Голос ночной птицы - Роберт Маккаммон

— Да, конечно. Спасибо.

— Могу я быть еще чем-нибудь вам полезен? Мистер Бидвелл предоставил меня в ваше полное распоряжение.

— Нет, ничего не нужно. Вы можете идти, и спасибо за помощь.

— Да, сэр. Гм… еще одно: миссис Воган просила бы, чтобы мадам Ховарт сама разбила чашку, и она просит вас собрать осколки и вернуть ей.

Вудворд нахмурился:

— Могу я спросить зачем?

— Я не знаю, сэр, просто она так просила.

— Что ж, хорошо.

Вудворд подождал, пока Уинстон вышел, потом взял чайник из корзины и налил себе чашку. Почти всю ее он выпил сразу, чтобы успокоить горло.

— Чаю? — предложил он Бакнеру, но фермер отказался. Мэтью взял чашку аккуратно, чтобы не пролить на бумаги.

— Мадам Ховарт? — окликнул женщину Вудворд. — Я бы счел себя невоспитанным, если бы не предложил вам чашку чаю.

— Его Лукреция Воган заваривала? — мрачно спросила она. — Интересно, не отравлен ли он.

— Мне случалось пить такой, о котором я мог бы поклясться, что он нечист, но этот вполне хорош. Я бы позволил себе предположить, что вы давно уже чаю не пробовали. — Он налил в темную чашку и протянул ее Мэтью. — Передай это через решетку, пожалуйста.

Мэтью встал, и женщина поднялась со скамьи и подошла. Тут же Мэтью оказался с нею лицом к лицу, и неотразимые янтарные глаза глянули на него в упор. Густые черные кудри падали на лоб, и Мэтью заметил крошечные капли испарины, блестящие на верхней губе из-за влажной жары в тюрьме. Он увидел пульс, бьющийся в ложбинке ее горла.

Он протолкнул чашку — она едва пролезла, но все же кое-как оказалась с той стороны решетки. Женщина протянула руку, и на миг их пальцы соприкоснулись. Ощущение жара от ее тела как степной пожар ударило по коже Мэтью, вспыхнуло вдоль нервов руки. Он выпустил чашку и отдернул руку. Сам он не знал, что выражало в этот миг его лицо, но женщина глядела на него с любопытством и интересом. Он резко повернулся к ней спиной и сел на место.

— Продолжим, — предложил Вудворд. — Мэтью, прочти мне последний вопрос и ответ, будь добр.

— Вопрос был такой: «И вы немедленно зажгли фонарь?» Мистер Бакнер ответил: «Думаю, что да. Может быть, минута прошла или две. Я как-то не очень хорошо помню, что я делал, когда она ушла. Наверное, я еще был тогда заколдован».

— Хорошо. Мистер Бакнер, вы в тот день известили свою жену о том, что произошло?

— Нет, сэр, не известил. Я боялся, что, если я скажу, проклятие ведьмы убьет ее на месте. И никому не сказал.

— Через две ночи вышли ли вы в сад в предписанное время?

— Да, сэр. Между полуночью и двумя, как велела ведьма. Я вылез из кровати медленно и тихо, как только мог. Не хотел, чтобы Пэшиенс услышала и проснулась.

— А когда вы вышли в сад, что произошло после этого? Вудворд отпил из вновь наполненной чашки чаю и ждал ответа.

Вопрос явно взволновал Джеремию Бакнера, поскольку фермер неловко заерзал на табурете и закусил губу.

— Сэр? — наконец сказал он. — Я… я бы покорнейше просил… об этом не говорить…

— Если это связано с мадам Ховарт, я вынужден настаивать, чтобы вы рассказали. — Бакнер снова поерзал и пожевал губу, но ничего не сказал. — Я напомнил бы вам, что вы дали присягу на Библии, — сказал Вудворд. — Кроме того, здесь обитель закона, такая же, как любой суд в Чарльз-Тауне. Если вы боитесь за свою безопасность, позвольте вам напомнить, что решетки здесь крепкие и мадам Ховарт не дотянется до вас.

— Стены в моем доме тоже крепкие, — буркнул Бакнер. — Но через них же она пролезла?

— Вы по собственной доброй воле пришли свидетельствовать?

— Да, сэр.

— Тогда ваше свидетельство будет неполным, если вы не ответите на мои вопросы. Мне нужно знать, что произошло в саду.

— О Боже! — тихо произнес Бакнер — это была мольба дать ему силы.

Он склонил голову, уставился в пол, и когда снова поднял лицо, на нем блеснули при свете лампы капли пота.

— Я вышел в сад, — начал он. — Ночь была холодная, тихая. Я вошел и тут же услышал… женский смех и еще какой-то звук. Что-то вроде как животное, будто… хрюканье.

Он замолчал, голову его снова опустилась.

— Продолжайте, — велел Вудворд.

— Ну… я пошел туда, на звук. Туда, вглубь. Помню, остановился оглянуться на дом. Мне казалось, я от него ужасно далеко ушел. Потом пошел снова, пытался найти эту женщину. И нескольких минут не прошло, как нашел. — Бакнер запнулся, сделал глубокий вдох, будто собираясь с силами для продолжения. — Она там лежала на спине, под яблоней. Лежала, ноги широко развела, будто хотела расколоться снизу посередине. А на ней был… вот тот, кого я видел. Он на нее наваливался, будто копье всаживал. И каждый раз вот так хрюкал, когда опускался, а у нее глаза были закрытые, и она смеялась.

— Тот, кого вы видели? — переспросил Вудворд. — Что же именно вы видели?

Бакнер посмотрел прямо в глаза магистрата, челюсть у него отвисла, и пот катился по лбу.

— Это было что-то… похожее на человека, только… у него была темная шкура, кожистая такая. Лица я не разглядел… не хотел разглядывать. Но он был здоровенный. Таких тварей я никогда в жизни не видал. Он так и колотил по ней. Женщина широко расставила ноги, а он сверху на нее падал, а она смеялась. Я видел, как шевелится у него спина… как вроде какие-то шипы вдоль всего хребта. И тут он вдруг выбросил голову в сторону и так жутко застонал, и женщина тоже закричала. Он с нее встал и был… ну, семь или восемь футов ростом. — Бакнер остановился. Глаза у него остекленели. — Я видел, женщина была вся в крови, там, в тайных местах. Зверюга отодвинулась, и тут… тут из сада еще одна тварь вышла и встала на колени рядом с нею.

— Что это было?

Вудворд зажал в пальцах чашку, ладонь его стала влажной.

— Не знаю. С белыми волосами и лицом младенца. Только это был кто-то вроде карлика, и кожа вся серая и сморщенная, как у дохлой рыбы. Он встал рядом с ней на колени, потом наклонил голову, а потом… потом из пасти у него вылез страшный длинный язык, и… — Бакнер замолчал, крепко зажмурился и замотал головой. — Не могу сказать, — прохрипел он. — Не могу!

Вудворд сделал глоток и поставил чашку на стол. Он сдерживался, чтобы не глянуть в сторону Рэйчел Ховарт. Слышно было, как Мэтью собрался и был готов записывать дальше.

— Вы должны, — мягко напомнил Вудворд.

Бакнер испустил звук, похожий на всхлип. Грудь его дрожала. Он взмолился:

— Я буду проклят, буду гореть в Аду за эти картинки у меня в голове!

— Вы действуете как добрый христианин, сэр. Вы были зрителем этого греха, не его участником. Я прошу вас продолжать.

Бакнер вытер рот рукой, пальцы мелко дрожали. Цвет его кожи стал серым, черные впадины легли под глазами. Он сказал:

— Этот карлик… он был похож на младенца. Белые волосы. Падший ангел, я тогда подумал. Весь съежился, когда был брошен в Бездну. Я видел, как у него вылез язык… мокрый, блестящий, как сырое мясо. А потом… потом этот язык полез внутрь женщины. В ее окровавленные тайные места. Она дергалась и вопила, а этот язык шевелился у нее внутри. Я хотел закрыть лицо, но не мог даже руками шевельнуть. Я должен был стоять и смотреть. Как будто… как будто меня кто-то заставлял стоять и смотреть, а я хотел только спрятать лицо и взмолиться, чтобы Бог избавил меня от этого зрелища. — Голос его сел, и на секунду Вудворд испугался, что старик сейчас разрыдается. Но Бакнер сказал: — А потом эта тварь… она убрала язык обратно, весь в крови. Кровь с него капала. А эта женщина радостно улыбалась, как новобрачная.

— Мэтью? — Горло у Вудворда так свело, что даже говорить разборчиво приходилось с усилием воли. — Ты записываешь?

— Чтобы такое не записать, — сухо ответил Мэтью, — надо быть глухим.

— Да, конечно. Что ж, я уверен, что это новая ступень в твоей карьере секретаря суда. — Вудворд рукавом стер с лица испарину. — Для меня это воистину открывает новую дверь, которую я предпочел бы держать на запоре.

— Там был еще один, — сказал Бакнер. — Такой, который был сразу и женщина, и мужчина.

Ни Вудворд, ни Мэтью не шевельнулись и не сказали ни слова. В тишине слышалось только хриплое дыхание Вудворда. Впрочем, нет — через открытый люк долетало далекое карканье вороны. Мэтью обмакнул перо в чернильницу и ждал.

— Да не будет никем сказано, — хрипло произнес магистрат, — что мы, ведя допрос, не перевернули все камни, невзирая на то что может под ними обнаружиться. Расскажите нам об этом третьем существе, мистер Бакнер.

Глава 12

Глаза Бакнера блестели, будто встающие перед мысленным взором образы выжигали из них зрение.

— Оно вышло из сада, когда этот карлик ушел, — вспомнил он. — Я поначалу принял его за голую женщину. Только повыше прочих женщин и страшно худую. Она — или оно — была с черными длинными волосами. Не помню, черными или темными. У нее были сиськи, я это явственно видел. А потом я увидел, что у него еще есть, и чуть не упал. — Бакнер подался вперед, жилы выступили на шее. — Два камня и целый ярд. Прямо там, где у женщин корзинка. Этот ярд уже был готов к делу, и ведьма, когда это увидела, так заулыбалась, что у меня сердце застыло. А эта тварь легла рядом с нею, и она стала… стала вылизывать палку этой твари.