Министр невероятной промышленности - Александр Шокин

Создание за 4,5 года такой системы, какой явилась московская зенитно-ракетная система ПВО, — задача фантастическая для любого государства. Она не могла быть выполнена, если бы государство не предоставило для ее решения (как и для решения других важнейших задач) неограниченные возможности, если бы для руководство не было выдающихся ученых, конструкторов, организаторов производства, строителей, освоивших в годы войны науку создания новых производств буквально на пустом месте, а то и в чистом поле. Но все эти работы были бы совершенно невозможны или бесполезны, если бы к этому времени в результате радиолокационной трехлетки в СССР не было развернуто производство современных электронных приборов, в особенности для СВЧ-техники.

Управляемая ракета В-300 (с радиовзрывателем!) разрабатывалась в КБ С. А. Лавочкина. До него ракеты класса "земля-воздух" с использованием немецкого опыта безуспешно велись несколько лет в НИИ-88 в Подлипках. В создании ракеты и стартового комплекса для нее участвовали А. М. Исаев, Н. С. Лидоренко, В. П. Бармин. Незадолго до смерти С. А. Лавочкина А.И. встретился с ним летом 1960 года на отдыхе в Нижней Ореанде и в разговоре посочувствовал знаменитому авиаконструктору на отсутствие славы: "Вот, Семен Алексеевич, во время войны все знали — Ла-5 (!), а теперь такую технику делаете, что никто не знает для чего она и как называется и неизвестно узнают ли вообще". Действительно, о делах прославленного КБ, переориентированного после авиационной тематики на ракетную и космическую технику, мы начали получать отрывочные сведения только недавно.

Об участии А.И. в этой эпопее до сих пор практически ничего не известно, хотя его заслуги в создании С-25 были отмечены Сталинской Премией 2-й степени. Работа была секретной, и в дипломе ее суть не раскрывалась. Сам лауреат говорил, что получил премию за "третье кольцо". Судя по всему речь шла о станциях А-100, разрабатывавшихся в НИИ-20 под руководством Л. В. Леонова. Известно, что в 1954 году А.И. был поощрен за выполнение годового плана выпуска "изделий А-100". Дипломы Сталинских премий были огромные, с медальоном вождя внутри, и А.И. было жаль расставаться с ними, когда в 1962 году с введением Государственных премий было предложено заменить и медали и дипломы.

Постановление о присуждении премии было написано самими будущими лауреатами в приемной Л. П. Берии по поручению хозяина кабинета, удовольствовавшегося выслушанным докладом. Бывало, что совещания у могущественного патрона проходили совсем по-другому. Отец вспоминал, что, когда дела обстояли неважно, Берия высказывался в таком духе:

- Что-то неважно у вас дела идут. Наверное мало работаете. Наверное жены отвлекают. Надо, пожалуй, арестовать вас всех месяца на три, чтобы они не мешали, тогда и дела улучшатся.

Такие разговоры были даже не в виде угрозы, а скорее как проверенный организационный прием. Но на сей раз Берия сам устроил, ни с кем не согласовывая, быстрый выход постановления о присуждении премии в феврале 1953 года, совсем незадолго до смерти И. В. Сталина.

Потрясение от этого последнего события было большим. По долгу службы, впрочем скорее всего совпадавшим с его душевным стремлением, А.И. пришлось в дни прощания неоднократно стоять в почетном карауле у гроба. Наверное можно представить, что его тогдашние мысли в какой-то мере были созвучны настроению жены. Вот отрывки из некоторых сохранившихся ее записей тех дней:

"Узнала страшную весть: умер т. Сталин. Это потрясло меня. Как будем жить без него, трудно представить. Народ был в тяжелом настроении. Страшно хотелось проститься с дорогим вождем, но делалось что-то невероятное. Толпы, толпы, толпы".

Муж ничего не мог сделать для того, чтобы помочь С. Я. попасть в Колонный зал. Но все же это ей удалось — помогла молодая женщина по имени Надя, бывшая водителем персональной машины А.И. Она привела своего коллегу, который, сев за некую плату вечером 7 марта за руль ее "ЗиМа", сумел каким-то невероятным образом доставить обеих женщин через все кордоны к Дому Союзов со стороны Манежной площади.

"При входе в него <В Дом Союзов. А. Ш. > стало как-то страшно, начало лихорадить… Цветов — море, и вот мы проходим мимо гроба.

Он лежит так мало похожий, а вместе с тем такой близкий, родной. Траурная музыка разрывает сердце, слезы затуманивают глаза. Хочется подольше быть у гроба, но это не разрешено. Медленно выходим из зала".

После первой памятной встречи А.И. довелось в послевоенные годы еще дважды бывать на заседаниях у И. В. Сталина при рассмотрении вопросов радиоэлектронной техники. Он вспоминал, что после доклада, воспринятого с пониманием и одобренного, им было поручено готовить постановление Совмина. Писали они его с товарищами тут же, в Кремле. Пришел их многоопытный начальник (к сожалению, не могу сейчас назвать, кто именно это был) и, прочитав написанное, замахал руками: "Что вы тут понаписали?" — Оказалось, что они — полные несмышленыши — в качестве авторов принятого предложения написали себя (или свое ведомство), а нужно было начинать постановление со слов: "Принять предложение т. Сталина…" — и далее по тексту.

Смерть Сталина внесла в судьбу А.И. много перемен — и не всегда положительных. Одним из ее последствий стало сосредоточение и перераспределение власти в стране между преемниками, вылившееся в слияние многих министерств в единые органы управления. 15 марта 1953 года МПСС было объединено с Министерством электропромышленности и Министерством электростанций в общесоюзное Министерство электростанций и электропромышленности СССР, которое возглавил М. Г. Первухин. В результате 16 апреля 1953 года А.И. лишился должности заместителя министра: в новом министерстве он стал начальником 4-го спецотдела, фактически выполняя ту же работу и продолжая трудиться так же самоотверженно. О характере работы и ее оценке свидетельствует сохранившийся собственноручно им написанный перечень приказов на премирование за 1953 год:

1. За 8 мес. 1953 г, т. Первухин ОГ-916 от 09.09, 100 % окл.

2. За план 7 мес.1953 г., т. Первухин ОГ-785 от 05. 08., 100 % окл.

3. За выполнение монт. работ, т. Жимерин ОГ-1478 от 22. 12., 4000 р.

4. За выполнение годового плана производства изд. А-100, т. Первухин ОГ-1166 от 07.10. 10000 р.

5. За апрель 1953 г., т. Первухин NОГ-345 от 04. 05., 50 % окл.

6. За декабрь 1953 г., т. Казанский ОГ-180 от 25. 01. 54, 100 % окл.

7. За выполнение годового плана в 1953 г., Приказ от 02. 54.

Как видно из этого перечня, платить в аппарате министерства еще продолжали. Характерной чертой уже уходившей эпохи было то, что средняя зарплата инженерно-технических работников была наивысшей, далее следовали управленцы, и самая низкая — у рабочих. Вскоре это распределение стало изменяться и к концу семидесятых годов стало полностью противоположным.