы Варжес оказался прав, но это не помешало тебе следовать фактам.

– Потому что я в первую очередь розыскник, и уже потом… одинокая девушка.

Похоже, дом Кушенов, благодаря ненависти Дайры к Рэгору, единственный в Эрске без колокольчика. Селина открывает нам дверь, едва я успеваю коснуться кнопки звонка.

– Госпожа Энжелис, мама пропала! Я проснулась, а её нет, и записки нет. Она никуда не собиралась и никогда раньше не уходила без предупреждения. Наверно, с ней что-то случилось! Вдруг её тоже… как Мирну… Господин Войзер, простите, я вас не заметила.

– Госпожа Кушен, ваша мать арестована за хранение запрещённых магфактов и покушение на убийство, – стараюсь говорить как можно мягче. – В присутствии свидетелей она напала на Дорис Илшен.

Обычно после таких слов родственники восклицают: «Нет!», заливаются слезами или начинают гневно убеждать меня, что я ошибаюсь. Селина крепко стискивает зубы и старается унять дыхание.

– Вы уверены? – спрашивает она.

– Я была одним из этих свидетелей. Дайра Кушен применила боевой магфакт, от которого обуглился потолок. Если бы не вмешательство Службы Розыска, госпожа Илшен сгорела бы за секунды. Ещё два запрещённых магфакта нашли у вашей матери при обыске, остальные, по её словам, спрятаны у неё в спальне. Зашиты в подушку.

– Идёмте. – Селина резко разворачивается и поднимается почти бегом.

Спальня Дайры такая же бесцветная, как и она сама. Не изысканность бледных оттенков гостиной Дорис, а скучная грубоватая простота. Ни картин, ни статуэток, ни ковров. Прямые углы и линии, гладкие светло-серые стены, минимум мебели, стулья вместо кресел. В шкафу – книги. Я подхожу поближе, вчитываюсь в корешки. Учебники, классификаторы, справочники… Одинокая жизнь Дайры оставила ей много времени для изучения магии. Кровать ненамного шире, чем в камере Службы Розыска, две подушки. Марек осторожно ощупывает каждую.

– Есть. Госпожа Кушен, Ник, отойдите на всякий случай подальше.

Из кармана он достаёт нож, разрезает ткань. Три тёмных цилиндрика – короче и толще тех, что были при себе у Дайры утром. Марек берёт их с отвращением.

– Ник, взгляни. Когда ещё увидишь, как на ладони помещается пятьдесят-шестьдесят миллионов.

– Они опасны?

– Пока не активированы – нет. Страшные штуки. Не уверен, что им найдётся применение в современном мире. Всё, что они умеют, – убивать.

Селина тоже смотрит, затаив дыхание. Румянец на щеках тускнеет.

– Госпожа Энжелис… Скажите правду! Маму арестовали за убийство Мирны? Но хранить запрещённые вещи не означает убить!

Марек осторожно заворачивает магфакты в наволочку от подушки. Я отвожу Селину к окну.

– Видите дом напротив? Оттуда при помощи подобного магфакта ваша мать убила Мирну.

– За что?! – в голубых глазах искреннее недоумение.

Осторожно подбираю слова. Какой бы ни была Дайра Кушен, сейчас я разговариваю с её дочерью.

– Мирна решила воспользоваться небезупречным прошлым вашей матери, чтобы вымогать деньги. Наследства в туманной дали и оплаченных счетов ей оказалось недостаточно.

– И что теперь будет?.. – В замешательстве Селина комкает край шторы.

– Следствие, суд… Вас ждёт очень нелёгкий период.

– Да… Родители Мирны прислали письмо, они приезжают завтра на похороны, их нужно встретить… Что я им скажу?!

– Правду. Что вы сожалеете о смерти их дочери и взяли на себя все расходы. Вы ни в чём не виноваты, госпожа Кушен, если они нормальные люди, то поймут.

– Я могу что-нибудь сделать? Увидеться с мамой? Нанять защитника?

– Видеться вам не позволят – слишком серьёзные обвинения. Возможно, потом… – Чуть не срывается: