Артур – король драконов. Варварские истоки величайшей легенды Британии. - Говард Рид

Итак, к началу II века римляне уже были знакомы с аланской тактикой ведения боя, – «ложном отступлении», тактикой, которую аланы будут неоднократно успешно применять на протяжении почти 900 последующих лет.

Арриану удалось вытеснить алан из Каппадокии, а армянам пришлось откупиться от них дорогими дарами. Выплаченная дань стала, очевидно, более убедительным аргументом для ухода алан, нежели страх перед римской военной мощью. Во II-III веках аланы продолжали прощупывать пограничные территории, вступая в стычки и устраивая набеги, возможно, проникнув даже в Грецию в 40-х годах III века.

Как уже говорилось в предыдущей главе, во II-IV веках аланам пришлось противостоять натиску со стороны германских племен, продвигающихся на юго-восток, и гуннов, двигающихся на запад, а кроме того, отражать карательные экспедиции, которые римляне регулярно снаряжали, когда очередному новому императору хотелось поразить своих подданных триумфальными победами над восточными варварами.

Во многих отношениях аланы были очень похожи на своих скифских предшественников, хотя они все- таки имели некоторые отличительные особенности, сыгравшие ключевую роль в их судьбе в более поздние времена. Во-первых, аланы, как мы знаем, не имели рабов. Это было необычным явлением для того времени, поэтому сразу же напрашивается вопрос, что же они тогда делали с военнопленными, если не порабощали их? Ответ, похоже, будет следующий: они ассимилировали пленных в своем сообществе через систему определенных ритуалов, интегрируя пленников в свои собственные клановые структуры. В таком неоднородном обществе, как аланское, подобное явление представляется весьма вероятным, и, без сомнения, оно характерно и для других воинственных групп кочевников, например туарегов Сахары. В известном смысле, сам аланский «народ» являлся продуктом такого процесса в более широком масштабе, когда целые народы были сначала покорены аланами, а затем целиком интегрированы в их существующую социальную структуру.

У алан отсутствовали какие-либо ограничения для продвижения чужаков по иерархической лестнице аланского общества. Критерием для обретения авторитета и власти служили мастерство и боевой опыт. В этом отношении аланы существенно отличались как от своих германских соседей, так и от более далеких кельтоязычных галлов и бриттов. Эти последние управлялись советами почитаемых старейшин, аланы же презирали стариков, считая их слабыми людьми, у которых все уже в прошлом.

Аланы не только отладили механизм ассимиляции других народов, но и сами были способны ассимилироваться. К IV веку их территориальная целостность была нарушена гуннами и готами, которые разбили алан на несколько групп и ассимилировали некоторые из них. Этот период изобилует многочисленными примерами того, как аланы отказывались от своего родного языка, оставляли кочевой образ жизни, начинали заниматься земледелием и становились оседлыми. Однако даже перейдя к оседлости, аланы сохранили многие свои традиции, и одной из важнейших было мастерство верховой езды. Такая способность сосуществовать с другими народами, поддерживать дружеские с ними отношения и в то же время сохранять чувство собственной ярко выраженной индивидуальности сослужит хорошую службу аланам на восточных границах Римской империи в период Великого переселения народов.

История алан в V веке была непростой, так как к этому времени они уже не представляли собой единое целое, а были разбиты, по крайней мере, на шесть групп. Одна группа отступила высоко в горы Кавказа, где аланы сохраняли свою независимость на протяжении веков и где их потомки до сих пор говорят на последнем, сохранившемся в России языке иранской группы {125}. Другие группы продолжали пасти свои стада к северо-западу от Черного моря. По всей вероятности, здесь они сохраняли территориальную и политическую независимость на протяжении большей части V и VI веков, хотя, возможно, и платили дань гуннам, находившимся в зените своего могущества.

Сразу после поражения при Адрианополе император Западной Римской империи Грациан {126} привлек значительную часть алан к военной службе в метрополии за хорошее вознаграждение и разместил их на севере Италии. Проявив такую благосклонность к аланам, Грациан, вероятно, настроил против себя своих собственных военачальников, предательски убивших его. Преемник Грациана Феодосий {127}, сознавая значимость привилегированных аланских войск, обеспечил им хорошее содержание. В то время, когда готы под предводительством Алариха {128}, в армии которого также было немало всадников-алан, испытывали на прочность рубежи Италии, Феодосий неоднократно обращался за помощью к аланам – союзникам Рима, чтобы задержать продвижение готов.

В 401 году римский военачальник Стилихон разместил аланскую конницу на ключевой позиции в битве при Поленции против готов Алариха. Римляне победили, но сражающиеся на их стороне аланы не смогли взять в плен Алариха и были заподозрены в тайном сговоре с врагом (небезосновательное предположение, если принять во внимание то, что они сражались против своих сородичей алан, выступающих на стороне готов). Это подозрение привело аланского командующего Саула в такую ярость, что при следующем столкновении с Аларихом, в битве при Вероне, он лично возглавил атаку на готов с правого фланга, но был убит в схватке. Его гибель по-видимому, вызвала замешательство в войсках, и ряды алан дрогнули. Однако вскоре подоспела мощная пехота Стилихона: аланы быстро перестроились, нанесли встречный удар и разгромили врага. Аланская тактика «ложного отступления» принесла победу и на этот раз.

Аланы в Италии продолжали защищать империю по крайней мере до 487 года, а одно из самых престижных кавалерийских подразделений было известно под названием Comites Alani. Похоже, что те аланы, которые решили остаться в империи, были верны своему выбору, хотя хаос, царивший вокруг них, часто вводил алан в искушение перейти на другую сторону.

Эти верные Риму аланы вошли в прямой конфликт со своими сородичами, когда на протяжении первого десятилетия V века Аларих и готы совершали походы на Рим. К 410 году Рим оказался беззащитным, и войска Алариха, состоявшие из христиан-вестготов и язычников-алан, хлынули в него.

Разграбление города было в деталях описано Орозием {129}, который упоминает один конкретный эпизод, когда гот-христианин вошел в церковь в поисках золота и его встретила старая монахиня, которая рассказала, что у нее есть огромный тайник с утварью, украшенной драгоценными камнями – сокровищами, принадлежавшими не кому-нибудь, а святому апостолу Петру. Гот, потрясенный сказанным монахиней, послал известие о находке Алариху, который тут же приказал доставить и сокровища, и монахиню в базилику святого Петра под охраной. Церковь, в которой были найдены сокровища, находилась в другой части города. Вот как говорит об этом Орозий:

И вот – о, величайшее зрелище для всех – открыто уносятся золотые и серебряные вазы, розданные каждая в чьи-то руки и возложенные на головы; торжественная процессия со всех сторон прикрывается обнаженными на случай защиты мечами; римлянами и варварами, поющими хором, возносится на виду у всех гимн Богу;… сбегаются отовсюду к вазам Петра сосуды Христовы, присоединяются к христианам также многие язычники, принимая имя, хотя и не на веру, и благодаря этому на время, чтобы, тем самым еще больше прийти в замешательство, спасаются[22].

Хотя все сокровища предполагалось перенести в базилику, похоже, не все туда попало. Более того, другой историк, Прокопий {130}, говорит нам о том, что среди сокровищ, исчезнувших из Рима в 410 году, были и сокровища царя Соломона со знаменитыми изумрудами, увезенные римлянами из Иерусалима в качестве добычи. Среди этих сокровищ находилась большая золотая чаша, инкрустированная драгоценными камнями. Поскольку войска Алариха состояли по большей части из христиан, главные подозрения в воровстве этих сверхсвященных реликвий пали на язычников – алан. Как уже говорилось, все степные кочевники глубоко чтили священные чаши, которые ассоциировались у них с изобилием и с жертвенной человеческой кровью, поэтому «обнаружение» важного ритуального сосуда среди награбленного ими добра, скорее всего, напоминало эпизод, когда Аттила «обнаружил» священный меч бога войны, принесенный ему пастухом.

Отсутствуют свидетельства о том, что в это время в христианстве почиталась некая чудодейственная чаша, обладающая силой исцеления и бессмертия, хотя подобные представления были широко распространены среди язычников – кельтских, германских и иранских племен Европы того времени. Нигде до этого не упоминается о том, что какая-либо священная чаша была утеряна, украдена или просто таинственным образом исчезла из храма. Поэтому исчезновение в то время предмета, напоминающего чашу Грааль, и вывоз ее из Рима варварами, среди которых наверняка были аланы, могли произойти на самом деле.