Благословенный лед. Желания бессмертных - Алисс Падарин

— Ох, кажется, мы не успели насладиться нашей беседой. Мне очень жаль. — усмехнулась Мира, видя непонимание в глазах с этого дня чужой женщины.

Многих раздражала чересчур довольная улыбка Хаялы. Ей же нравилась сложившаяся обстановка. Да что там! Она ее крайне забавляла, но было и то, что весьма раздражало жрицу.

Даже боги давали выбор. У каждого дракона был избранник, но никого не принуждали выбирать первую попавшуюся пару, которую бы они встретили. Это было жестоко даже для высших сил, не говоря уже о никчемных ведьмах, которые слишком долго позволяли себе недостойное поведение.

В кабинете короля нынче собралось много людей. Верховная ведьма также находилась среди присутствующих. Она была недовольна тем, что ее отвлекли из-за какой-то очередной чепухи. Срочное собрание хоть и оказалось для нее неожиданностью, но не подчиниться она не имела права.

Не только она была взбудоражена, остальные тоже не понимали причин собрания. Однако, заметив сидящую вместе с ними драконицу, удивленно озирались, точно спрашивая, не только ли им это видится? Пребывание здесь леди Кемины со своей ученицей тоже ввергало многих в ступор. Король, прибывший самым последним, первым взял слово:

— Цель нашего собрания поднималась много раз. Однако сейчас у нас появилось решение, которого так долго не хватало. Леди Хаяла представляет храм богини смерти в империи драконов и является главной жрицей Севады. Прошу, поведайте другим о нашем недавнем разговоре, леди Хаяла.

Женщина была готова к этому. Ей не понравилось бездействие короля, но то, что он сразу согласился на их идею, немного сглаживало ситуацию, хотя желание немного его покалечить все же не уходило.

Ведьма пришла к ней ранним утром, отвлекая от скопившихся дел. Благо, мотивы девушки были слишком чисты, чтобы махнуть на нее рукой, прося справиться своими силами. Хаяла еще никогда с такой животной одержимостью не хотела кому-то помочь.

— Вы хотите от меня честности? Хорошо. Я намереваюсь уничтожить не только свою семью, но и пошатнуть власть всех ведьм в нашей стране. Как думаете, это та цель, с которой можно прийти к Севаде за помощью? — насмешливо спросила Мирель, смотря на огромную статую прекрасной женщины.

— Если ты того желаешь, я могу у нее спросить. Вряд ли она ответит, но твой случай необычен и хотя бы божественного знака он заслуживает.

— Не стоит. Я могу сделать это постепенно. У меня есть человек, что поможет мне. Пусть понемногу, но я добьюсь своего. — решительно ответила Мира, неожиданно чувствуя, что вокруг нее приветливо закружился теплый ветер, наполненный ароматом цветов, который всегда витал во внутреннем дворе храма.

— Севада одобряет твой замысел. Я пойду с тобой. — она поклонилась статуе, прошептав приветствие, и ушла за одну из колонн, приглашая за собой Мирель.

Чуть позже девушка поняла, в чем именно будет заключаться помощь Хаялы, что страстно желала поговорить с тем человеком, который, по мнению ведьмы, точно бы помог с ее планом.

— Я здесь, чтобы донести волю богини. — Ее слова повергли многих в ступор, что еще больше развеселило жрицу. — Она согласилась, что юных девиц вынуждают подчиняться воле других. Поэтому с этого дня все свадьбы будут благословляться лично богиней. В случае ее отказа брак не будет считаться законным. Все женщины, которых вынудили, могут попросить помощи у госпожи Кемины или у меня. Мы сделаем все возможное, чтобы помочь им выбраться из круговорота насилия. У меня все. — Жрица мягко улыбнулась, но от ее улыбки у многих по спине прошелся холодок.

— Верховная, я надеюсь, что вы четко донесете до всех всю необходимую информацию и проконтролируете исполнение уже принятого закона. — тяжелый взгляд короля остановился на мигом склонившей голову ведьме.

Она отчетливо осознавала, что это было предупреждение, и в случае ошибки ее ждала жестокая участь — настоящее королевское наказание.

— Также имеется второй вопрос, который встал на повестке этого дня. Именно для этого и были приглашены все остальные. Ко мне поступили бумаги, в которых есть неопровержимые доказательства неуплаты налогов и сокрытии мошеннических махинаций главы и ее супруга. Поэтому вскоре они будут арестованы и предъявлены суду.

Послышались перешептывания, у всех было не так много предположений, кто бы это мог быть. Если главой стала женщина, значит, это или ведьма, или парочка отдельных представительниц их аристократии.

— Наследница рода Барлейн предоставила мне их сегодня утром. Также, по решению их фамильного духа, Мирель Барлейн встанет во главе рода вместо своей матери. — Удивление промелькнуло в глазах присутствующих.

Глава 22

Чужие люди отчего-то ближе

Айрис заранее проинформировали, что на фестивале ей предстоит зажечь священный огонь в храме. Без всяких сомнений, это не прибавило ей радости. Карлайл любезно пришел на помощь Айрис, и девушка смогла увернуться от настойчивого желания леди Надайны, матери Даррена, побеседовать с ней. Дракон упрямо увел ее, как ей сначала показалось, спасая, но у него имелись на нее совершенно другие планы. Лайл вел ее по одной из галерей, но не проронил ни слова. Мужчина был сосредоточен, но не на Айрис, а на своих размышлениях.

— Вы хотите мне что-то сказать? — подтолкнула она его.

— Принцесса… — начал Лайл, но сразу же был прерван.

Ощутив легкое раздражение, Айрис вздохнула. Он будто выстроил перед ней стену, и каждый раз, стоило ей коснуться верхушки, делал ее все выше и выше. От легкого разочарования она не поворачивалась в его сторону, рассматривая творение неизвестного автора. Скульптура, стоящая в самом углу, будто ее там спрятали, вызвала воспоминания о навязанном деле.

Рано утром, когда доставили наряд, ее предупредили о времени их встречи с леди Хаялой в храме, тонко намекнув, что темой разговора будет просьба главной жрицы.

— Может, оставим формальности хотя бы наедине, но лучше бы вовсе о них забыть? — устало попросила девушка.

— Айрис, — произнес он и на секунду замер. Принцессе не видела, как дракон прикрыл глаза, словно от наслаждения, смакуя ее имя, но его наваждение быстро исчезло. Он не знал, что сможет так просто назвать ее по имени. — прости, я поторопился, не принимая в счет твои чувства, — Расстроенным он в этот момент не выглядел, скорее стесненным своим