Реквием. Книга первая Инициация (СИ) - Рави Ивар

Легенда Сердюкова про мою личность обрела дополнительные факты — лейтенанты поверили. В глазах полковника блеснули искорки — он оценил мой ответ на его придумку.

— Мы поговорим об этом позже, а сейчас, — проговорил Сердюков, обращаясь к лейтенантам, — постройте личный состав у блокпоста, кроме тех, кто на охранении.

Ординарец-сержант, войдя в комнату, прошел к Сердюкову и что-то зашептал на ухо.

— Все свободны! — отпустил нас полковник, но его голос остановил меня у самой двери.

— Капитан, останься.

«Блядь!» — выругался я мысленно. К чему этот концерт с офицерскими званиями? Какой из меня капитан? Пусть и выгляжу я солиднее и старше обоих лейтенантов, но мы, вероятно, ровесники.

— Потом. — пресек мою попытку заговорить Сердюков, как только Сыч и Синицин вышли. Почти сразу вошел сержант в сопровождении молодой девушки. Встретив ее в Москве, я бы отнес ее к определенной категории женщин с пониженной социальной ответственностью. Но в Москве мирного времени она не выделялась бы так сильно, как сейчас. Высокие сапоги до колен, черные чулки, короткая черная юбочка и полушубок серебристого цвета. Небрежно перекинутая через плечо кожаная сумочка на цепочке. Закончив с нарядом, перевел взгляд на лицо: пухлые губы в темно-красной помаде, зеленые глаза и платинового цвета волосы до плеч. Кожа чистая, но веки глаз сильно подведены тенями синего цвета. Этакий образ разгульной и роковой женщины.

— Юрий Владимирович. — голос у блондинки оказался грудной с приятным тембром звучания. Такие могут свести с ума парой слов, вкладывая в них страсть и томление. Но полковник был стрелянный воробей:

— Давай, Саша, без своих штучек, на меня твое обаяние не действует.

Девушка стрельнула в мою сторону глазами.

— Это свой, мой самый надежный человек и друг. Кстати, познакомься — капитан Никитин. Если со мной чего того — продолжишь работать с ним.

Первой мыслью было, что после ранения полковник тронулся и набирает скорость, как «Сапсан». За полчаса меня произвели в капитаны, а теперь эта блондинка, от которой за версту несет феромонами и с которой мне предстоит «работать». Но день чудесных открытий продолжался — Саша оказалась шпионом Сердюкова, внедренным в Шершневскую группу. Девушка родом была с Рязани, работала блогером в Инстаграме и моделью дома моды в Рязани. В момент начала войны навещала родителей, живущих в Гавриловском.

Во время очередного патрулирования сам Сердюков наткнулся на троих подонков, что тащили девушку в машину. Спасенная из рук насильников Саша в первое время рассчитывала на благосклонность полковника, но он ей предложил другую работу, спустя две недели после того случая. В тот момент Шершнев и его компания уже были выбиты из Спасск-Рязанского и осели в Старой Рязани, заблокировав мост. Зная слабость Шершнева к блондинкам, Сердюков предложил девушке «переметнуться» на сторону противника, чтобы получать информацию из первых рук.

Саша согласилась. Будучи женщиной сильной и умной, она понимала, что оказывает большую услугу и, возможно, строила планы на будущее. Но я видел взгляды Сердюкова и медсестры с больницы, чтобы понять — Саша в пролете.

Ситуация у врага складывалась для нас наилучшим образом — после неудачной попытки штурма по горячим следам ранения полковника Шершнев и Скольников, бывший мэр, поссорились. Первыми по мосту шли люди мэра, Скольников в этом усмотрел подвох, в чем и обвинил бывшего начальника полиции. Едва не дошло до перестрелки, а там еще пришла весть из Касимова — в городе было неспокойно, местные взялись за оружие, чтобы сбросить власть зэков. На какой-то момент, в ходе рассказа девушки, передо мной возникло лицо генерал-полковника, не иначе как его работа. Его очень сильно расстроили известия с Касимова, генерал места себе не находил.

— И вот Скольников ушел со своими людьми в Фатьяновку, это деревня буквально километра не будет. — рассказывала Саша, жеманно улыбаясь.

— А вчера, — девушка выдержала паузу, — они стрелялись между собой. Мой говорит, что они убили троих скольниковских, но я точно знаю, что наши хоронили двоих. Теперь выставили блокпосты у околиц — шершневские и скольниковские, а пост у Оки заброшен. Я сегодня шла, там только двое местных дураков с ружьями стояли. Ну как, Юрий Владимирович, я умница?

Я поражался поведению этой девушки. Открыто называя Шершнева «мой», она одновременно заигрывала с Сердюковым, успевая и мне глазки строить. Вот уж поистине щедрая душа или щедрое другое место.

— Ты не просто умница, ты гений разведки и контрразведки! — польстил девушке полковник, и та от радости захлопала в ладоши.

— Когда все закончится, мои заслуги будут признаны?

Мне хватило сил сдержаться, чтобы не рассмеяться.

— Капитан подтвердит, что твой вклад стал решающим. — серьезным голосом ответил Сердюков, умудрившись незаметно подмигнуть.

— Конечно! — с максимальной серьезностью поддержал слова полковника. Саша побыла еще полчаса, но ничего дельного сказать не могла. Пробовал и я узнать, что у противника по вооружению, но блондинка знала только слова пистолет и автомат, на большее ее знаний просто не хватало. Попросив сержанта ее накормить, Сердюков велел закрыть за ней дверь. Мы остались одни.

— Что думаешь? Есть смысл ударить прямо сейчас или лучше подождать?

— Пусть раскол углубится, возможно, обе стороны понесут дополнительные потери. Чем меньше у них живой силы, тем проще нам. Если с обеих сторон есть убитые — гордость заставит Скольникова и Шершнева предпринять как минимум одну попытку, чтобы добиться успеха. Лишь потом они сообразят, что ослабляют друг друга. И еще, надо немного дезинформировать их, пусть просочится информация, что ваше ранение тяжелое и есть случаи дезертирства.

— Это может сподвигнуть их к нападению. — возразил полковник.

— Именно это нам и нужно. — увидев, что полковник не понял, пояснил свой план:

— Информацию получит Шершнев, так? И передаст ее Саша. Ведь она официально навещает родню в Гавриловском и спокойно могла слышать разговоры в городе про ваше тяжелое состояние и дезертирство солдат. И что сделает Шершнев, узнав о плачевном состоянии гарнизона города?

— Нападет, — рубанул в ответ Сердюков, — и людей у него не меньше, чем у нас.

— Было не меньше, пока они со Скольниковым не разделились. Кроме того, вряд ли он знает о втором БТРе и «Тиграх» — как вы и приказали, они спрятаны в ангаре в лесу, откуда я брал сетку.

— Олег, не тяни кота за яйца, говори прямо и конкретно! — Сердюков начинал нервничать.

— Шершнев атакует сам, без поддержки Скольникова. — начал объяснять свою задумку. — Во-первых они на ножах, в такой ситуации можно опасаться выстрелов в спину, а Шершнев далеко не глуп. Во-вторых — если гарнизон города частично дезертировал, а вы, полковник, находитесь при смерти, по логике Шершнева, некому организовать оборону. В-третьих, если Шершнев добьется успеха в штурме города — он становится единоличным правителем, не надо делить власть со Скольниковым. Если мы сможем спровоцировать Шершнева на нападение, то бой будет на нашей территории, где мы организуем засаду.

— Знаешь, Олег, не хотел бы я иметь тебя врагом, — признался полковник после недолгого раздумья, — а ведь и впрямь может сработать.

— Есть одно «но», — я знал, что на мои слова полковник разозлится, но не сказать не мог:

— Я не доверяю этой девушке, дайте мне сказать, Юрий Владимирович. — попросил полковника, видя его недовольную реакцию. — Она, может быть, невероятно благодарна, но с Шершневым она на «ты», называет его «мой». Девушка, возможно, работает на два фронта, в любом случае, мы ничего не потеряем, если обманем и ее. Вы мне подыграете, нужен небольшой спектакль. Мы сейчас с вами поссоримся, а потом я уйду. Вы строго-настрого предупредите Сашу, сержанта и девушку-повара, чтобы никому об этом не заикались. Вторым шагом нужно спрятать часть солдат, у Шершнева наверняка есть здесь свои люди. Все должно выглядеть так, будто у вас от силы пара десятков человек, да и те настроены бежать. Я вернусь ночью, чтобы мы могли обсудить план действий.