Диггер - Ай Рин

Оглушенный своей догадкой, Глеб замер на несколько минут. Он даже забыл про свои обугленные руки. В памяти очень четко всплыл уже слегка подзабытый образ девушки Вереи из 11 века.

— Надо же, — прошептал журналист, — так мало прошло времени, а кажется, что миллион лет. Прости, Верея, я помню тебя! Просто за эти несколько недель я постарел на целую вечность.

Ему стало грустно. Он опять вспомнил Жорика и решил во что бы то ни стало узнать, что с ним случилось.

12

Спать не хотелось. Глеб немного посидел на своем ложе, затем походил туда-сюда по пещере, после этого постоял немного у выхода, чем привел в ужасное волнение охранников. Они начали быстро переговариваться между собой и издалека грозили парню пиками. Он не стал испытывать нервы карликов и удалился вглубь своей обители. Все было бы ничего, но вдруг журналисту ужасно захотелось справить нужду. Никакого отхожего места в пещере не наблюдалось, да и намазанные толстым слоем подсыхающей грязи руки не давали возможности самостоятельно справиться с джинсами.

— Черт! — выругался Глеб. — Этого еще не хватало! Но не мочиться же, в самом деле, в штаны. Придется как-то объяснить этим рогатым, что мне приспичило.

Парень решительно подошел к выходу, а когда охранники вновь направили на него пики, сделал несчастное лицо и издал душераздирающий вздох. Затем одной измазанной рукой он потыкал в низ своего живота, согнулся и стал пританцовывать на месте. Его танец вызвал неимоверное удивление среди карликов. Они переглянулись и снова уставились на журналиста. Он продолжал припрыгивать на месте, корча несчастные физиономии. Внезапно один из стражников что-то выкрикнул. Остальные загалдели и начали потрясать пиками, угрожая Глебу. После этого они решительно двинулись в наступление, загоняя пленника назад. Пришлось парню ретироваться.

— Вот ведь, гоблины тупоголовые! — озлобленно пробормотал он. — Что ж теперь, сдохнуть, что ли?! Ну ладно, вы сами напросились!

Журналист отошел в дальний угол пещеры и стал думать, как бы ему справиться с джинсами. Жижа на руках уже почти высохла, стягивая их плотной коркой. С одной стороны, благодаря ей Глеб почти не чувствовал боли, но с другой, пальцы были словно загипсованные. А как расстегивать брюки такими пальцами, он не знал. С досады парень выругался и стал пытаться хоть как-то снять штаны. В конце концов он ободрал засохшую корку на нескольких пальцах и, превозмогая дикую боль, приспустил джинсы и все же справил нужду. С таким же трудом он натянул штаны обратно на себя, добрался до ложа и рухнул на него. Из пальцев обеих рук обильно бежала кровь.

«Еще кровью истеку…» — подумал журналист и из последних сил крикнул:

— Эй, кто-нибудь!

В пещеру заглянул охранник. Заметив, что произошло, он моментально испарился, а уже через несколько секунд прибежали две низенькие женщины с каменной тарелкой. Они что-то кричали, похоже, ругали Глеба. Но тому было все равно. Женщины взяли его руки и полностью погрузили их в вонючую жижу. Сначала у парня от боли потемнело в глазах и к горлу подступила тошнота. Но потом это ощущение прошло, сменившись лишь легким покалыванием в ладонях. Сколько длилась процедура, журналист не знал. Но когда его руки изъяли из тарелки и одна из женщин удалилась, ему страшно захотелось спать. Он ждал, когда уйдет и вторая, но та расположилась неподалеку на каменном стуле, из чего Глеб сделал вывод, что ее оставили за ним присматривать. Поэтому он повернулся к ней спиной и заснул.

Спал он долго, а когда проснулся, обнаружил двух своих сиделок неподалеку — у каменного стола. Они тихо о чем-то переговаривались, но когда заметили, что парень открыл глаза, немедленно подошли к нему. Одна из них держала в руках нечто вроде подноса. Она подсунула этот предмет под руки журналиста и ласково что-то сказала. Глеб насторожился. Тем временем вторая женщина ухватилась за застывшую корку на одной из его рук и что есть силы дернула. От неожиданности парень даже не успел закричать. Он в ужасе застыл, ожидая, что вместе с коркой отвалятся и куски мяса от его руки. Но, к его полнейшему изумлению, вместо кровавой раны он вдруг увидел здоровую розовую кожу.

— Не может быть! — прошептал журналист. — У нас с такими ожогами руки ампутируют, а тут…

Женщины не слушали его бормотание и продолжали выполнять свою работу. Очень скоро они полностью освободили руки Глеба, и тот с некоторым страхом стал разглядывать свои конечности.

— Надо же! — говорил он. — Пальцы шевелятся, боли не чувствую… В чем подвох? Неужели я опять в миражах и мне все кажется?!

Карлицы забрали поднос с остатками высохшей грязи и удалились. Парень встал и прошелся по пещере. Вдруг он увидел, что на каменном столе кроме кувшина с водой стоит еще и тарелка с куском хлеба и тремя печеными картофелинами.

— Завтрак подан, — усмехнулся он.

После этого он уселся за стол и начал есть, приговаривая:

— Странно это все. Кормят, поят, лечат, а никуда не выпускают… Но если я пленник, то на кой черт меня лечить?!

Поел он чисто механически, поскольку вкуса продуктов не ощущал. Однако, несмотря на это, энергии у него прибавилось.

— И что мне теперь делать? — в сердцах воскликнул Глеб. — Время-то мое на исходе. Как объяснить этим рогатым, что скоро мои стрелочки «тик-тик»?!

Он задумался, как вдруг в пещеру зашел толстенький карлик и стал махать ему рукой, проговаривая одну и ту же непонятную фразу. Парень молча встал и направился к выходу. Здесь его, как обычно, ждали четверо стражников. На этот раз они позволили журналисту выйти, затем окружили его и, подталкивая пиками, повели куда-то по подземному ходу.

Они шли довольно долго. По дороге им то и дело попадались новые белоглазые карлики. Это были и мужчины, и женщины, и дети. Последние очень напоминали японские игрушки. И у мальчиков, и у девочек на головах были сооружены замысловатые прически из множества хвостов и кос. Одеты они были в длинные рубахи, похожие на кимоно, сплошь усыпанные сверкающими самоцветами. Глеб с неподдельным интересом разглядывал удивительных подземных жителей и все больше убеждал себя в том, что это именно тот народ, о котором он слышал от Вереи. Сами карлики не обращали на него ни малейшего внимания.

— Словно козу какую ведут, — обиделся парень. — Могли бы хоть как-то отреагировать…

Вскоре тоннель расширился и превратился в сказочную дорогу, покрытую драгоценными камнями, золотом и серебром. Неожиданно она вывернула в гигантскую пещеру, и перед журналистом раскинулся поражающий воображение город! Здания в нем сверкали и переливались всеми цветами радуги. Дома напоминали собой изысканные ювелирные изделия. Вдоль улиц в маленьких кадках располагались уникальные каменные цветы и деревья. Если кто-то неосторожно задевал их, проходя мимо, в воздухе раздавался мелодичный звук. В центре города возвышалась гигантская пирамида. Она состояла из цельных кусков металла, отдаленно напоминающего золото.

«Богато живут, — подумал Глеб. — Очевидно, золото и драгоценности для них не являются ценностью».

Стражники провели его по улицам и подвели к пирамиде. Затем один из них подошел к ее подножию и что-то прокричал. Остальные вторили ему. После этого карлик ткнул своей пикой в небольшое углубление одной из плит, и та отъехала в сторону. Стражники загалдели и стали подталкивать журналиста к входу.

— Зачем вы меня туда пихаете? — не понял он.

Они же продолжали издавать воинствующие крики и тыкали в парня пиками.

— Ну ладно! — пожал он плечами. — Раз вы так настаиваете…

Глеб шагнул в открытый проем. Тотчас за его спиной опустилась плита. Сначала журналист ничего не видел, но постепенно его глаза стали кое-что различать в темноте. Он заметил, что стоит в начале длинного коридора.

— Придется идти, — пробормотал парень себе под нос. — Вряд ли меня выпустят с той же стороны, откуда впустили. Интересно, зачем меня сюда засунули?

Он медленно направился вперед. От волнения его тело снова стало светиться оранжевым светом.

— Хорошо-то как! — усмехнулся Глеб. — И фонаря не нужно!

Уже смелее он двинулся дальше. Коридор несколько раз сворачивал в сторону. Создавалось впечатление, что под небольшим углом он ведет вниз. Через некоторое время журналист вышел в просторный зал, стены которого были украшены фресками. На них были изображены разные чудовища, пожирающие белоглазых карликов. На первой фреске парень узнал того самого змея, которого закидал огненными шарами в одной из подземных пещер. Далее монстры варьировались, но змей присутствовал еще на нескольких картинках.

— Это что, музей? — сам себя спросил Глеб. — А мне-то он зачем?

Не успел он это сказать, как в отдаленной части зала послышался неприятный шорох. Журналист насторожился. Уж он-то помнил, что шорохи в подземельях не к добру! Вдруг до его кожи донесся легкий порыв ветра, как будто приближался кто-то большой.