«Планы сражающихся царств» (исследование и переводы) - Ким Васильевич Васильев

его «великим множеством прекрасных полей, усадеб, парков и прудов»[509]. Мотивируя свое требование, Ван Цзянь говорил: «По той причине, что твой военачальник, великий ван, даже одержав победу, никогда не получит титула хоу, я, оказавшись в числе твоих приближенных, также воспользовался случаем, чтобы просить [полей, усадеб], парков и прудов, предназначенных стать достоянием [моих] детей и внуков»[510]. Следовательно, те участки, которыми циньские сановники наделялись из фонда свободных земель государства, могли быть в отличие от жалованных поселений переданы по наследству. Аналогичные сведения содержатся и в жизнеописании Гань Ло, внука известного циньского министра Гань Моу: когда Гань Ло отличился в роли дипломатического агента Чжэн-вана (будущего Цинь Ши-хуанди), последний пожаловал ему ранг шан цина и «вновь подарил то поле и ту усадьбу, которые принадлежали некогда Гань Моу»[511]. Здесь мы сталкиваемся с интересным примером восстановления наследственных прав на совершенно определенные земельные угодья, конфискованные в свое время государством[512].

Несомненный интерес представляет организация сельскохозяйственного производства в имениях чжаньгоской военно-служилой знати. К сожалению, ввиду невероятной скудости источников чрезвычайно трудно судить, какие в них применялись формы труда, какие категории производителей материальных благ подвергались эксплуатации. Известно лишь, что в принадлежавших аристократическим семьям крупных садово-огородных хозяйствах, получивших в источниках наименование садов[513], в оросительном деле применяли труд наемных работников[514]. Весьма важным для характеристики хозяйства периода Чжаньго представляется свидетельство «Планов Сражающихся царств» о том, что некоторые из этих садов могли приносить значительный денежный доход: «Си У потерпел поражение под Ицюе. Правитель Чжоу отправился в [царство] Вэй просить помощи. Вэйский ван, сославшись на то, что Шандан находится в затруднительном положении, отказал ему. На обратном пути правитель Чжоу увидел сад близ [Да]ляна, который понравился ему. Ци У-хуй сказал правителю Чжоу: "Сад близ Вэнь[515] не уступает этому [саду], кроме того, он еще и расположен поблизости [от твоих владений]. Я могу приобрести его для тебя, господин". Повернув назад, [Ци У-хуй] явился на аудиенцию к вэйскому вану. Ван сказал: "Правитель Чжоу обиделся на меня, не так ли?". Тот ответил: "Если он не обиделся, то кто же обиделся [на тебя]? Я беспокоюсь за тебя, ван. Правитель Чжоу — находчивый владыка, вот он и задумал, чтобы ты защитил его государство от [царства] Цинь, но ты отказался его защищать. На мой взгляд, он непременно подчинит свое государство [царству] Цинь. Последнее соберет все свои войска, находящиеся за пределами страны и, объединив с армией Чжоу, атакует Наньян, тогда обе части Шандана будут отрезаны друг от друга"[516]. Вэйский ван сказал: "Что же мне в таком случае делать?" Ци У-хуй сказал: "Положение правителя Чжоу таково, что ему нет выгоды служить Цинь, но он любит мелкие прибыли. Если ты, ван, дашь согласие предоставить [Чжоу] пограничные войска численностью в тридцать тысяч человек и вэньский сад, то правитель Чжоу, с одной стороны, будет иметь что сказать своим близким и своему народу, а с другой — получит удовольствие от приобретения вэньского сада; [тогда-то] он ни за что не вступит в союз с Цинь. Я слыхал, что годовой доход от вэньского сада исчисляют в восемьдесят цзиней[517]. Если правитель Чжоу получит вэньский сад, то он, чтобы услужить тебе, ван, [будет платить] ежегодно сто двадцать цзиней. Таким образом, ты избавишься от забот в связи с Шанданом и получишь прибыль в сорок цзиней". Вэйский ван послал поэтому Мэн Мао, чтобы передал вэньский сад правителю Чжоу, дал согласие [предоставить Чжоу] пограничные войска»[518].

Отсутствие прямой информации затрудняет восстановление конкретной картины организации труда в хозяйствах царских садов. Имеющиеся в нашем распоряжении косвенные данные дают основание допускать, что наряду с крупномасштабным хозяйством, основанным на применении наемного труда, существовала возможность другого способа извлечения дохода с земель вэньского сада. Действительно, в позднечжоуских и ханьских исторических сочинениях мы нередко сталкиваемся с интересными сообщениями о «снятии запрета с царских садов». В 598 г. до н. э. к этой мере прибег циский Цин-гун[519], в 250 г. до н. э. — циньский Сяовэнь-ван[520]. «Снятие запрета» в этих случаях, по-видимому, сопровождалось передачей царских угодий земледельцам. В аналогичном по своему содержанию сообщении «Погодовых записей на бамбуковых планках» сказано: «Лянский Хуй-ван отменил [запрет] на пользование озером в Фэн-цзи, чтобы подарить его народу»[521]. Еще более убедительны свидетельства «Истории Ранней Хань». Здесь под 79 г. до н. э. записано: «[Императорский] сад в Чжунмоу был упразднен, и [его земли] были распределены среди бедных людей»[522]. Более поздняя запись, относящаяся к 49 г. до н. э., сообщает, что распределение земель императорских садов между «бедными людьми» означало не что иное, как передачу их в аренду[523].

В свете этих свидетельств можно предположить, что упоминаемый в тексте вышеприведенного повествования сад вэйского вана, подобно императорским садам эпохи Хань, сдавался небольшими участками в аренду и, следовательно, годовой доход с него представлял собой сумму арендных платежей земледельцев.

На протяжении V-III в. до н. э. война и производство для войны занимали главенствующее положение в общественно-политической и экономической жизни Сражающихся царств[524]. При возникновении военной ситуации создавались огромные армии-ополчения численностью в несколько сот тысяч человек[525]. Эти мероприятия требовали большого числа специально обученных людей для выполнения функций младших командиров. Кроме того, с наступлением периода Чжаньго появились новые, неизвестные доселе рода войск: арбалетчики и кавалерия. Для службы в них также были необходимы высокая профессиональная выучка и постоянная тренировка. Перечисленные обстоятельства стимулировали выделение в недрах земледельческого класса особой социальной группы служилых, которые в отличие от основной массы ополченцев-общинников были постоянно связаны с военной организацией Сражающихся царств.

В позднечжоуской литературе представителей этой социальной группы обычно называли чжаньши[526] или гэнчжаньчжи ши[527]. Содержание последнего термина, а также ряд прямых свидетельств указывают на то, что они, как правило, не порывали с земледельческим трудом[528]. В связи с этим большой интерес представляют сведения источников о наделении служилых небольшими участками плодородной земли, предназначавшимися для ведения индивидуального хозяйства. Так, в царстве Вэй воинам-арбалетчикам, выдержавшим специальные отборочные испытания, «предоставляли выгодные полевые наделы и усадьбы»[529]. Сообщения о раздаче участков земли за службу содержатся и в источниках, рассказывающих о реформах Шан Яна в царстве Цинь. Как известно, в результате этих реформ в Цинь произошла заметная милитаризация всех звеньев внутренней территориально-административной организации. В укрупненных сянях был создан штат специальных представителей военного ведомства на местах, выполнявших