Бокс Э. Смерть — штука тонкая. Фиш Р. Л. Афера Хавьера. Макгиверн У. Экстренный выпуск - Гор Видал

— Да, синьора?

Тон его явно намекал, что если она без гроша, то можно как-нибудь договориться.

Она прекрасно его поняла, покраснела, но продолжала задавать вопросы.

— Прежде всего, как вас зовут?

— Меня, синьора? — Начал он с правильно избранной комбинации подозрительности и недоумения. — А зачем?

— Я хочу знать, как вас зовут?

— Хосе Мария Карвальо, — он пожал плечами.

— Полиция вас не разыскивает?

Недоумение обернулось злостью.

— Если бы меня разыскивала полиция, синьора, стал бы я весь день разъезжать в такси у них под носом? Полиция не слепа, а я не идиот.

Его тон показал, что вопрос неуместен. Она прикусила губу. Да Силва усмехнулся про себя. Тебе надо попрактиковаться в подобных ситуациях, — подумал он и решил ей помочь. Иначе он лишится шансов попасть на охоту.

— Синьора! Вы от меня чего-то хотите. Не нужно бояться. Что именно?

Она облегченно кивнула: теперь инициатива исходила от него.

— Как вы отнесетесь к предложению подзаработать?

Брови да Силва взлетели вверх, потом вернулись в прежнее положение.

— Мне всегда нравилось зарабатывать деньги, синьора. Но о каких деньгах мы говорим? И что за эти деньги нужно сделать?

— Я говорю о больших деньгах. Тысяча конто — тысяча новых крузейро, вот.

Лицо да Силва осталось бесстрастным, но под внешним спокойствием его грызло раздражение. Теперь он понимал, что именно его такси выбрали не случайно. И хотя он заранее знал, что его мужское обаяние тут ни при чем, досадно было обнаружить, что благодарить следовало свой бандитский облик. Конечно, это давало преимущество в самых разных ситуациях, но все же он чувствовал себя слегка обиженным. Ладно, если ей нужен бандит, она его получит.

— За тысячу конто, синьора, мне все равно, что нужно делать. Считайте, что договорились.

Девушка улыбнулась, довольная, что так точно вычислила его алчность, и все же немного расстроенная, что он даже не торговался. Впрочем, все дело в деньгах. Попроси она его о любезности, был бы он так же сговорчив?

Не глупи, — сказала она себе, — ты что, занялась этим только для развлечения?

— На самом деле ничего страшного, — спокойно сказала она. — Все, что я от вас хочу — это позволить моему другу два-три дня провести у вас в Кататумба.

На миг да Силва удивился: может, он неправильно понял ситуацию? Но уже знал, что нет. И, возможно, знал немного больше. Он хитро покосился на нее.

— Другу? Или вам?

Ответом был возмущенный и злой взгляд.

— Давайте без глупостей, синьор, — твердо осадила она, а потом заставила себя расслабиться. Искала бандита, аморального корыстного типа? Тогда не удивляйся, что нашла. И прежде всего, не теряй его! Они не растут на каждом кустике и не сидят в каждом такси. Чего ты, в самом деле, злишься? Впрочем, с неожиданной честностью она допустила, что его предложение могло показаться даже привлекательным. Она прогнала эту мысль, сконцентрировавшись на своей миссии, и, сдерживая злость, сказала:

— Не мне, синьор. Другу, мужчине.

Капитан почесал щетину и засомневался. Разыгрывать роль бандита оказалось более занимательно, чем он думал; когда он видел бандитов — обычно в своем кабинете или в тюрьме — они совсем не казались ему забавными. Но он заставил себя думать о деле.

— Есть небольшая проблема, синьора. У меня одна койка…

Глаза Рамоны бешено сверкнули. Итак, этот засранец сам себе готовит? И стирает? Спорю! Возможно, подружки у него не спят, зато наверняка слоняются вокруг и видят, кто ложится в его единственную кровать! Она заставила себя успокоиться, чтобы голос прозвучал безразлично.

— Если синьора не интересуют деньги… Если сумма слишком мала для человека с его благосостоянием…

— О нет, деньги меня очень интересуют!

— Тогда, я уверена, вы справитесь даже с одной кроватью!

Ее ледяной тон показал, что он с одинаковым успехом мог провести две-три ночи меряя шагами пол — если в хибаре был пол — или дремля стоя. Ее это не волновало, она вовсе не беспокоилась о нем, договариваясь о жилье для кого-то в его лачуге.

Да Силва усмехнулся про себя, подумав с упреком, что ей следовало быть с ним помилее. В конце концов, они на грани того, чтобы стать соучастниками преступления.

— Раз нужно — справлюсь, — нравоучительно заметил он, внимательно изучая ее лицо. — Но думаю, вашему другу беспокойства ни к чему. Могу заверить вас, в полиции Кататумба на меня ничего нет.

Она не знала почему, но чувствовала, что должна объясниться; речь шла уже о деле.

— Это только шутка. Часть испытания студенческого братства.

— Братства, синьора? — озадаченно нахмурился он.

— Это как клуб. Так заведено в университетах. Мой друг хочет вступить в этот клуб, а там настаивают, чтобы он это сделал… — Она запнулась. Как же объяснить? Но это не понадобилось, потому что по его лицу было видно, что он не верит ни одному ее слову.

— Не нужно, синьора, — мягко остановил ее да Силва. — За тысячу конто объяснения не нужны. Однако у меня есть один вопрос. Как его зовут? Этого вашего друга? — спросил он, как бы извиняясь. — В конце концов, два-три дня мне нужно его как-то называть!

— Его зовут Жоао.

— Хорошее имя. Жоао, а фамилия?

Она спокойно посмотрела на него.

— Жоао Фулано.

Местный эквивалент Джона Доу… Да Силва понимающе улыбнулся.

— Знаете, у нас там это имя встречается куда чаще, чем вы могли подумать. А где я его заберу? И когда?

— Вы подберете его завтра. — Теперь девушка говорила быстро, как будто хотела поскорее покончить с делом. — На перекрестке Фонте де Саудаде и Эпитасио Пессоа. Это очень близко от ваших мест. Он будет на виду — то есть, не на главной улице, конечно…

— Придется подняться метров на пятьсот, — сухо заметил да Силва. — Надеюсь, он в хорошей форме.

— В хорошей, он спортсмен. — Она оборвала себя, сердясь, что дает информации больше, чем полагалось по плану.

— А время?

— Девять утра. Ровно.

— Я буду там вовремя.

— И если его почему-то не будет на месте, вам больше нескольких минут ждать не нужно. Тогда он будет там же на следующий день. Ясно?

— Абсолютно. А как я его узнаю?

— Вероятно, на том углу он будет единственным, обычно там нет никого, кроме нянек, прогуливающих малыша. — Рамона заколебалась, понимая, что может получиться по-другому, и нужно что-то получше…

— Ну, мой друг довольно высок, худощав, молод…

— Как молод?

— Ему немного больше двадцати. Студенческие годы…

— А как он будет одет? — он предостерегающе поднял руку. — Возможно, лучше мне сказать, как ему следует одеться. Наверняка он никогда раньше не был в трущобах, а нужно, чтобы его не приняли за чужака. — Он снова поднял руку, останавливая ее возможное несогласие.

— Скажем, он должен быть одет не лучше, чем я. В старой кепке, если найдется. На горе их немногие носят, но носят, зато они прикрывают волосы и часть лица. Пусть не бреется. И если его одежда — его старая одежда — еще не вышла из моды, лучше взять что-то у сборщиков тряпья или испачкать одежду.

— Я передам.

Да Силва вспомнил о куда более важном.

— И скажите ему быть особенно осторожным с туфлями. Если у него будет приличная пара туфель, он не только будет вызывать подозрение, но их могут просто спереть. Как и все прочее, что будет у него с собой, конечно. Хорошие туфли пользуются огромным спросом в таком месте, как Кататумба, где приходится по нескольку раз на дню подниматься и спускаться с горы.

— Я ему скажу.

Если познания таксиста по части маскировки оказались слишком широки, или его язык, вопреки внешности, казался слишком интеллигентным, она никак не реагировала.

— Это все?

— Далеко не все, — да Силва изучал ее лицо. Боже, какая все-таки хорошенькая! Однако не время… Он поиграл желваками на скулах, прищурился. — Вы обошли вопрос оплаты. Как я получу деньги? И когда?

Она нагнулась над своей сумочкой.

— Я дам вам пятьдесят конто. Остальное будет завтра у моего друга. Или на следующий день, — в зависимости от того, когда вы его заберете.

— Хорошо, — кивнул да Силва, — только скажите ему, чтобы это были старые крузейро. Я слышал, новые подделывают еще до того, как правительство их официально выпускает.

Это было правдой, он не только слышал это, но и знал. Одно из многих дел, к которым ему предстоит вернуться после отпуска.

Какого отпуска? Он отогнал эту мысль.

— Я скажу, — повторила девушка, — будут старые крузейро. Новых я еще не видела. — Она подняла глаза и произнесла медленно и осторожно, явно желая, чтобы значение ее слов до него дошло. — Мой друг принесет только то, что полагается по нашему уговору, и эти деньги ваши. Поэтому никто не выиграет, если его ограбят.