Пианист - Владислав Шпильман

Почему Господь не предотвратил эту беспощадную войну с ее чудовищными жертвами?

Я имею в виду вселяющие ужас воздушные налеты, страх невинного гражданского населения, нечеловеческое обращение с узниками концентрационных лагерей, уничтожение сотен тысяч евреев.

Виноват ли Бог? Почему он не вмешивается? Почему попускает? Это вопросы, которые можно задавать, но на них нет ответа. Мы охотно ищем вину где угодно, но только не в себе. Бог дает свершиться злу, потому что люди сами его избирают, а потом страдают из-за своей греховности и зла. Мы ничего не сделали, чтобы помешать нацистам прийти к власти, предали свои идеалы, идеалы свободы личности, свободы вероисповедания и демократии.

Рабочие это поддерживали, церковь выжидала, горожане были слишком трусливы, так же как и высшие слои духовенства. Мы позволяли громить профсоюзы, преследовать религиозные меньшинства, ликвидировать свободу слова в печати и на радио. Позднее мы дали втянуть себя в войну. Нам нравилось, что у немцев нет парламента, или нас устраивал такой парламент, которому нечего сказать. Нельзя безнаказанно предавать идеалы, и теперь всем нам предстоит пожать то, что мы посеяли.

Целый год мы терпим одно поражение за другим. Сейчас бои идут у Днепра, мы потеряли всю Украину. Даже если бы нам удалось сохранить остальное, об экономической эксплуатации уже не может быть и речи. Русские так сильны, что все дальше выдавливают нас со своей территории. В Италии англичане начали контрнаступление. Мы теряем там одну позицию за другой. Один за другим уничтожаются немецкие города. Сейчас подошла очередь Берлина, а со второго декабря бомбы падают на Лейпциг. Подводные лодки совершенно не оправдали ожиданий. На что же мы еще рассчитываем, беспрестанно говоря о победе. Наши союзники — Болгария, Румыния и Венгрия — в состоянии оказать нам лишь локальную помощь. Хорошо, если им удастся справиться с внутренними проблемами и приготовиться к защите своих границ от атаки врага. Они оказывают нам только экономическую помощь, например Румыния — поставками нефти. Их военная помощь не имеет существенного значения. С момента фашистского переворота Италия оказалась полезна нам лишь в том смысле, что военные действия идут там, а не на территории рейха.

Мы бессильны перед превосходящими силами противника. Последние упрямцы все равно обречены. Так обстоят дела уже сейчас, так как же мы можем тешить себя надеждой, что нам удастся перетянуть чашу весов на свою сторону?

В Германии уже никто не верит, что мы выиграем войну. И что делать в такой ситуации, не знает никто. В нашей стране до переворота дело не дойдет, потому что ни у кого нет мужества рискинуть своей головой и выступить против гестапо. Единичные попытки отдельных людей ничего не меняют. Массы, возможно, их бы и поддержали, но у всех связаны руки. Уже более десяти лет для большинства населения личной свободы не существует, за этим следит гестапо. От армии тоже нельзя ждать переворота. Она слишком охотно дает вести себя к гибели. Здесь любая надежда на сопротивление, которое могло бы принять массовый характер, быстро гаснет. Значит, придется идти до конца, и конца печального. За все зло и все убийства, которые мы совершили, за все несчастья, которые мы принесли, теперь будет расплачиваться весь народ. Неизбежно придется пожертвовать невинными, чтобы заслужить прощение за кровавые преступления. Таков неизменный закон.

Немецкие газеты возмущаются тем, что американцы вывозят из Южной Италии произведения искусства. Такую реакцию на преступления других можно назвать поистине наивной, если принять во внимание, какие культурные богатства мы вывезли из Польши и уничтожили в России.

Тот кто сейчас защищает тезис: «Отчизна — плохая или хорошая, но моя», даже не пытаясь над чем-то задуматься, — тот погряз во лжи и делает из нас посмешище.

Кажется, фюрер приказал стереть Варшаву с лица земли, что уже делается. Множество улиц уничтожается огнем. Жителям предписано покинуть город, и многочисленные толпы людей тянутся на запад. Если такой приказ Гитлера действительно существует, то для меня становится очевидным, что мы сдаем Варшаву, Польшу и проигрываем войну. Мы бросаем все то, что удерживали пять лет, и о чем перед всем миром трубили как о нашем военном завоевании. Мы потратили огромные средства, здесь вели себя как хозяева, которые пришли навсегда. Теперь нам приходится признать, что все потеряно, и уничтожать плоды своих трудов — все, чем так гордилась гражданская администрация, ставившая здесь перед собой серьезные задачи в сфере культуры, и чем пыталась оправдать свое существование в глазах всего мира. Это банкротство нашей восточной политики. Разрушая Варшаву, мы ставим на этой политике крест.

Примечания

1

Имеется в виду Ю.Пилсудский (Ред.).

2

Шантажисты или вымогатели (примеч. перев.)