Моя маленькая Британия - Ольга Батлер

Согласно программе, они разными маршрутами направляются к королевскому чайному шатру, приветствуя уже выстроившихся в линии гостей и беседуя с некоторыми из них. Увы, несмотря на проделанные стратегические расчеты, я упустила возможность близко увидеть королеву. Не пригодились мне ни отрепетированный книксен, ни ma’am as in jam.

Зато рядом остановились принц Эдвард, которому представили двух моих соседок, заметно нервничавших девушек из территориальной армии; а чуть позже — принцесса Анна, она долго беседовала с женщиной в инвалидной коляске. Собираясь в Букингемский дворец, эти люди и не подозревали, что станут собеседниками королевской семьи. Организаторы отобрали их всего полчаса назад.

Конечно, подумалось мне, душевность, с которой Виндзоры разговаривают с абсолютными незнакомцами, можно назвать профессиональной. Но сколько самодисциплины требуется для таких встреч!

— Я очень уважаю королеву, — сказала своему спутнику стоявшая позади меня леди. — В таком возрасте люди не всегда себя хорошо чувствуют, а ведь она ни разу не отменила ни одного мероприятия! Поразительно.

А меня поразило неожиданное в эпоху папарацци достоинство, с которым эти британцы встречают свою королеву, принцев и принцесс. Может, воздух королевского сада так на людей действует? Без суеты, без давки расположились, пропуская друг друга, кто — во втором ряду шеренги, кто — в первом, чтобы увидеть Виндзоров на расстоянии вытянутой руки.

Этаживая картинка с парами, чинно гуляющими рука об руку на фоне дворца, никак не принадлежит XXI веку. Судя по старинным гравюрам, королевские чаепития выглядели так же в викторианские времена. Тем интереснее присутствовать здесь. Ведь это не театральная постановка, не игра. Все абсолютно настоящее на букингемской исторической лужайке: традиции, наследие, веками не прерывающаяся монархия.

Железный дюк

Остроты и афоризмы принца Филиппа

К его очередному юбилею был выпущен сборник знаменитых изречений, название которого можно перевести как «Железный дюк: остроты и афоризмы принца Филиппа». Но вряд ли книга порадует Виндзоров и займет место на полках королевской библиотеки. Потому что, в отличие от своей супруги, королевы Елизаветы II, Филипп сначала говорит, а потом вспоминает о дипломатичности. Если дипломатичность вообще входит в его планы.

Во время поездки по Шотландии принц Филипп заметил инструктору по вождению автомобилей: «И как только вам удается уговорить местных быть трезвыми ради прохождения теста».

«Вы все еще кидаете копья друг в друга?» — это он спросил директора культурного центра аборигенов Австралии.

«И из какой же экзотической части света вы прибыли?» — вопрос лорду Тейлору, который вообще-то родом из Бирмингэма, хотя и чернокож.

«Значит, тебя там все-таки не съели?» — вопрос студенту, который только что вернулся из Папуа Новой Гвинеи.

«Ты слишком толстый», — подростку, который признался ему, что мечтает стать астронавтом.

«Если вы здесь надолго останетесь, все станете узкоглазыми», — во время встречи с британскими студентами в Пекине.

«Эти ублюдки перебили половину моей семьи», — по поводу русской революции…

Бесцеремонные замечания и излишняя прямота сделали его самым колоритным и часто цитируемым членом королевской семьи. Если бы государственный деятель говорил подобные политически некорректные вещи, этому деятелю пришлось бы уйти в отставку. Если бы даже королева говорила такие вещи, антимонархисты, сильно умножившись числом, учинили бы страшный шум.

А принцу-консорту все сходит с рук.

Высказывания супруга Елизаветы II были широко известны и прежде. Они создали образ острого на язык, по-солдафонски прямого принца, которому наплевать на чувства собеседников и на то, что о нем говорят. Даже ближайшие родственники становятся жертвами его саркастических ремарок. Про свою дочку — страстную любительницу лошадей принцессу Анну — он как-то сказал: «Если это не жует сено, оно ее не интересует».

Родом с Корфу

Чтобы немного понять характер принца Филиппа, надо знать факты его биографии.

Филипп родился 10 июня 1921 года на острове Корфу, в семье принца Греческого и Датского Андрея и принцессы Алисы. Я слышала, как один англичанин назвал Филиппа «кебабщиком», имея в виду его южные корни. Но английский сноб был очень далек от истины.

По отцовской линии прадедом Филиппа был датский король, а бабкой — Ольга, внучка русского царя Николая I. С материнской стороны были и прусские принцы, и английская бабушка — королева Виктория.

Таким образом, в отпрысках этой возникшей в ХIХ веке греческой монархической фамилии (у Филиппа было еще три старших сестры) не прослеживалось ни капли эллинской крови, зато текла густая голубая кровь переженившихся между собой представителей одного и того же клана, который правил и в России, и в Германии, и в Дании, и в Британии.

В смутном 1922 году греки приговорили принца Андрея к смерти, от казни его спасло только вмешательство британского короля Георга V, который срочно прислал за родственниками военный корабль. Они покидали Грецию налегке, и временной кроваткой младенца Филиппа стал ящик из-под апельсинов. С этого дня начались бедность и полная зависимость от богатых родных.

Разумеется, Филипп быстро усвоил, что у него нет ничего, кроме высокого титула, и успех придется добывать с боем. Отец фактически не жил с семьей в Париже — все пытался отыграть состояние в Монте-Карло, мать страдала от хронического нервного расстройства, и в конце концов родители расстались. Но к этому моменту Филипп уже учился в Англии.

После скорой смерти отца единственным его наследством оказался сундук, полный старых костюмов и рубашек. В такой ситуации легко проникнуться жалостью к себе и впасть в уныние. Или, наоборот, ударившись в другую крайность, изображать благородного принца в изгнании. Привилегированные ученики считали Филиппа полным сиротой, поэтому он предпочитал проводить время на спортивной площадке с такими же, как он, сорвиголовами. Там и оформился его лидерский характер.

В восемнадцать лет, когда Филипп встретил тринадцатилетнюю Елизавету, он был прекрасным спортсменом и подающим надежды кадетом. Со своими светлыми волосами, жестким лицом и пронзительно-синими глазами греческий принц скорее походил на викинга.

Филипп был не только очень красив, но и внутренне независим: мог поспорить с Елизаветой (а она привыкла к покладистым молодым людям), мог направиться к ней через весь зал, чтобы пригласить на танец (а другие кавалеры, робея, прибегали к услугам придворных посредников). Эта воплощенная мужественность произвела впечатление на юную девушку.

Во время войны молодой морской офицер писал своей принцессе письма и навещал королевскую семью, приезжая на побывку. Именно тогда расцвели взаимные чувства.

Король был недоволен, когда влюбленные попросили одобрить их брак. Он считал, что Елизавета слишком молода. Придворные шептались между собой о германских связях Филиппа. Все его сестры были замужем за немецкими аристократами, двое из которых запятнали себя сотрудничеством с фашистами. Только что закончилась страшная война, вторая на памяти одного поколения. То, что в стране немцев не жаловали — это еще мягко сказано. Даже сейчас британцы не могут простить им понесенные отечеством потери.

Но Елизавета проявила характер, и началась подготовка в свадьбе. Первым делом надо было как можно быстрее натурализовать жениха, чтобы представить его народу. Филипп перевел свою немецкую фамилию на английский лад, перешел из греческой православной веры в англиканскую. А за день до бракосочетания Георг V одарил будущего зятя титулом герцога Эдинбургского и еще парой других Ни одна из сестер Филиппа не была приглашена на эту свадьбу. С принцем Греческим и Датским было покончено. Но некоторые представители высшего общества остались при своем мнении: немцы всегда будут немцами, доверять им нельзя.

Кстати, недавно достоянием публики стала фотография, где юный Филипп запечатлен среди эсэсовских высших чинов. В его оправдание можно сказать, что уже тогда в кругу семьи он высмеивал нацистское приветствие и в годы войны сражался на английской стороне.

Теперь ты — консорт

Заманчиво, конечно, жениться на принцессе. Впереди были годы семейного счастья, службы на флоте. Родился первенец Чарльз, через два года — Анна. Филипп быстро продвигался по службе и уже командовал фрегатом. Но неожиданно умирает нестарый еще король, и принцесса сама становится королевой.

Английская история учит, что мужья царствующих особ не получают королевского титула. К примеру, Альберт, супруг королевы Виктории, был принцем-консортом. Хотя на сегодняшний день Филипп является самым старшим из живых праправнуков королевы Виктории, он считается всего лишь 496-м в очереди к трону, на котором сидит его жена.